В ожидании большой войны

Версия для печати

Какие факторы влияют на вероятность нового российского военного вторжения в Украину.

Предостережения относительно достоверности агрессии России против Украины можно услышать от широкого спектра субъектов: от отдельных специалистов, политических деятелей, групп экспертов, "инсайдеров", от обычных комментаторов и рядовых "озабоченных" граждан, пишет издание Тиждень. Очень велик и диапазон оценок вероятности начала широкомасштабной агрессии России против Украины: от "какая ерунда", "10% в среднесрочной перспективе", "очень вероятно осенью этого года" до "однозначно произойдет с началом учений Кавказ-2020".

На эту тему: Война неизбежна. Но Украина не имеет ни тактики, ни стратегии

Во многих оценках говорится о вероятности прямой широкомасштабной агрессии России против Украины. Почему именно об этом и именно сейчас, когда в рукаве российской верхушки было и есть много других козырей - то есть не менее разрушительных способов обуздания Незалежної? Вряд ли такие оценки появились бы сами собой, если бы Россия не давала для этого поводов:

• Даже если ничего не планируется, - но привыкнув к страсти Кремля к операциям информационного прикрытия, - слишком тревожными являются конституционные изменения в РФ, звучат заявления кремлевского "небожителя” о территориальной задолженности постсоветских стран, оправдания российского политического бомонда:

• На границе с Украиной создано мощная наступательная группировка войск. Если 87-тысячной группировки, по мнению отдельных экспертов, недостаточно для создания превосходства в силах 3:1, то это можно исправить двумя-тремя ракетно-авиационными ударами. Если отдельных специалистов огорчает отсутствие определенной, в частности военно-медицинской, инфраструктуры, необходимой для широкомасштабных военных действий, то во время объявленных недавно военных сборов (в которых, при отсутствии определенных конечных сроков, многие увидели скрытую форму массовой мобилизации) этот недостаток можно легко устранить даже в условиях "ковидного кризиса". Прочая инфраструктура (командная, материально-техническая), которая нужна для действий наступательной группировки, создана и постоянно совершенствуется на базе "донбасских" корпусов (не на собственной же территории российские войска готовятся вести боевые действия).

• Создание и постоянное укрепление мощной группировки в Крыму, которая многими рассматривается как серьезный угрожающий фактор, особенно в случае попытки решения силовым способом "водной" проблемы на полуострове, пока проявилась в полный рост и будет обостряться.

• Ну, и конечно, на сентябрь запланированы масштабные российские учения "Кавказ-2020", которые настораживают возможностью под их прикрытием прибегнуть к быстрым, "внезапных" агрессивным действиям. В памяти сохранились воспоминания об учениях "Кавказ-2008" накануне войны с Грузией, о ряде учений российских войск 2014г. в Крыму, Ростовской, Белгородской, Тамбовской и Курской областях. Да, сейчас украинская сторона приняла симметричные контрмеры, в частности, запланировав собственные учения "Объединенные усилия-2020". Но Путин не был бы Путиным, если бы оставил последнее слово за противником - по одной из версий, в частности, этим обусловлен его приказ от 17.07.2020г. провести внезапную масштабную проверку боеготовности войск. То есть, военный шантаж Украины остается на повестке дня российской политики.

Условия принятия решений в Кремле

Когда мы слышим похвальбу Кремля своим умением управлять хаосом, то следует четко осознавать, что понятие хаоса он распространяет исключительно на своих жертв и внешнее окружение. Кремль самоуверенно (иногда небезосновательно) считает, что способен и имеет право вводить собственные правила "большой игры", понятные только избранным "кремлевским мудрецам", тогда как другие - законопослушные - ее участники склонны придерживаться международно признанных правил. Кто-то уже назвал это игрой в наперстки на шахматной доске.

Однако, формирование кремлевских решений ограничено определенными рамками реальных условий, и по этой причине они могут не считаться уже хаотичными, непонятными и неожиданными. Какие же существуют условия, влияющие (могущие повлиять) на принятие Кремлем решения об эскалации агрессии?

Внутренняя ситуация в самой России. От многих экспертов можно услышать ссылки на ограниченные ресурсы как фактор, что делает невозможным широкомасштабную российскую агрессию. Ресурсные ограничения на самом деле существуют и приобретают для России все большее значение. Но ограничение чего? Приобретения новых вооружений? Так они на Донбасс не поставляются - они там испытываются. А поставляется преимущественно хлам, чтобы не тратить средства на его утилизацию в России.

Действия на Донбассе Кремль считает - несмотря на значительные затраты - "наполовину самоокупаемыми" за счет присвоения имущества украинских предприятий, дармовой рабочей силы или труда "в долг", масштабной контрабанды, объемы которой трудно представить. Если речь идет об участии войск, то в Сирии, например, по словам Путина, оно осуществлялось "в рамках войсковых учений". Что мешает "войнушку" с Украиной повесить на баланс учений "Кавказ-2020"?

В то же время неофициальные, скрытые операции российских "защитников мирового православия" финансируются, как правило, из многочисленных полулегальных, "получастных", подконтрольных Кремлю фондов микрофинансирования во главе с преданными режиму людьми. Итак имеющиеся (официальные, бюджетные) ресурсные ограничения вряд ли - по крайней мере, сейчас - могут считаться решающим фактором сдерживания российской агрессии. Тем более, что по многим санкциям, затрагивающим российскую экономику, найдены достаточно эффективные обходные схемы. Остановить эскалацию агрессии могла бы разве что однозначно подтвержденная готовность "Запада в целом" (согласен, неудачный термин, который, однако, подчеркивает недостаточно обнадеживающий характер перспектив урегулирования конфликта) прибегнуть к более серьезным санкциям - вплоть до экономического эмбарго, ареста активов и отключения от SWIFT.

К тому же, если следовать "ресурсной" версии, то приписывая Кремлю "политику экономии на безопасности", трудно представить, что все уже осуществленные ресурсозатратные военные приготовления делались без четко определенной цели, которая не сводится только к запугиванию Украины - для этого есть более "ресурсосберегающие технологии". Ружье, появившаяся в первом акте, должно в конечном итоге пальнуть.

Ограничения, которые уже сейчас могут оказать отрицательное влияние на агрессивную политику Кремля - это ограниченность человеческих ресурсов. Хотя и в этом случае у Кремля существует много вариаций выхода из проблемы. К тому же речь идет не о победоносном завершении российской агрессии - для чего на самом деле нужны огромные ресурсы всех видов, - а о вероятности ее начала. Почему бы не предположить, что именно на начальном этапе "широкомасштабной агрессии" - то есть когда начало - настоящее, и широкомасштабность имитируется, - Путин надеется принудить украинскую власть к капитуляции? Это вполне соответствует духу кремлевской политики и способностям имеющейся украинской власти.

С этой точки зрения, от Кремля можно ожидать какого-то нестандартного решения: чего-то между полномасштабной агрессией (что требует огромных ресурсов и угрожает введением действительно убийственных санкций) и "небольшой победоносной войнушки" (которая также вряд ли целесообразна, поскольку ее победные результаты - если таковые будут - надо удерживать с привлечением, опять же, больших финансовых и человеческих ресурсов, которые, как отмечалось, ограничены).

Что касается протестного потенциала в России, который пока лишь начинает заявлять о себе, то, по мнению отдельных наблюдателей, на его фоне Путину будет не до войны с Украиной. Очень спорный вывод, поскольку по российской традиции именно наличие внешнего врага всегда служило режиму как способом повышения своей легитимности, объединение народа вокруг борьбы с угрозами, так и поводом для подавления в корне любого внутреннего недовольства и сопротивления - как со стороны "черни" , так и со стороны "бояр".

К тому же явно необоснованной есть надежда, что сегодняшние народные протесты в России снизят антиукраинскую агрессивность кремлевского режима - по оценкам российских экспертов, значительная часть российского протестного потенциала (особенно под крылом ЛДПР) имеет явный имперский характер, и неологизмы типа "Крымнаш" не вызывают отторжения ни у организаторов протестов, ни у большинства их участников. Мощной оппозиции, которая могла бы стать базой демократических, антиимперских преобразований, в России нет, поскольку "средний класс в погонах" априори не может быть надежной основой ее становления.

Группы влияния. Какую бы единоличность в принятии решений не приписывали Путину, он, тем не менее, находится под влиянием определенной информации, на базе которой и принимаются решения. Вопрос в том, от кого и какая именно информация попадает к нему. Между "приближенными к телу" источниками такой информации существуют непростые и неоднозначные взаимоотношения, которые усиливаются тактикой сдержек и противовесов, применяемой Путиным. Но это является темой отдельного анализа - здесь нас интересует только само наличие многих групп влияния, а также сам факт противоречивости их взаимосвязей и влияния на решение Путина (подробно, особенно если читать между строк, это изложено в докладе "Лубянская федерация" российского Центра “Досье”).

Традиционным источником финансовой и политической мощи России является экспорт энергоресурсов ("энергетическое оружие") - с соответствующим влиянием представителей энергетического лобби на государственные решения. Однако на фоне грядущих революционных изменений в мировой энергетике, фиаско российских проектов северных, южных и восточных газопроводов украинская магистраль остается для российского Газпрома важным маршрутом поставок газа в Европу, источником пополнения внезапно обедневших финансовых поступлений, - значит, и определенным предохранителем от российской агрессии.

В то же время, в условиях противоречивых и очень угрожающих режиму тенденций в российском обществе существенно возросла роль обладателей силовых ресурсов - армии, Нацгвардии и спецслужб. Тем более, что последние пустили глубокие корни и в экономику, и в политику. Именно на них (включая созданные под их крышей ЧВК) завязано теневое формирование финансовых ресурсов режима. И именно они оказывают сегодня преобладающее влияние на решения Путина, в т.ч. через собственных ставленников в его ближайшем окружении. При этом не стоит забывать об уже упоминавшейся межведомственной конкуренции силовиков.

На персональном же уровне круг "приближенных к телу лиц" ограничен преимущественно перечнем членов кооператива "Озеро" и отдельными чиновниками "по вызову". А к ним, опять же, относятся руководители структур энергетического сектора и силовики.

Неизвестной составляющей в этом уравнении является переменная преимуществ, которые предоставляет Путин тем или иным лоббистам, в зависимости от видения им их полезности для реализации его часто взаимопротиворечащих целей.

Ситуация в Украине. Украина рассматривается Россией исключительно как жертва, как страна, которую надо заставить быть если не преданным союзником, то хотя бы смиренным сателлитом. Желательно с наличием на его территории - для надежности - собственной военной базы, за содержание которой не надо платить. О способах принуждения к такой "дружбе" упоминалось выше.

Известная аксиома: на сильных не нападают. Но отличительной чертой российского режима всегда было умение создавать и использовать уязвимости своих жертв. Сегодня главными уязвимыми местами Украины являются, в частности: слабая власть; окрепшая при отсутствии адекватного противодействия "пятая колонна"; разношерстная, разобщена политическими распрями оппозиция; наличие большого количества расколов в обществе на почве природных и искусственно созданных политических, исторических, религиозных, региональных противоречий, к углублению которых прикладывают руку как сама власть, так и ее оппоненты со всех сторон политического спектра. К позитиву можно отнести наличие патриотического движения - сегодня не очень выразительного, но которое имеет свойство крепнуть в тяжелые для страны времена, - а также пока стабильную международную поддержку.

Именно по этим положительным факторам и следует ожидать следующего удара России. И эскалация агрессии здесь может рассматриваться не как самоцель, а как способ вбить клин между слабой властью, не способной оперативно и адекватно реагировать на кризисные явления, и патриотическим движением. "Актуализация" этой слабости - в случае, если политическое руководство пойдет на уступки России, - грозит появлением активного сопротивления патриотически настроенных слоев населения, возможностью существенной дестабилизации и в конце концов вообще развалом государства.

Одним из условий успеха такой спецоперации является создание внутри Украины (и в глазах международного окружения) атмосферы страха, хаоса, неуправляемости, недоверия друг к другу, активного сопротивления власти. Как вариант, например, может рассматриваться курс, взятый "пятой колонной", на формирование по результатам местных выборов пророссийски настроенных органов самоуправления. Которые могут прибегнуть к сепаратистским действиям и впоследствии "спонтанно, самостоятельно" обратиться к России с просьбой защиты от "бандеровцев” (правовые аспекты неправомочности такого обращения вряд ли остановят Кремль). Важным, но последним по стоимости (комплексной, а не только финансовой) способом создания такой атмосферы является, опять же, применение вооруженной силы или даже угроза ее применением - в частности, путем дезинформации в виде, например, катастрофических оценок рисков, эффективность которой зависит от формы, тона и контекста, в которых она подается.

Ситуация во внешнем окружении. Здесь можно выделить несколько источников прямого или опосредованного влияния: 

• Китай, на который у Путина особый расчет, учитывая растущее и все более агрессивное (но "мягкое") влияние этой страны на международной арене. Перспективы замещения западных кредитов, инвестиций, торговых преференций китайскими, потенциал политической поддержки в международных институтах стали для России побудительными факторами решения и продолжения конфликта с Украиной и вообще усиления агрессивной политики. По одной из неподтвержденных версий, именно визит китайского лидера на открытие Сочинской Олимпиады в начале февраля 2014г. стал для Путина последним сигналом безнаказанности его агрессивных планов. Однако, в конечном счете, в условиях несопоставимости ресурсной базы, устойчивости культурных и политических традиций двух стран, Россия вряд ли дождется бескорыстного выполнения предоставленных Китаем обещаний.

• Несмотря на установившуюся в определенных кругах уверенность в упадке Запада, наблюдаются определенные признаки недостаточной обоснованности такой оценки, постепенного восстановления Запада от кризисных явлений и "завораживающей магии" России; начала экономического выздоровления (по крайней мере, на уровне ведущих стран), а также желание выявить и наказать виновников причиненного вреда. В перечне этих виновников все чаще появляется Россия - аж до обвинений в поддержке терроризма. Это уже в среднесрочной перспективе является очень серьезным риском как для российской элиты, так и для самого Путина, и не может не влиять на их решения - или, несмотря на потери, сделать последний победный рывок, или временно затаиться и не дергаться. Однако в ближайшей перспективе лучшим, на что может рассчитывать Украина, является несколько нисходящая инерция сложившейся ситуации - с замораживанием конфликта и сохранением уже введенных против России санкций или их несущественным усилением, в частности, по результатам ряда международных судебных процессов.

Итак, пока угроза эскалации Россией агрессии существует - причем не очень важно, с какой вероятностью, поскольку последняя меняется динамично, в зависимости от активизации тех или иных факторов и развертывания того или иного сценария. В этом смысле важно понять, что в конечном итоге все зависит от решения Путина, в голове которого словно встроены неизвестной конструкции весы (вспомним о высказываниях госпожи Меркель, о том, что Путин живет в другой реальности). Каким образом балансировать на них будут положительные и отрицательные факторы, к какому решению результат балансировки будет склонять обладателя весов - трудно спрогнозировать. Если это будет делаться на основе трезвого, всестороннего анализа, то вероятность такого решения сложно, но возможно просчитать. Если же оно будет приниматься эмоционально - то вопрос, скорее, к врачам, а не к аналитикам. Некоторые считают, что ощущение Путиным риска поражения (опять же, с учетом многих условий и факторов) может удержать его от агрессии. Возможно. Но, если его "чуйка" заточена на сохранение режима как залога собственного самосохранения, - то, скорее, наоборот.

На эту тему: Глен Говард: «Вы хотите сдаться России?»

Выводы

Несколько простых итоговых тезисов:

• Находиться в состоянии "ни войны, ни мира" - с очень размытыми характеристиками по обе стороны этого спектра - Украине придется до тех пор, пока будет существовать имперская Россия. При этом нам придется быть готовыми к сдерживанию или оказанию отпора ее агрессии, одновременно укрепляя внутреннюю устойчивость, продвигаясь в направлении к единению с семьей европейских стран.

• Альтернатива - прекращение собственного существования как независимая страна. Другие модели безопасности (спрятаться, убежать, изолироваться) возможны разве что после налаживания массовых переселений на Луну, Марс, а лучше - на какую-то собственноручно открытую планету. 

—

Николай Сунгуровский, Центр Разумкова;  опубликовано в издании Тиждень

На эту тему:

• Бен Ходжес: Если страны Запада не имеют инвестиций в Украине, им не за что бороться
• Мишени для сепаров. Что за "Минский прорыв" подписала Украина
• Глен Грант: Что должен сделать новый главнокомандующий Владимир Зеленский
• Готова ли украинская система ПВО к полномасштабной войне с Россией
• Олександр Скіпальський: Як захистити Україну в умовах війни
• На краже Отечества
• Оккупация Крыма: оккупанты время не теряли, но что сделала за три года Украина?