Двое «беркутов» и 39 жизней: присяжные судят расстрельщиков с Институтской

Версия для печати

Родные погибших героев дали показания перед судом о жизни и смерти Назара Войтовича и Романа Точина. (А подсудимый Павел Аброськин глумится над членами семей расстрелянных им и его подельниками демонстрантов — Аргумент).

— ... Назару было 17 лет. Ночью 19 февраля он впервые поехал на Майдан в Киев. Утром уже был там. А через несколько часов позвонила волонтер из Михайловского собора и сказала, что нашего сына больше нет. После этих слов жизнь остановилась, сердце вырвали и пустили жить без него.

На скамье подсудимых — только двое из «черной роты» — Сергей Зинченко и Павел Аброськин.

Художественный фильм

Юрий Войтович, отец Назара, свидетельствует в суде. Перед тем, как он смог начать свой ​​рассказ, хороших 40 минут защита обвиняемых «беркутовцев» протестовала против попытки приобщить к выступлению видео. Именно эти адвокаты на предыдущем заседании назвали «художественным фильмом» подборку видеоматериалов о гибели Сергея Бондарчука, которую сделал его сын.

Войтович нервничает — свой ​​рассказ он строил вокруг мультимедиа. Но суд разрешает показывать ему только отдельные фрагменты в рамках узнавания сына в событиях.

Защита возражает:

— Узнавать на видео нет смысла, откуда мы знаем, что это не монтаж?

— Монтаж чего, наличиия сына? — не выдерживает представитель потерпевших.

— Конечно, его наличия. Может, его туда подмонтировали.

Адвокат семей Небесной сотни Евгения Закревская вступает в бой за приобщение к материалам дела видеоисследований независимых расследователей из Talionis Group. В работе «Высота Октябрьский» они синхронизировали видео нескольких разных камер, привязав его ко времени. Сейчас это самая полная подборка, воспроизводящая ситуацию с разных ракурсов площади в течение почти трех часов.

Второе видео — «47», в котором расследователи смогли собрать видеопоказания гибели 45 из 47 человек. Есть привязка к месту и точному моменту ранения или, в некоторых случаях — к небольшому временному интервалу, когда оно произошло.

Чтобы не было сомнений в модификации или ненадлежащем монтаже, Закревская предлагает отправить на экспертизу эти материалы. Но нет, никакого приобщения и никакой экспертизы. «Не перебирайте на себя функции досудебного следствия», — объясняет судья, несмотря на право сторон привлекать новые доказательства в ходе судебного разбирательства.

Последнее утро в жизни

Войтович устало закрывает глаза. Через мгновение начинает рассказ о сыне.

— Когда началась революция, он очень переживал. В ноябре был разгон студентов, он не мог с этим смириться. Говорил: «Людей, которые пытаются чего-то добиться, избивают до крови, можно сказать, сама власть это делает». Ходил в Тернополе на Майдан. Хотел ехать в Киев, но я не пускал. Недели две выдержал, но потом позволил, и сам его собрал, понимая, что он не успокоится, таким уж он был. Сразу, как я разрешил, он не поехал, потому что имел задания по обучению. Но когда все началось, 18-го февраля, он места себе не находил. 19 числа позвонил вечером из автобуса, едущего в Киев.

Отец просил Назара не ходить там, где стреляют. Сын успокоил — будет у сцены. Всю ночь в автобусе рассказывал ребятам зарисовки из истории Украины — этот предмет любил очень. А рано утром 20 февраля юноша впервые оказался на Майдане Независимости. Вместе с четырьмя друзьями и двоюродным братом, который уже был в Киеве, успели лишь выпить чаю, когда услышали шум и стрельбу.

— Когда начали стрелять, все разбежались. Но он дошел аж за Октябрьский дворец. Там ему попала пуля в лицо. Долго он не жил, лишь три минуты. Пуля попала ему в щеку, раздробила челюсть, а ее обломки — артерию. От Октябрьского его перенесли ниже, а затем в Михайловский. Вечером мы наняли автобус, поехали на Оранжерейную [где находится морг], там я его и увидел. Узнать его было невозможно, все лицо разнесло выстрелом.

13 погибших в спокойный день

Назар говорил, что «делать все нужно миром, потому что крови Украина уже имела достаточно». Навыков обращения с огнестрельным оружием не имел, если таковыми не считать стрельбу в тире из «воздушки» в детстве.

Войтович начал искать самостоятельно ответы на вопросы о гибели своего сына. Сначала не мог и пробовать смотреть видео, но со временем пересилил себя. Нашел двух свидетелей — один из тех, кто выносил Назара, а второй — был рядом и якобы слышал и видел, откуда стреляли. Но сейчас с последним нет связи — он воюет в АТО.

Самого момента ранения юноши нет в имеющихся материалах. Не выяснено и точное место, где он находился. Есть лишь приблизительный интервал времени и видео, фиксирующее Назара в момент, когда он уже лежит раненый.

И защита радостно за это цепляется. Как и за то, что в парализованном Киеве тех дней не провели процессуальное действие опознания с участием следователя, а просто выдали тело.

— А почему Ваш сын поехал именно 19 февраля? Ведь в тот день было тихо, — спрашивает один из адвокатов.

— Протестую. Этот вопрос содержит заведомо недостоверные данные. Тринадцать человек погибших именно 19 февраля, — возражает Закревская.

— Нет, было спокойно. Это общеизвестно, — разводит руками адвокат, как ни в чем не бывало.

Протест отклонен.

Abroskin

Аброськин интересуется у отца: кто приказал Назару идти на Институтскую? На следующем заседании этот же «беркут», не моргнув глазом, спросит у вдовы погибшего Романа Точина о том, сколько получал ее муж за дежурство на баррикаде «Львовская брама».

В ответ Войтович просит исследовать видео «Abroskin», в котором расследователи из Talionis group отследили все перемещения и выстрелы силовика, зафиксировали его лицо крупным планом и особенности снаряжения, привязав его действия ко времени. На видео видно, как стреляют «беркутовцы», в том числе Аброськин, именно в те минуты, когда убили Назара, который находился в секторе их обстрела.

Войтовичу предоставляют возможность узнать сына на видео «Высота Октябрьский». Пока он напряженно всматривается в 9 синхронизированных во времени картинок, стараясь не пропустить момент, где видно последние минуты жизни Назара, защита начинает хихикать, пуская реплики о «ружьишке» и «винтовочке».

— Милицию Назар раньше уважал, потому что говорил, что кто-то поддерживать порядок. Но после того, как избили студентов, он этого стерпеть не мог, хотя даже агрессивным не стал. Чтобы кто-то мне говорил, что оружие на Майдане, то такого не было. «Молотов», брусчатка — да, но оружия не было, — реагирует Войтович.

Сотник «Львовской брамы»

Роман Точин погиб на проклятом «пятачке» у верхнего выхода метро «Крещатик». Собравшись вместе, протестующие стали легкой групповой мишенью для автоматчиков. Тот клочок земли в несколько квадратных метров стал настоящим адом. Силовики хладнокровно их отстреляли, как в тире. Сначала один за другим несколько раненых-приманок, затем — спасателей, которые прибежали вытаскивать раненых, а затем — в спины — тех, кто бежал вниз.

Точин был сотником Первой сотни. Весь Майдан он со своими ребятами следил за тем, чтобы через их пропускной пункт под мостом на Институтской на заходили пьяные или подозрительные лица. Впрочем иногда, когда к баррикаде приходили «регионалы», приходилось сдерживать уже своих. Прекрасно справлялся с поддержанием порядка, за что пользовался уважением и авторитетом у протестующих.

В суде о нем рассказывает жена, хрупкая и тактичная Лилия Любомировна.

— Выехал в Киев Роман сразу после избиения студентов. Был там все время, пока сильно не заболел в декабре. Немного подлечившись дома, вернулся на Майдан и пробыл там до 20 февраля. Последний раз я с ним разговаривала утром в день гибели. Я очень волновалась в последние дни, а он меня успокоил, что вроде бы уже должно быть скоро спокойно, говорят о перемирии. После этого дозвониться до него уже не могла. Через некоторое время мне перезвонили родственники и сказали, что Романа застрелили. Поверить в это я не могла, дозвонилась до его ребят. Они подтвердили, что это правда, и его уже отнесли в госпиталь в гостинице «Украина». Пуля вошла ему в правый висок и вышла у левого уха.

Шли, чтобы раненых забирать

Рядом с сотником был его друг Роман Титык. Он был ранен около него, но как убили Точина, не видел. «Только отвернулся на миг, когда поворачиваюсь — а Роман уже лежит», — рассказывает госпожа Лилия слова Титыка.

— Они поднимались вверх, потому что ребята уже падали раненые. Шли, чтобы раненых забирать, и по ним начали стрелять. Ранили Титыка, сразу затем — Романа. Мой муж держал в руках деревянный щит и как раз пытался прикрыть раненого парня.

В Киев меня не пустили, мужа привезли домой друзья. Время смерти мне известено. 9:47 — это узнала я из видео. От своего мужа я знаю, что оружия у них не было никакого. Видео я нашла в ютьюбе, затем с адвокатом над ним работала.

Защита интересуется, узнает ли Лилия Любомировна Зинченко или Аброськина. Она отвечает утвердительно и указывает на видео «Abroskin» независимых расследователей.

— На этом видео видно, как господин ходит и стреляет по людям. Не видно, что по моему мужу, но по людям, — объясняет Точин.

Защита допускает, что этим видео кто-то может попытаться оговорить Аброськина.

«Там видно его лицо», — отрезает Лилия Любомировна.

— Уже позже я узнала от ребят, что у Романа все плечи были в ранениях от резиновых пуль, но мне он в этом не признавался.

Суд пересматривает видео, где видно момент гибели Точина. Вот он сидит за злосчастным деревом. К левому плечу ютится еще один человек со щитом. В нескольких метрах на мостовой — уже убитый протестующий. Выстрел — товарищ, прикрывавший плечо, падает. Выстрел — в дерево возле головы сотника. Выстрел — Точина отбрасывает на землю.

Лилия закрывает лицо руками. Защита будто не замечает этого.

— Давайте еще ​​раз. Ага, спасибо. И еще раз, если можно, покадрово, — командуют они.

После двух лет войны по-новому смотришь на хладнокровный расстрел одиночными безоружных людей, которые даже не знали, как уйти с линии огня. При выстрелах они просто замирали на месте чуть ли не в полный рост, когда рядом с ними падали убитые. Именно этих погибших защита пытается концептуализировать как вооруженных людей, которые пошли штурмовать «Беркут». Адвокаты победно обращают внимание присяжных на протестующего с салютной установкой. Действительно, разве не причина расстрелять сотню своих сограждан?..

—

Ольга Худецкая, опубликовано в издании INSIDER

Перевод: Аргумент

В тему:

• Расследование убийств активистов Майдана «валил» зять Кивалова и саботирует Аваков
• Активисты собрали фото- и видеодоказательства в отношении беркутовца Амброськина
• Арестовать рядового Цинаридзе: как МВД и суды хоронят следствие по делам Майдана
• Ненаказанное зло. История одного «беркутовца»
• Фемида разных сортов