Лихорадка

Версия для печати

Как живется добытчикам янтаря на клондайке и вне его.

... Я за двадцать минут копания в торфе накопала 30 граммов янтаря. Правда, мелкого. Такой здесь называют «минусовка» — его перетирают в порошок, используя для изготовления лечебной косметики, медпрепаратов или для оформления картин. Вдруг мой друг-лесник подает мне условный знак — он вызвал полицию, и с минуты на минуту сюда приедет наряд. Журналистов бурштынщики, мягко говоря, не любят. По легенде, мы с мужем и двумя детьми приехали на Ровенщину на отдых; я — учительница младших классов в декрете ...

На клондайке

Место намыва янтаря показал мне лесник. Доехать до нужной точки нам помог полноприводный автомобиль — даже широкие лесные дороги здесь разбиты и густо покрыты болотными глубокими лужами, которые проехать, не застряв, крайне трудно.

Зайдя в лес метров на двести, слышу монотонный гул работающего двигателя — звук напоминает шум от пылесоса, но в сто раз громче. Вижу людей на расстоянии ста метров, которые вдруг перестали копаться в болотной воде и дружно смотрят в мою сторону. «Звездочку» (так здесь называют территорию, богатую «солнечным камнем») бурштынщики охраняют как зеницу ока.

В группе, которая обычно включает 10-15 человек, всегда есть дозорный, который предупреждает всех о приближении опасности. После волшебной фразы «Шухер!!!» копатели за считанные минуты собираются и уходят кто куда. Транспорт для этого соответствующий — полноприводные «Нива», «УАЗ» и мотоцикл «Днепр». Без номерных знаков, конечно. В лесу оставляют насосы с охранником, который получает за это зарплату.

Я не похожа на полицейского. Мое розовое платье заметили, пожалуй, за километр. Образ наивной девушки в милом платьице резко контрастирует с потертыми трениками копателей, и поэтому меня встречают не так настороженно, как с улыбкой.

Знакомлюсь с ребятами. Намывом янтаря занимаются в основном сильные мужчины — работа на искусственном болоте имеет серьезные негативные последствия для здоровья.

Из-за постоянного контакта с холодной водой простудиться — раз плюнуть. Еще один «бонус» — кожные заболевания на ногах. И вообще — ходить по территории намыва опасно для жизни:

— В одном месте выглядит так, словно это мягкое болото, но здесь по колено всего воды, можно пройти. А отойдешь на полметра — кажется, что твердая поверхность. Однако только ступишь — с головой провалишься,- рассказывает Роман, топая ногой по болотной каше.

Мотопомпа качает воду из ближайшего ручья до места намыва по шлангам диаметром 10 см

Его бригадир Ваня уже 14 лет занимается намывом янтаря. В свои 36 у него нет половины зубов; человек жалуется на ревматизм и грибок.

— Это другая сторона янтаря. Вон у ребят ноги проколоты. Это из-за острых корней. Обувь ребятам приходится часто менять. Оденешь кеды — разлезутся за неделю. И даже резиновые сапоги регулярно засасывает в искусственное болото. Вот и мой шлепок чуть не потерялся. Ребята меня пожалели: двое бросились спасать обувь, погрузив руку в болото почти по самое плечо. И таки нашли!

К опасности копатели привыкли. Экстремальные условия труда заставляют их прибегать к различным ухищрениям. Например, в с. Владимирец люди использовали для вымывания янтаря сточные воды. Канаву, по которой стоки стекали к очистным сооружениям, бурштынокопатели перекопали. И теперь стоки текут не в очистку, а в лес, где добывают «солнечный камень».

За работой копатели делятся мудрыми советами:

— Храни янтарь дома, — шепотом говорит мне 54-летняя тетка Екатерина, ловко закинув сачок в гигантскую лунку.

— А как же милиция? Если придут с обыском?

— Да пусть только попробуют. Обысков не будет, поверь, — переводя дух, женщина присела и руками перебирает торф и куски грязи.

Действительно, чтобы провести в доме обыск, у полиции должны быть серьезные на то основания. Просто так в дом никто зайти не вправе. Поэтому бурштынщики и не боятся складывать свои сокровища под матрасом.

Наше общение прерывается, когда словно из ниоткуда из кустов вышли четверо в камуфляже. Они молча подходят к нашей компании, и несколько минут наблюдают за происходящим, кто о чем и с кем разговаривает. Бурштынщики пытаются вести себя сдержанно:

— Вы кто? — осторожно спрашивает бригадир.

— Кто надо, — резко и нагло отвечает молодой человек, осматривая территорию.

Ситуация напряженная. Но намыватели не хотят конфликта, поэтому делают вид, что все хорошо.

— Так с конкурирующей фирмы приходили. Они тебя заметили и решили убедиться, не засланный ли ты казачок, — объяснили мне ребята после того, как чужаки скрылись за холмом.

В тему: Как взбунтовалась Дубровица: копатели янтаря против милиции

Кстати, участок, где мы разговариваем (размером с половину футбольного поля), вот уже двадцать лет эксплуатируется копателями. А янтарь все не заканчивается и не заканчивается.

География добычи «солнечного камня» постоянно расширяется. Для этого работает разведка. 10-15 тысяч долларов за гектар бригадиры платят землевладельцам, которым посчастливилось иметь богатые янтарем участки. Впрочем, даже если бы землевладельцы не хотели бы пускать на свою территорию чужаков за деньги, выбора у них все равно нет. Бурштынщики придут и будут копать без разрешения.

Я за двадцать минут копания в торфе накопала 30 граммов янтаря. Правда, мелкого. Такой здесь называют «минусовка» — его перетирают в порошок, используя для изготовления лечебной косметики, медпрепаратов или для оформления картин.

Если я без опыта работы за такое короткое время смогла найти драгоценные камни, можно себе представить, сколько тонн янтаря ежедневно находят профессиональные «мойщики»!

Вдруг мой друг-лесник подает мне условный знак — он вызвал полицию, и с минуты на минуту сюда приедет наряд.

Война за лес

В 1998 году янтарь добывали лопатами. Вымывать грунт водой насосами украинцы научились у поляков. Но даже обычная лопата в руках копателя наносит природе сокрушительный удар: если после вымывания янтаря территорию оставить, как есть, то даже через двадцать лет лес будет выглядеть, как пляж. Это доказывают участки, которые еще в середине 90-х оставили бурштынокопатели.

— Речь идет не о гектаре, и не о двух, и не о десяти, и даже не о ста гектарах. Целый совхоз перерыли! А убираем за ними мы. Сначала сажаем вербу, потому что она очень хорошо принимается. Потом — березовый самосев. А потом — сосну. бурштынокопатели не восстановили и квадратного метра разрытой ими земли, — объясняет мастер-лесник Коля.

Двадцать лет назад здесь намывали янтарь, но до сих пор лес покрыт песчаными дюнами

В лесхозах еще не посчитали — какая площадь леса пострадала в результате незаконной деятельности бурштынщиков. Так же никто не изучал, как изменился уровень грунтовых вод из-заз хаотического образования временных болот на клондайке. Очевидно лишь то, что в местах, где побывали копатели, очень трудно восстановить лес.

— Мы сажаем, а дерево сохнет. Потому что кислотность почвы изменена. Ведь янтарь при контакте с водой выделяет кислоту, — говорят лесники.

Лесники враждуют с копателями открыто. Но победить в этой войне защитники леса не могут — в то время как, например, в Клесовском лесничестве работает 20 человек, на янтарный промысел на территории лесничества приходят сотни людей.

К тому же, зеленые просторы так велики, что лесники физически не могут контролировать, что делается на той или иной поляне. И даже найдя место намыва, остановить незаконный промысел стражи порядка не в силах — их угрозы «мойщики» всерьез не воспринимают:

— Сначала пробовал подходить к ним и говорить: «Давай, уматывай». Увидел, что не помогает. Тогда начал действовать иначе — просто звонил в «102», — говорит лесник Коля и добавляет: — Война за лес здесь не закончится никогда.

— Милиция у нас коррумпированная есть и была. А лесхоз вмешивался, ругался, конфликтовал. И в прокуратуру звонили, — говорит другой лесник.

«Мойщики» в свою очередь тоже пытаются запугать защитников леса, чтобы те меньше жаловались в милицию. Лесникам угрожают сжечь дом, поломать ноги, скормить волкам. Но дальше слов дело пока не идет.

— Недобросовестные эти лесники. Вон в лесу сколько сухостоя лежит, а зимой школы не было чем отапливать. Дети на кожухах в классах сидели. А все потому, что лесничество не захотело этот сухостой отдавать, — рассказывает бурштынщик Максим, чья дочь как раз закончила второй класс.

— Лесники, думаете, все такие честные? Ага, мечтайте. Деньги берут, аж гай шумит! Здесь зарабатывают все! Даешь штуку-две гривен — и вопрос закрыт, — оправдывает себя и своих коллег-«мойщиков» Ваня, 28-летний экс-тракторист.

Лесники же в ответ на обвинения во взяточничестве отмалчиваются; мол, вы сначала докажите, что так было, а потом ставьте клеймо коррупционера.

Борьба с бурштынщиками — «для галочки»

Я зря ждала приезда полицейских. Ведь копатели намывают янтарь открыто, не стесняясь и не боясь никого. Причина проста — с правоохранителями старатели уже давно наладили тесные деловые отношения. Смешная статистика открытий преступлений по ст. 240 УК (нарушение правил охраны недр) говорит о том, что борьба ведется «для галочки» и для отчетности перед министром внутренних дел.

Посудите сами: за шесть месяцев текущего года полиция Сарненского района (где нелегальная добыча ведется активно) обнаружила всего 70 фактов незаконной добычи янтаря, по которым были возбуждены уголовные дела. При этом павоохранители изъяли 34 мотопомпы, семь автомобилей, один трактор, два мотоцикла и один килограмм янтаря. В уголовных делах фигурирует 37 человек.

И это в то время, когда в лесах «работают» тысячи старателей.

Всех местных милиционеров выгнали. Вместо них пришли милиционеры из других районов.

— Когда приходил вызов о бурштынщиках, милиционеры дрались между собой — кто туда поедет. Зная — им дадут на лапу. Цирк просто,- смеется лесник Коля.

— Мы недавно с другом намывали с помпой в заповеднике. Приехал наряд, дали по сто баксов и разошлись полюбовно, — делится опытом 19-летний житель крошечного села Завричне Вадим.

Но есть и другая сторона медали: у полиции мало сил, чтобы противостоять массовому движению бурштынокопателей. Старатели любят щеголять историями о том, как они лихо решают вопрос с милицией / полицией, но умелая конспирация — важный элемент этого бизнеса. Рядом с рассказами о коррумпированных правоохранителях местные говорят о том, как «свирепствует аваковщина», не дает нормально копать и сбывать камень.

— Скорее, менты нас боятся, чем мы их. Ну приедет в «бобике» пять человек. И что с того? Через пару минут здесь уже душ 50 наших набежит. И у многих оружие есть, между прочим, — добавляет старатель Саша и показывает десяток автоматов на заднем сиденье автомобиля.

Я приехала в Сарненский отдел полиции Главного управления Национальной полиции в Ровенской области, чтобы посмотреть в глаза правоохранителям и расспросить у них о том, верят ли они в то, что нелегальный янтарный бизнес можно раз и навсегда закрыть.

Смена может длиться 16 часов

Огнестрельное оружие в автомобиле одного из старателей. С помощью его бурштынщики отпугивают полицейских, если те проявляют принципиальность

В тему: Спецоперация «Янтарь» Луценко-Грицака: результаты под большим вопросом

В помещении полицейского участка тихо и спокойно. За два ожидания начальника в центральном холле я не услышала ни одного звонка дежурному о теневом намыве янтаря. Сами же оперативники о своей борьбе с бурштынщиками рассказывают крайне неохотно. У них на лбу словно написано «Отстаньте. Мы скажем только то, что ДОЛЖНЫ сказать».

— Действуем по закону. У нас, кроме янтаря, еще и другие проблемы есть. Насилие в семье, кражи, разбои, — вяло отвечает местный опер, по неизвестным причинам побоявшись представиться, а потом тихонько убежал в свой ​​кабинет.

Местное начальство убеждено: даже если весь личный состав будет заниматься исключительно выявлением бурштынщиков, искоренить старательство как явление не удастся.

— Часто бывает так, что старатели оказывают сопротивление. Мы получаем вызов, едет следственно-оперативная группа. Приезжает, а там сто человек. Наши ребята физически не могут их задержать, потому что они в меньшинстве. Бывает так, что и дорогу перекрывают, не пускают нашу машину к месту добычи. Мы не будем стрелять по людям. В таких случаях мы просто фиксируем нарушения, фиксируем сопротивление, и едем обратно. Затем начинается расследование, мы устанавливаем личности людей, — объясняет в.и.о. начальника Сарненского отдела полиции Главного управления Национальной полиции в Ривненской области Сергей Смаглюк.

Смаглюк занимает свою должность чуть больше месяца. Его предшественника уволили из-за обвинений в крышевании янтарного бизнеса. Но новый глава полиции клянется, что никакой финансовой выгоды от янтарного бизнеса он не имеет, хотя и признает, что знает о негласном сотрудничестве своих подчиненных с нелегальными старателями.

Но когда я рассказала о нашей с лесником попытке вызвать местную полицию на место намыва, а наряд так и не приехал, руководитель округляет глаза:

— Не может такого быть. Когда был звонок?

— Около четырех часов дня. Я видела, как в сотне метров от места намыва стоял белый бус — в нем сидели полицейские и что-то охраняли. Но они не спешили задерживать нарушителей.

Полицейский вызывает дежурного и просит его доложить по данному вопросу. Видя скепсис в моих глазах, признается, что по-человечески он старателей понимает:

— У людей под ногами богатства, но брать их закон запрещает. Конечно, соблазн велик. Тем более, что достойных альтернатив трудоустройства нет. Это простые крестьяне, а не какие-то там сепаратисты или бандиты. У них есть семьи, в конце концов ...

Вдруг я замечаю, что в углу кабинета начальника стоит огромный сейф. На нем — несколько икон.

— Эту «Семистрельную» мне жена подарила. А эти две — оставили предшественники, — говорит полицейский.

Начальник берет ключи и открывает сейф, чтобы продемонстрировать — пакетов с деньгами и драгоценных камней здесь нет. Сейф и действительно почти пуст: в нем лежат какие-то документы и кучка талонов на горючее. Не густо. Чтобы еще больше меня поразить, начальник утверждает, что янтарь ему вообще не нравится.

— А у Вас дома есть янтарные картины или иконы?

— Нет, нет.

— Почему? Я в магазине шедевры видела ...

— Мне такие вещи не интересны.

— А у жены есть янтарные украшения?

— Не.

Жаль, что у начальника полиции и его жены — стойкая аллергия на янтарные украшения. Ведь через несколько дней после нашего разговора я нашла места, где можно купить настоящие шедевры за копейки.

В тему: На Житомирщине — перестрелка между местными копателями янтаря и приезжими крышевателями

Виды янтарного бизнеса

Чтобы начать заниматься янтарным бизнесом, нужны три вещи: первое — иметь желание зарабатывать; второе — приобрести необходимый инструмент; третье — знать богатые «солнечным камнем» места. И самое главное — быть местным.

К приезжим копателям здесь относятся с настороженностью и неприязнью. Как только о новичке узнают местные профи — к нему обязательно подойдут и устроят допрос: кто он, откуда, и кто его сюда позвал, знает ли он кого-то из местных.

Базовая экипировка бурштыноискателя:

— В злачные места без «крыши» не пустят. В лучшем случае будете копать где-то в глуши, где намыв мизерный, — рассказывает о здешних порядках рокитнянский копатель Коля.

— Приходили сюда крутые и из Киева, и из Сум. Думали, наверное, что здесь некому хозяйничать. Расспрашивали, как здесь все работает, как товар сдать. Я спрашиваю: а ты кто такой, чтобы я тебе говорил? Короче, посмеялись над ним, послали к несуществующему торгашу, — смеется с приезжих 45-летний Степа из села Заречное.

Если не хочется весь день копаться в земле, есть другой способ заработка на «солнечном камне» — заниматься его отделкой.

Также в янтарной индустрии есть инженеры, которые готовы придумать уникальные механизмы для обработки «солнечного камня». Чтобы лишний раз не рисковать своей свободой, покупка происходит обычно виртуально — оплата осуществляется через интернет-сервисы типа WebMoney.

Учредить собственный мини-цех по изготовлению янтарных украшений — не проблема, были бы деньги. Станки по местным меркам стоят недорого: кулькарка (станок для обработки камней) стоит 6-14 тысяч гривен, шлифовальная машина — 4-6 тысяч, пресс (который давит янтарь на мелкие камешки для изготовления картин) — 50-60 тысяч, автоклав (для обесцвечивания янтаря) — 150-200 тысяч. Рентабельность такой покупки достаточно высока. К примеру, на обработке одного килограмма «минусовки» можно заработать 10 000 гривен.

Найти продавца янтаря можно через соцсети или через знакомых. Оказывается, по желанию можно купить хоть целую тонну янтаря:

— А у вас какая партия в наличии — спрашиваю я у перекупщика, который сидит в машине возле магазина в центре Клесова.

— Двадцатки и пятидесятка суммарно тысяч на тридцать потянут, — полноватый дядя говорит медленно и тихо, украдкой оглядываясь.

— 30 000 ... гривен?

— Какихе гривен? У нас тут усе в доларах считается! — смется он и смотрит на меня, как на маленькую девочку.

Чудо-аппарат для обработки янтаря. Производство — пгт. Клесов, Украина

Баррикада из веточек — условный знак. Значит, рядом спрятан пакет с янтарем

В ходе торгов обсуждается вопрос доставки. Места встречи для продажи янтаря обозначают на дороге различными метками. К примеру, на 30-м километре дороги М07 у шлагбаума, который запрещает въезд в леса, стоит куча составленных тоненьких веточек. Это знак. Значит где-то рядом спрятана мелкая партия янтаря в полиэтиленовом пакете. Когда на улице темнеет, за ней приедет посыльный на мопеде. Заберет и привезет к машине покупателя.

— На мопеде очень удобно. Если кто-то сядет на хвост — я в лес по тропинке — и все. Меня уже не поймать, — объясняет 29-летний перекупщик Саша.

Парень говорит, что перепродавать янтарь — не такое уж и сложное дело. Но не каждый решается рисковать — ведь СБУ и полиция охотится в основном на перекупщиков, и наказание более серьезное, чем за добычу «солнечного камня». Чтобы бизнес работал, как часы, нужно иметь знакомых перекупщиков за рубежом, а в идеале — «своих» таможенников.

Покупатели — часто иностранцы — скупают партию минимум в пять килограммов. С удовольствием покупают волынские камни скупщики из Китая. Их в Ровенщине ждут местные перекупщики, которые контактируют с бурштынокопателями.

— Китайцев на улице вы не увидите. Они ездят в автомобилях с тонированными стеклами и отсиживаются в гостиницах. Местные дельцы приносят им янтарь разного цвета и размера, после чего покупатели делают свой ​​выбор — какие именно камни будут брать, — рассказывает коренной клесоивец Андрей.

Крестьяне говорят, что в последнее время китайцы стали более разборчивыми. В то время как в прошлом году брали почти без разбора, то сейчас придираются и к оттенкам, и к форме янтаря. Но копатели должны мириться с этим — сейчас торговля идет туго, и они стараются сбыть все, что можно, даже по сниженным на 20-50% ценам.

Из-за усиления таможенного контроля скупщики решили переждать, пока кампания по борьбе с нелегальной добычей заглохнет, и таможенники снова станут более дружелюбными.

— Подождите месяц-полтора. Не хочется сейчас лишний раз высовываться, — говорят ребята.

Впрочем, оказывается, даже сейчас приобрести нелегальные янтарные украшения может любой турист. И я в том числе.

Теневой рынок янтаря

Дивно побывать в непризнанной мировой янтарной столице — пгт. Клесов — и вернуться домой без сувениров. Проблема в том, что официально изделия из янтаря в радиусе 50-ти километров от Клесова продаются только в районном центре — Сарнах. Здесь есть несколько магазинов с украшениями, изготовленными на государственном предприятии «Укрбурштин».

Цены здесь такие: ожерелье из обработанного янтаря — от 700 до 3000 грн, серебряные серьги и броши с янтарем размером с десятикопеечной монетку — 600-1200 грн, иконы и картины размером с ученическую тетрадь — 350-500 грн. Но выбор довольно скромный. Поэтому я расспросила у местных, можно где-то найти что-то оригинальное.

— Зачем вам те кулоны? Возьмите лучше вот такие бусы. Они необработанные, зато весь негатив на себя берут, темнеют, — авторитетно советует владелец СТО, перебирая в руках бусы из камней неправильной формы диаметром 1-2 см, нанизанных на коричневую нить. -Я два таких же жене подарил. У нее проблемы со щитовидкой.

— Правда? Я тоже такие хочу. Где можно найти?

Мужчина улыбнулся. Объявления о теневой продаже ювелирных изделий из янтаря на столбе увидеть невозможно. Конечно, можно найти несколько мастеров, которые рекламируют себя в специализированных группах в соцсетях. Но на Полесье каждый знает: настоящие шедевры можно купить только через знакомых.

Для ценителей эксклюзива местные предлагают альтернативу — изделия, которые изготавливают народные умельцы у себя дома на собственных устройствах для обработки камня. При этом, стоимость изделия у мастера на 30-70% ниже, чем в райцентре.

Например, в то время как янтарную икону размером 20×30 см в магазине можно купить за 300 грн, такую ​​же можно у мастера — за 200 грн. Большой популярностью пользуются янтарные картины, скопированные с фотографий. Это когда мастер сотнями оттенков янтаря высыпает любое фотоизображение. Выглядит очень оригинально. А цена для такого изделия смешная — формат 45×70 см обойдется в 500 грн. Это в четыре-пять раз дешевле, чем в случае, если заказывать через интернет.

Доставка — почтой через две недели после заказа. Но более популярный вариант — передать изделие в виде посылки обычным рейсовым автобусом.

Вот и я заказала две картины, и уже через два дня в десять вечера их привезли в обычном целлофановом пакете, набитом бубликами. Правда, передает мой заказ «мафия в передниках» — официантки, которые посоветовали мне мастера. Я открываю дверь нашей «Нивы», и Наталья быстро кладет мне на колени две картины.

— Нравится? — спрашивает официантка, потихоньку оглядываясь вокруг.

— Конечно. Очень красиво.

— Мастер сделал ее чуть больше, чем Вы заказывали ...

Немного? Да она вдвое больше, чем я просила! А цена не увеличилась. 350 грн за картину размером 30×45 см! Это в два с половиной раза дешевле, чем в магазине.

Но даже продавая товар по заниженным ценам, местные мастера на сумму ежемесячного заработка не жалуются. Потому что еще двадцать лет назад и мечтать не могли о том стиле жизни, который могут себе позволить сейчас.

То, на что тратят деньги и как отдыхают семьи бурштынщиков, стало для меня неожиданностью. И я решила отдохнуть так, как это делают местные.

«Сытый министр голодных крестьян не поймет»

— Ну как вам живется? — спрашиваю я у компании мужчин, сидящих на лавочке на автобусной остановке.

— Как в мавзолее: и не хоронят, и есть не дают, — шутя отвечает дедушка, которому на вид не менее 80-ти лет.

По мнению крестьян, в этой анекдотической фразе — вся суть отношения нынешней власти к народу. Люди мыслят по старинке, как будто и не развалился СССР, а КПСС до сих пор отвечает за своевременный привоз хлеба в магазин.

Старожилы вспоминают: в советские времена на Полесье работы хватало всем. Тот же Клесов ассоциировался не с янтарем, а с лесами и гранитом. Здесь работали многочисленные щебневые заводы; были и предприятия, осушавшие болота и заготавливавшие торф, которым затем обогревали школы. Но в середине девяностых годов во время массовой приватизации заводы закрыли, а новых не создали.

О том, что на Волыни работали мощные предприятия по добыче гранита, напоминают только вот такие горы щебня

Поэтому сейчас у местного населения есть два основных вида заработка: первый — нелегально добывать янтарь и зарабатывать приличные деньги, второй — собирать ягоды в лесу и продавать их за копейки. Вдоль дорог можно часто встретить людей с корзинами (для ягод) или с сачками (для намыва янтаря).

Путешествуя по Полесью, меня огорчают ретропейзажи заброшенных руин мощных ранее предприятий. Печально не только мне — здешние жители с ностальгией вспоминают о процветающих заводах и фабриках.

— Какой у нас молокозавод был! Образцовый! Везде чистота, красота! И прибыльный был. Что еще надо? Но пришел новый хозяин, продал коров, и всех уволил. А нас 50 человек работало. И теперь цеха пустуют, — жалуется 43-летняя Галина, которая ранее работала мастером в Рокитнянском молокозаводе, а теперь разливает водку в вагончике, который скромно припарковался у входа в закрытое предприятие.

И такая ситуация — куда ни глянь.

Справка

$3200 — $3700 /кг — оптовая цена старателей для перекупщиков

$3400 — $4200/кг — оптовая цена перекупщиков покупателям в Польше

$3650 — $5500/кг — легальная цена украинского янтаря в Польше

Мы с мужем зашли поужинать в сельское кафе и стали свидетелями того, как во время просмотра вечерних новостей местные едва сдерживаются, чтобы не плюнуть в телевизор:

— Воевать они с нами решили, значит. Последний заработок у людей забирают! У меня две дочери и трое внуков! А есть надо каждый день,- машет рукой загорелый усатый дядька, реагируя на запугивание министра Авакова.

Бурштынщики обижаются, мол, критикуют их больше те, кто никогда не жил в нищете:

— Эту тупорылую власть не интересовало, как мы здесь жили до того, как янтарь стал цениться. Моя сестра кормила и одевала своего ребенка за 300 гривен зарплаты — в месяц! А минималка тогда была тысяча. И женщина, чтобы выжить, мыла пол в магазине и убирала улицу. Тогда, значит, государству было нас*ать, что ребенку не за что тетради купить! И министры не совали сюда свой ​​нос, потому что не на чем здесь пиариться, правда? — бурно реагирует после выпитой кружки пива парень, которому на вид лет двадцать пять.

Справка:

$800-850 — кулон весом 20 граммов в украинских магазинах

$600 — аналогичний кулон в Польше

— Когда мне исполнилось шестнадцать, я не в универ поступал, а вынужден был ехать в Россию строить кацапам коттеджи, потому что не было во что одеться. Я за год дома был две недели. Это кого-то волновало? Нет. А теперь, когда мы можем что-то заработать дома, есть, спать и жить дома и зарабатывать деньги, не унижаясь перед теми россиянами, то власть вдруг решила, что нам надо рассказать, как жить? Прожил бы тот министр так, как мы прожили, то не открывал бы рот, — добавляет его товарищ.

Типичный пример трагедии общего, когда наглейшие используют общий ресурс, не думая о его восстановлении. И выход здесь один: установить единые правила пользования общим, то есть клондайка, и за нарушение жестоко наказывать. Для того и существует государство, и состояние министра тут ни при чем.

В начале 2000-х Рокитнянский молокозавод, что на Ровенщине, был успешным предприятием. Сейчас же в цехах — пустота

Волшебный лес

Я влюбилась в Полесье, как только зашла в местный лес. Палитра цветов и разнотравья впечатляет. Невероятно мягкая земля, густо устланная разноцветным мхом, напоминает махровое полотенце. Отовсюду доносится пенье птиц. И живности хватает: здесь водятся дикие кабаны, косули, лоси, куницы, зайцы, бобры, в болотах — ондатры; гнездится журавль, черный аист.

А воздух пронизан сладковатым ароматом спелых ягод. Лес очень щедр на подарки: отойдешь от дороги на два-три метра — и тут тебе и ежевика, и земляника, и черника. Ешь сколько влезет!

Это вкусности продают местные — в основном — подростки и женщины. Они сидят на обочине с небольшими пластиковыми ведерками и отдают литровую банку ягод за 25 гривен.

— Это, конечно, не такой прибыльный бизнес, как намыв янтаря. Зато полиция за нами не гоняется, — говорит молодая продавщица, отсыпая мне черники.

Ходить в лес по ягоды для здешнего люда так же естественно, как для городских жителей выпить кофе за чтением утренних новостей. Но с началом янтарной лихорадки мест, где ягод особенно много, становится все меньше.

— Все клондайки у Кременной были раньше покрытые кустами клюквы. Ее собирали крестьяне сразу из трёх районов: Дубровицкого, Ракитного и Дубенского. Пришли бурштынщики и уничтожили эти насаждения. Ну нажилось пусть пару сотен человек на тех камнях. Но при этом тысячи крестьян уже не смогут пойти в лес за клюквой. Ягода там не появится в ближайшие сто лет, — констатируют лесники.

Разговаривая с правоохранителями, очень не хочется верить в то, что этот волшебный лес вскоре превратится в песчаную пустыню с голыми стволами. Но если реально смотреть на вещи, то понятно, что пока янтарная лихорадка не угомонится, шансов спасти природу — ноль.

Раньше популярный участок в Клесовском лесу сейчас пустует, потому что неподалеку дежурит Нацгвардия. Бурштынщики надеются вернуться сюда осенью, когда, по их мнению, борьба с нелегалами стихнет.

Сюда ребята приезжают небольшими группами, и в случае облавы убегают на мотоциклах — дорога совсем рядом, убежать легко. Риск оправдан — по здешним легендами в этом месте очень часто находят камни-гиганты.

Небольшой участок рядом с пгт. Клесов, где вот уже двадцать лет подряд без устали работают местные бурштынщики. Сюда в свободное время приходят все, кому не лень, даже подростки и пенсионеры. Правоохранители дежурят совсем недалеко, но странным образом не замечают незаконный промысел.

Жизнь вне клондайка

Перед поездкой в эпицентр добычи янтаря, я пересмотрела не один десяток телесюжетов по этой тематике. На основе увиденного сформировалось четкое представление о том, что меня могут расстрелять еще на подъезде к лесу. Я думала, что постоянно буду встречать напыщенных и самодовольных людей, которые просто купаются в деньгах.

Но мои ожидания не оправдались.

Легендарное село Клесов обновляется на глазах. На месте гнилых деревянных развалюх, как грибы после дождя, появляются аккуратные домики. Чаще всего строят из броварского газобетона — это недорогая и относительно быстрая технология строительства.

Вопреки созданным стереотипам, красивый зеленый газон, фонтан во дворе и крутой джип — скорее исключение, чем правило в здешних краях. А вот недорогие машины можно увидеть почти в каждом дворе. Женщины же ездят на мопедах и велосипедах.

У людей, которые видели нищету, а теперь могут себе позволить ездить с детьми на моря, создается впечатление, будто власть хочет их дискриминировать:

— А чего это чиновник с зарплатой в две тысячи может ездить на джипе, а я — нет? Почему к нему не приходит милиция и не объявляет войну? Ведь явно он свое состояние нечестным способом заработал? Что это за лицемерие? — задает риторический вопрос бурштынщик Саша.

— Ну, у нас несколько миллионеров, но это не все село, — продолжает его мама Катя, загоняя в оградку кур. — Мой сын тоже копает уже не первый год, но что он купил за эти деньги? Бэушную иномарку за четыре тысячи долларов, мопед сестре, плазменный телевизор и модный мобильник. Ну и на косметический ремонт нацарапал.

Некоторые из новоиспеченных богачей, кому действительно удалось найти большой камень, покидают родные дома и переезжает в областные центры — кто-то покупает квартиру в Киеве, кто-то — под Киевом, а кто-то вообще — в Крыму.

А в старых домиках живут пенсионеры, которые из-за слабого здоровья за янтарем уже не гоняются. Но есть и категория пенсионерок-энтузиасток, которые в свободное от внуков и хозяйства время изредка забегают на ближайшее место намыва. Одевают спортивные треники, резиновые сапоги, берут сачок — и айда на велосипеде за сокровищами,- делают грамм сто «минусовки» — и домой. А че? Мне много не надо. Это так — на подарки внукам и детям, — говорит 61-летняя баба Настя, которая продает «минус» по сто долларов за килограмм.

После работы «в полях» бурштынщики культурно отдыхают в многочисленных местных кафе. Поскольку деньги на приличный ужин у них есть, в Клесове стало рентабельно открывать заведения, которые язык не повернется назвать генделыками: ни тебе пластмассовых стульев, ни гигантских зонтиков с рекламой пива. Обычно, кафе выглядит небольшого уютного домика, внутри которого можно увидеть деревянную мебель с аккуратной резьбой, огромные плазменные телевизоры, свежий ремонт.

Женщина идет на клондайк в правильном дресс-коде и с рабочим инструментом — сачком

Цены прекрасные. Здесь за 50-60 гривен можно наесться от пуза. Пирожные и блинчики — не для здешней публики. А вот мясных блюд хватает, поскольку большинство клиентов — голодные утомленные бурштынщики; и порции здесь гигантские.

— Комплексные обеды у нас пользуются огромной популярностью. Цена — 35-45 гривен. Перед аваковщиной мы на заказ обед на четыреста человек регулярно готовили, — говорит местный повар Наталья.

Не ищит деликатесов и здешняя элита — бригадиры и перекупщики. Поэтому неудивительно увидеть, как из черного Лексуса выходят трое парней в шортах и с голым торсом. Они заходят в кафе, дружно садятся за столик и громко зовут официантку:

-Леся-а-а-а! Давай комплексный! И пива!

Понятно, что манерам новоиспеченных богачей никто не учил. Здесь все свои. Село есть село.

Ранее в Клесове было несколько залов игровых автоматов. Их открыли предприниматели, которые решили заработать на жадности бурштынщиков. Азартные гуляки за ночь спускали десятки тысяч гривен, полученных за солнечный камень. Но бизнес существовал недолго:

— Однажды местный за ночь проиграл десять тысяч долларов. И так разозлился, что утром сжег то проклятое заведение, — смеется Андрей.

О том, как полученные за янтарь деньги спускают на ветер, ходят целые легенды. Кто-то забывает шорты с айфоном в кармане снять перед тем, как в озере купаться. Кто-то на такси ездит в гости за сто километров и назад. Особенно много историй о дорогущих машинах, которые разбиваются буквально через несколько дней после покупки:

— Есть у нас один кадр. Умудрился купить себе Лексус новой модели. Поехал с пацанами в кафе, обмыл покупку, а потом — за руль. Не успел отъехать и километра, как врезался в столб. Это хорошо, что подушки безопасности сработали, иначе был бы с проломленным черепом. В полицию даже не звонили, потому что страховки не было и номеров. Так и стоит тот Лексус во дворе, как распоротая консервная банка, — рассказывает местная красавица Алина.

Но многие из степенных хозяев вкладывают деньги от янтаря в свой ​​мелкий бизнес. В Клесове инфраструктура очень развита. Здесь есть магазины, спортзалы, СТО, автомойки, мини-отели.

А здешние цены на одежду и обувь — явно не калифорнийские, наоборот — ниже не придумаешь. Джинсы — 250-290 грн, футболки — 70-90 грн, рубашки — 90-120 грн, кроссовки и туфли — по 230-300 грн, а женскую обувь можно и за 15 гривен найти. И каждую неделю новый товар привозят.

Есть даже несколько магазинов детских товаров. В самом большом продавец — она же хозяйка заведения — всегда хотела управлять таким бизнесом. И муж-бурштынщик осуществил ее мечту: построил приличное помещение, сделал в нем ремонт и заказал из стран ЕС (чаще — из Польши) очень качественный товар. И теперь счастливая женщина не только сияет от массива золотых украшений на теле, но и от того, что получила желаемое.

Погонять на квадроциклах — еще одна крутая игрушка для местных

Летом здешний люд частенько ездит на отдых к живописному Голубому озеру. Въезд к нему платный — 20 гривен. Плату установили предприниматели, которые разместили вокруг озера красивые деревянные беседки, а также каменные столики и скамейки; организаторы также занимаются тем, чтобы здесь было чисто, и ежедневно убирают прилегающую территорию.

В Клесове есть три православных храма Московского Патриархата. Старейшему — четыреста лет, а самый молодой еще строится (как говорят местные — «за янтарные деньги»).

Но на патриотизм местных МП повлиять не может. Полищуки с гордостью рассказывают о том, как во время Евромайдана передавали деньги и провизию протестующим. Все говорят на украинском, на праздники носят вышиванки и украшают свои авто украинским флагом или трезубцем.

Бурштынщики не только тратят деньги на автомобили и телевизоры; они готовы вкладывать часть своего дохода на общественные нужды: ремонт школы, спортзала, строительство церкви и на помощь воинам, находящихся в АТО.

Янтарные иконы в церквях здесь встречаются крайне редко

Бабский батальон надбавки к пенсии уже не ждет

Крестьяне обвиняют государство и власть в том, что она не заботится о них: разбитые дороги и холодные батареи в школе зимой. Люди не знают, что деньги и на дороги, и на школы берутся из налогов, которые они платят, а поскольку янтарь моется нелегально, то ни хороших школ, ни качественных дорог быть в принципе не может. Им этого украинское государство никогда не объясняло и объяснять не собирается.

Не встретила я здесь никого, кто бы с ненавистью говорил о военных, приехавших охранять лес. Несмотря на открытый конфликт Нацгвардии с бурштынщиками, клесовскией женщины военных жалели и приносили им поесть.

— Бедные ребята! Их сюда бросили и даже провизию нормальную с собой не давали. Все сухими пайками перебивались. Ну мы им борщику варили, котлетку, салатика элементарного. Это же совсем другое дело! — говорит Лариса, работающая поваром в местном кафе.

Женщина переживает — недавно нацгвардейцы оставили публичные посты и переместились в глубину леса, в болота. Кто их там хорошо накормит — не ясно.

Янтарная лихорадка

После того, как в СМИ запестрели истории о волынских богатствах, зарытых под землей, немало мечтателей из разных регионов начали искать способы, как и себе откусить кусочек счастья. В соцсетях начали появляться объявления типа: «Очень нужна работа на янтаре. Быстро копаю», «Пойду на работу за минимальную плату», «Если в команду копателей нужен выносливый, нестандартно мыслящий в экстренных условиях человек, пишите в личку». Но найти работу на клондайка через интернет очень сложно.

А все потому, что бурштынщики не хотят лишний раз наткнуться на работника правоохранительных органов, который с помощью объявлений о поиске работы ищет организаторов нелегального бизнеса.

— У нас тут каждый сам по себе. Нет такого, как в других селах — чтобы без предупреждения в гости друг к другу ходили. Потому что почти в каждом доме спрятан скелет, и не один. Даже мобильный телефон соседа достать — большая морока, — говорит продавщица Анна из города Рокитное.

Штраф в 7400 гривен за незаконную добычу янтаря людей не пугает. Потому что прибыли здесь немалые

Общаюсь с местными жителями, и действительно создается впечатление, что все здесь без исключения заканчивали Академию СБУ. Бурштынщики действуют слишком осторожно, потому что часто пребывают под действием паранойи. В условиях тотальной конспирации копатели боятся давать малознакомым людям свои номера телефонов. Частенько дают телефон жены, которая исполняет роль секретаря.

— Я раз в год в больнице лежу под капельницами. Нервы сдают, — признается Андрей, отец двух дошкольников. И ни с того, ни с сего добавляет: Но мы вас в бригаду возьмем!

Странный какой-то. Я и не просилась в бригаду. Просто спросила, не истощает ли работа ...

Позже я поняла, что бурштынщики относятся к чужакам свысока и на работу стараются брать только земляков. А конкурс на вакантную должность здесь немаленькая! Рабочие, у которых нет собственной мотопомпы, ищут место в бригаде. Обычно бригадир ежедневно платит парням от 500 до 1500 гривен.

А когда бурштынщики намывают большое количество камней, дают премии — плюс 50% от оклада. Неплохо себя чувствуют даже механики, которые занимаются обслуживанием насосов. Они получают от 800 гривен за смену.

Достойной альтернативы янтаредобыче местные не видят: есть работа на железной дороге и на комбинате по обработке гранита, но тамошняя зарплата крестьянам кажется мизерной — 3-4 тысячи гривен.

— Чтобы нормально жить семьи с двумя детьми, надо минимум 20 000 зарабатывать. Но такие деньги нигде не платят. Вот янтарь намоешь, продашь, и только так можно себя человеком чувствовать, — говорит бывший лесник Петр, сидя на своем мотоцикле стоимостью 18 000 гривен.

Для крестьян, которые до янтарной лихорадки в лучшем случае зарабатывали 3000 гривен, даже 500 гривен в день — это колоссальный доход. Поэтому не заразиться янтарным вирусом очень трудно.

Моя коллега, работавшая в одной из ровенских газет, взялась исследовать тему нелегальной добычи янтаря. Девушка написала целую серию публикаций, обзавелась нужными знакомствами, и так увлеклась, что решила оставить свою основную работу. Теперь она занимается янтарными закупками, и зарабатывает в разы больше, чем во времена, когда работала журналистом.

Крутая мотопомпа — это символ статуса. Обратите внимание на диски от BMW. Фото: Группа «Клондайк» в соцсети ВКонтакте

Опыт Польши

Проблему нелегальной добычи янтаря успешно разрешили в соседней Польше. В 2007 году местные власти разрешили легально добывать янтарь частным лицам; они начала выдавать дешевые лицензии на разведку и добычу янтаря на участках коммунальной собственности.

А чуть позже старателям разрешили арендовать землю других собственников, которые подпишут соответствующий договор с городом, или, например, территорией порта или государственных лесов. Сейчас в Польше легально намывают янтарь более тысячи бизнесменов.

Международная выставка янтарных украшений «Амбериф» проводится в Гданьске ежегодно. Сюда приезжают сотни компаний из многих стран мира

За считанные годы польский Гданьск провозгласил себя «мировой столицей янтаря» и сейчас активно использует этот лозунг для привлечения туристов. Здесь ежегодно проводятся международные выставки, в местных научно-исследовательских центрах изучаются свойства «солнечного камня».

Легальный статус позволяет инвестировать в индустрию, в которой легально работают не только старатели, но и ювелиры. Из уплаченных налогов развивается город, восстанавливается природа. И в этот янтарный центр течет и поток украинского камня.

Из-за подпольной добычи украинцы не могут полноценно его обрабатывать и фактически мы поставляем полякам сырье. По сути, из-за собственной ограниченности и нежелания жить по правилам, выполняем грязную и дешевую работу, а основные доходы дарим другим.

Призрачная легализация

Что хуже, местные жители не хотят и слышать о легализации рудников. Не видно среди них и активистов, которые требовали этого от власти. Они до сих пор ментально живут в Советском Союзе, где было прилично воровать все, что плохо лежит, потому что оно «ничье».

В августе 2015 года премьер Арсений Яценюк заявил, что в бюджет на 2016 год Минфин закладывает 1 миллиард гривен прибыли, которые планирует получить от продажи лицензий на добычу янтаря. Но как это сделать, если законопроекты, которые предусматривают выдачу таких лицензий, до сих пор не стали законами?

Хотя законопроект о добыче и реализации янтаря был принят за основу еще в апреле 2015 года, он до сих пор ждет второго чтения; а проект закона о старательской деятельности комитет рассматривает вот уже семь месяцев. Поэтому ежедневно мимо госбюджет проходит 2-8 миллиона гривен контрабандных денег.

— С экономической точки зрения — это спасение для депрессивных регионов, особенно Волыни, Ровенской и Житомирской области. Поэтому наша идея создавать и легализовать старательские артели, и легализовать их, чтобы в бюджет местных общин попадали средства, — комментирует законопроект нардеп Николай Томенко.

— Мы хотим, чтобы крестьяне имели работу, чтобы действительно видели, что те недра, которые сегодня принадлежат им, приносили им это добро. Вопрос добычи янтаря — это начало создания старательской деятельности нашей страны, это даст возможность создания тысяч, десятков тысяч новых рабочих мест, — добавляет народный депутат Б. Розенблат.

Когда эти законопроекты станут законами, бурштынокопатели смогут легально платить в местный и государственный бюджет арендную плату за пользования недрами. При этом, все рабочие смогут получить трудовой стаж, а территории намыва янтаря будут рекультивироваться.

— Добыча янтаря — это предпринимательская деятельность, то есть деятельность на свой ​​риск. Может быть и так, что на участке всего 100 граммов найдется. Но это уже не проблема государства. Если копи будут официально разрешены, то бурштынщики будут после себя наводить порядок. Накопали камней — зарыли яму — посадили деревья — все, молодцы. Чтобы все выглядело так, как и до их прихода, — считает старший мастер по озеленению Клесовского лесничества Сергей Круглик.

Но для этого нужна политическая воля. Которой сейчас не видно.

Сами же старатели не очень верят в то, что легализация добычи янтаря через оформление лицензий будет организована справедливо.

— Знаете, как будет? Приедут депутаты, заберут себе все лакомые куски, а нам дадут дырку от бублика. И скажут — ну все же по-честному!

Призывы сажать бурштынщиков за решетку, вводить комендантский час в населенных пунктах, которые активно занимаются нелегальным бизнесом — это популизм. От таких мер реальной пользы не будет. Пока государство не создаст условия для комфортного ведения бизнеса, и пока не появятся рабочие места с достойной оплатой труда, люди будут продолжать искать пути для того, чтобы жить, а не выживать.

ТОП-5 скандалов 2016 года

Янтарная земля — студентам

Февраль: и.о. начальника ГУ Госгеокадастра в Житомирской области Виталий Ясан раздал 44-м львовским студентам богатую янтарем землю в Володарск-Волынском районе Житомирской области. Студенты без согласования с местными общинами получили для ведения фермерского хозяйства 80 гектаров земель запаса. Информацию передали в ГПУ народные депутаты.

Полицейским угрожали расправой

30 марта: Тысячи старателей перегородили дорогу для въезда в урочище «Смітник» вблизи поселка Клесов. Бурштынокопатели угрожали полицейским расправой, после чего началась потасовка. Разъяренная толпа начала бросать камни и подручные средства, стрелять из огнестрельного оружия. В результате инцидента получили травмы десять правоохранителей.

Запрет задерживать копателей

Апрель: Начальника Сарненского районного отдела полиции Игоря Харитонова поймали на «крышевании» копателей янтаря. Он запрещал подчиненным задерживать копателей, документировать противоправную деятельность и изымать мотопомпы и другое снаряжение. Против полицейского возбудили уголовное производство, и он сбежал. Но Апелляционный суд Ровенской области своим решением позволил ему вернуться на должность.

Перекопали границу

Май: В Любешовском районе Волынской области местные жители мешали демаркации государственной границы с Беларусью, вступая в конфронтацию с беларусскими силовиками. В Государственной пограничной службе вероятной причиной этого назвали желание Волыни сохранить доступ к Жировскому каналу, чтобы иметь возможность мыть в нем добытый янтарь.

Задержали прокурора

Июль: По подозрению в организации вооруженного преступной группировки задержали заместителя прокурора Ровенской области Андрея Боровика. Во время обыска у него обнаружили мешки янтаря, слитки и коллекцию часов (по разным оценкам, ее стоимость — от $100 тыс. до $1,3 млн). Министр МВД Арсен Аваков рассказал, что в причастности к этому делу подозревают 32 человека. Следствие по этому делу продолжается.

— 

Любовь Величко, опубликовано в издании ТЕКСТИ

Перевод: Аргумент

В тему:

• Гастроли Юрия Луценко: что стоит за «янтарным делом»
• Варварская добыча янтаря — преступление национального уровня
• Бандитов нужно давить силой. Олевский район, репортаж из мест нелегальной добычи янтаря
• Депутат Лозовой обвинил новую полицию в крышевании криминальных групп на Ровенщине
• О чем плачет украинский янтарь
• «Янтарный фронт». Когда во главе мафии сотрудник СБУ — мафия бессмертна
• Как официально отмывают янтарные миллионы