Один рулон туалетной бумаги в месяц. Из жизни страны нефти и диктатора

Версия для печати

«Меня шокирует то, как моя страна может жить без медицины, милиции, еды и денег, но при этом успевать веселиться и танцевать.» Студент из Венесуэлы рассказал, как живется в этой стране, и почему протесты населения ничего не меняют.

«Я участвую в протестах с девяти лет,- смеется 22-летний Алехандро Бриллембург. — Впервые вышел, когда наш бывший президент Уго Чавес закрыл один из крупнейших национальных телеканалов, который был очень важным для нас».

Алехандро родился и вырос в Венесуэле. В этом году он завершает обучение в Виллинском иезуитском университете в США. Там юноша изучает политические науки. Понимает, что только так сможет принести положительные изменения в свою страну, которую туристы считают страной карнавалов и отдыха, а на самом деле там процветает наркоторговля и продажа нелегального оружия, людей похищают прямо на улице, а в тюрьмах устраивают дискотеки.

Уго Чавес был одержимым восстановлением социализма

Парень вспоминает, как новым президентом страны в 1998 году стал диктатор Уго Чавес:

— Он был большим харизматичным популистом. Делал все, чтобы понравиться людям. Свою политику называл «социализмом XXI века». Говорил о том, что надо забрать как можно больше у богатых, отобрать у них земли и имущество. Тогда правительство станет достаточно состоятельным и разделит эти деньги между людьми.

Именно такими многообещающими заявлениями, говорит Алехандро, Чавес и получил абсолютную победу на выборах — его поддержало более 70% населения страны:

— Социализм означает равные возможности, но у Чавеса было искаженное представление об этом равенствео. У нас есть богатые, которые шикарно живут и путешествуют по всему миру. Власти хотели не «низы» подтянуть к лучшей жизни, а богачей опустить до уровня «низов», чтобы якобы все имели «что-то шикарное». Вы то же самое имели в Советском Союзе.

Чавес получил известность и своими заявлениями о бесплатном образовании и медицинских школах для всех. Эти проекты он называл «миссиями»: ставил целью научить всех людей читать и писать, дать им медицинское образование.

Студент Алехандро

— Идеи вроде бы и хорошие, но проблема в их качестве. Студентов учили на медиков один год. После этого они сразу шли лечить других, создавали маленькие госпитали. Венесуэльские медики не были хорошими врачами, оказывали лишь первую помощь и не были обеспечены медицинскими препаратами. К примеру: «У вас ​​что-то болит? Я дам ибупрофен». Его давали от всего. «У вас рак? Возьмите эту таблетку!».

Из-за отсутствия хороших врачей в государственных госпиталях больным приходилось ехать в частные медицинские учреждения. Там есть квалифицированные медики, но тоже нет лекарств, пожимает плечами Алехандро:

— Они не обеспечены препаратами от рака, страна не была готова к вирусу Эбола. К счастью, он не дошел до Венесуэлы. Из-за нехватки лекарств погибает много людей, но статистики никто не ведет.

Фото с Flickr

С образованием — то же. Часть учителей просто не приходит на занятия, потому что не видит перспективы. Ученикам просто ставят хорошие оценки, а при поступлении в колледж они не знают порой и таблицы умножения. Такая вот «миссия». Правда, в Венесуэле нет коррупции в образовании, гордо говорит юноша. Особенно он гордится качеством образования в частных школах.

«Ты можешь приобрести только один шампунь и один рулон туалетной бумаги в месяц ...»

С продуктами в Венесуэле тоже не сладко. Там невозможно купить достаточное количество продуктов. Вам этого просто не позволят:

— Наше правительство создало новый вид магазинов и установило там «правильные» цены на еду. У нас очень дешевая курятина, рис и так далее ... Но ты должен идти в эти магазины со своим ID (удостоверение личности, — авт.). На эту карточку тебе ставят недельный и месячный лимит на товары, которые можно купить каждый раз, когда идешь за продуктами. Например, ты можешь приобрести только один шампунь и один рулон туалетной бумаги в месяц. Эта практика распространилась почти на все магазины, а некоторые даже требуют отпечатка пальца.

Фото с Flickr

К тому же, венесуэльцы имеют ограничения не только на покупку определенных товаров в конкретном количестве — власть установила для них еще и лимит на обмен валют:

— В 2002- 2003 году у нас начался государственный контроль за обменом валют. Вместо рыночной цены, как у вас (когда доллар колеблется в зависимости от рынка), у нас — фиксированная цена: 6,3 боливара за доллар. Но у нас три разные цены на доллар: если хочешь купить еду и лекарства — 6,3 боливара за доллар. На другие товары и услуги, а также для предпринимателей действует ban system (система запретов, — авт.) — Ты платишь 12 боливаров за доллар, но имеешь определенный лимит на сумму сделки. Если ты переходишь эти лимиты, то за каждый последующий доллар должен заплатить 199 боливаров. А на «черном рынке» цена уже 681 боливар за доллар.

Но и на этом валютные баталии с властью не заканчиваются. Если человек хочет обменять валюту, то обязан просить разрешения на эту операцию у правительства:

— Я не могу пойти в банк и обменять деньги. Это нелегально. Я должен погрузиться в процесс сбора справок и объяснений, зачем мне валюта. Например, если ты хочешь путешествовать за границей, ты должен показать свои билеты на самолет, справку из агентства и так далее. И только после этой передряги можешь получить разрешение на обмен валюты. Или не получить. Тем более, есть ограничения операций. Например, если на счете есть 5000 долларов, ты все равно не можешь их снять. Есть лимит: до 2000 долларов.

И если каждый захочет путешествовать за границей и получить свои 2000 долларов — правительство не выдаст этих средств, потому что их нет:

— Чиновники поддерживают нескольких «своих» людей, а остальные отметают. Поэтому если тебе срочно нужно лекарство или должен выехать за границу — идешь на «черный рынок». Цены там в разы выше: если официальный курс — 6,3 за доллар, то на «черном рынке» — 600! К примеру, какая-то компания подает заявку на наличные у государства, но этого лимита недостаточно для их работы. Тогда компания идет на «черный рынок» и покупает доллары там. Соответственно, это сказывается на стоимости продукции.

Полиция и правительство тоже к этому причастны, объясняет будущий политолог. Потому что это бизнес. Чиновники могут свободно позволить себе взять в государственном банке доллар по 6,3 и продать его на «черном рынке» в сотни раз дороже:

Фото Carlos Pinto, Flickr

— Собственно, только они и имеют эти дешевые доллары. Власти выгодно, чтобы «черный рынок» существовал, хотя чиновники утверждают, что теневой экономики вообще не существует. Но это все теории. Все, что я говорю, только теории. Потому что мы никогда не имели реальных доказательств.

Сами же чиновники объясняют, что вводят эти ограничения из-за слишком больших расходов венесуэльцев за пределами страны. Поэтому они искусственно держат деньги внутри Венесуэлы:

— Ну и это, конечно, еще один способ контроля. Если я контролирую твои текущие счета и капитал — ты не можешь покинуть страну или купить что-то для существенного улучшения жизни.

Из-за такой ​​строгой политики большинство иностранных инвесторов покинули Венесуэлу, говорит Алехандро. А те, что остались, имеют мизерное производство и маленький штат:

— К примеру, Proctor & Gamble — огромная мировая корпорация (производит продукты для чистки ротовой полости — щетки, пасты ... — авт.). Главный офис этой компании в Южной Америке был именно в Венесуэле. За последние несколько лет они сократили свой ​​штат до около 30 человек, главный офис перенесли в Панаму. А огромное здание этой компании пустует.

В конце концов, все эти ограничения и правила привели к тому, что в Венесуэле один из самых высоких показателей инфляции в мире, констатирует студентю

Завтрак венесуэльца. Фото Gabriel Palacios с Flickr

— В этом году страна уже преодолела барьер в 100% инфляции, хотя официальная статистика колеблется от 63 до 66%. И мы продолжаем опускаться ниже и ниже. Есть данные, что до конца этого года инфляция составит от 180 до 300%.

«Только за последний год Венесуэлу покинуло около миллиона местных ...»

Вся страна активно выживает только благодаря «черному рынку», открыто рассказывает Алехандро:

— У нас большая часть экономики — нелегальная. Из-за безработицы люди берут какие-то вещи и просто идут продавать или создают какую-то компанию у себя дома и не платят налогов.

Кто может — покидает страну. Только за последний год Венесуэлу покинуло около миллиона местных, рассказывает юноша. Из-за эмиграции в стране образовалась огромная дыра в возрастной категории 18-40. Едут в основном в Соединенные Штаты, но там их встречают не с распростертыми объятиями:

— В США очень строгая эмиграционная политика. Мы можем поехать туда учиться, что я и сделал. После обучения есть один год, чтобы найти работу. Не найдешь — должен покинуть страну. К счастью, в Венесуэле мы имеем также много европейских эмигрантов. Например, мой дедушка был испанцем, поэтому у меня есть европейский паспорт. Таких в Венесуэле много.

«В Венесуэле убивают 70 человек в день»

Но одной из самых больших проблем этой тропической страны является массовое насилие. Только в течение 2013 года (это последняя статистика) в Венесуэле убили 25 000 человек, шокирует нас Алехандро. Это примерно 70 убийств в день, или три человека в час! И все эти смерти спровоцированы насилием:

— У нас очень много похищений, грабежей и убийств. Имеем такую ​​вещь, которая называется kidnapped express. Этот способ похищений изобрели в Колумбии, когда Эскобар был еще жив. Тебя похищают, держат, к примеру, год, а потом заставляют семью платить выкуп. Эскобар понял, что так долго держать человека в плену — дорого, требует сил, времени и ресурсов. Поэтому он ускорил этот процесс: тебя похищают, забирают все, что у тебя есть, идут с тобой в банк и заставляют отдавать все деньги.

Темная сторона социализма. Фото Gabriel Palacios

Обычно преступники выбирают цель и следят за ней, говорит парень. Иногда, когда им срочно нужны деньги, похищают любого на улице:

— Сейчас, когда кризис в Венесуэле еще ​​больше, они хватают без разбора. К примеру, похищают десять человек, и каждому говорят сумму выкупа. Если кто-то один из десяти даст достаточно средств, необходимых преступникам на то время, остальные девять они просто отпускают домой.

Далее Алехандро поражает нас еще больше: за одну ночь похитители в Венесуэле могут заработать до 100 000 долларов:

— Они вообще с ума посходили! Требуют космические суммы за свободу: просят порой даже 200 000 долларов! Это абсурд. У нас нет столько денег! Даже полиция и военные участвуют в похищениях. Вы, конечно, не увидите людей в форме, которые хватают человека на улице или из его дома, но они помогают преступникам избегать ответственности, способствуют им во всем. У нас даже есть «черные» шутки на эту тему: «Сын в отчаянии: „Мою маму похитили!“ Приходит в полицейский участок и видит там человека, который похитил его маму».

«Тюрьмы контролирует не государство, а бандитские группировки»

Если полицейские помогают преступникам в похищениях, то как защищают себя люди? Обращаемся к Алехандро. Предполагаем, что люди вынуждены ходить с пистолетами повсюду. Парень в ответ разводит руками и опускает глаза:

— Защитить себя невозможно. Хотя оружие очень дорогое, его все равно покупает много людей, но не те, кто действительно нуждается в защите. Оружие покупают грабители и угонщики. К примеру, я никогда не пойду и не приобрету пистолет, потому что если тебя похищают, а ты вытаскиваешь оружие для защиты, то, скорее всего, сразу погибнешь. Дедушка моего близкого друга так умер. Он был бывшим военным, поэтому всегда носил при себе пистолет. Однажды поздно вечером он возвращался с одной празднования, по дороге домой его хотели похитить. И в ту же секунду, когда его рука потянулась за пистолетом, — это был конец.

Фото с Flickr

Поэтому даже пистолет в руках — не способ защиты в Венесуэле, констатирует Алехандро. Ведь похитители имеют такое ​​же оружие, как и правоохранители:

— У них есть бронемашины, бронежилеты, гранаты и так далее ... И что ты с этим сделаешь? Единственное, что остается, — спокойно сдаться и надеяться на лучшее. Стоит если не заручиться доверием похитителей, то хотя бы убедить их, что ты не имеешь оружия и не планируешь сопротивляться: «Делайте, что хотите, только не убивайте!».

Даже если полиция и задерживает похитителей, то достойного наказания за преступления они не получат. Пенитенциарная служба Венесуэлы вообще не работает, твердо и одновременно отчаянно говорит юноша:

— В Венесуэле нет достаточно тюрем. К тому же, их контролирует не государство, а бандитские группировки. В наших тюрьмах устраивают дискотеки, продают наркотики и оружие. Это как отдельные страны внутри страны. Они имеют свою территорию, которую сами же охраняют, полиция туда даже не суется. А люди, которые живут на этих землях — под защитой бандитов. Правительство и преступники поделили страну и не заходят на территорию друг друга.

Фото с Flickr

Поэтому преступники так и живут безнаказанно со своими преступлениями:

— Мы даже слово для этого — infinity. Даже если дело дойдет до суда, ты не получишь заслуженного наказания. Все из-за коррупции внутри системы. Ты можешь быть убийцей или наркобароном, но с правильными контактами не попадешь в тюрьму.

На протесты с 9 лет ...

Мирное население годами пыталось переломить ситуацию в свою пользу:

— Когда мне было 9, ситуация в Венесуэле была плохой, потому что Чавес закрыл крупнейший национальный канал, который был к нему в оппозиции. Этот канал был лучшим по уровню информации и правды. Мы вышли на протесты, но ничего не изменилось. Наоборот: со временем Чавес закрыл огромное количество различных медиа, чтобы не было критических материалов в его адрес. Сейчас в Венесуэле вообще нет медиа, которые могли бы писать о преступлениях правительства, поэтому мы используем Твиттер как средство информирования и даже манифестаций. После медиа изменения почувствовал бизнес. В 2008 году более чем 680 предприятий «национализировали», владельцы не получили ни копейки возмещения. Моя семья потеряла несколько предприятий таким образом. Для них ферма была всем. Власть ее просто забрала. Мы снова вышли и снова протесты завершились ничем.

Люди всегда выходили на улицы, когда их массово-то возмущало. Но тщетно — в нечто большее это ни разу не превращалось.

— Не знаю, возможно, это определенная культура или ментальность, — задумчиво говорит Алехандро. — Люди говорят, что это погода (смеется). У нас тропики, одинаковые погодные условия в любое время года. Не нужно готовиться к зиме или волноваться за урожай, не нужно вообще ни за что волноваться. Мы ходим на пляж, работаем и ... жалуемся.

А еще венесуэльцы очень не любят трудно работать, говорит парень, немного попротестуют, устанут и возвращаются к прежней жизни. Приспосабливаются и расслабляются. Им трудно объединиться надолго:

— Уго Чавес передал свой ​​характер населению, разжег ненависть между бедными и богатыми. Масла в огонь подливает еще и то, что у нас нет медицины, пищи, мыла, шампуня, масла и даже туалетной бумаги. Нет ничего. Мы зарабатываем слишком мало, чтобы улучшить свой ​​уровень жизни. Это накапливается, и ты выходишь на протесты снова и снова, и ничего не меняется. Люди настолько раздражены, что только прикоснись — и они взорвутся.

Фото с Flickr

Международное сообщество в жизнь Венесуэлы вообще не вмешивается:

— Оноа не может вмешиваться во внутренние законы страны. Международные организации могут только советовать правительству другого государства что-то сделать. Да, все смотрят на Украину и Венесуэлу, Израиль и Пакистан, но правда в том, что в конце дня никто ничего не делает, потому что вмешательство мира может привести к войне. Никто не хочет защищать людей Венесуэлы. Мир хочет нефти — она у нас есть. Поэтому никто не хочет идти на конфликт с властью. Международная политика — это мягкая политика. Мир имеет косвенное влияние: он может наложить санкции, не ввозить в Венесуэлу и не принимать оттуда определенные товары, но исторически видно, что эта политика не помогает. Если мы посмотрим на Кубу, Штаты ее полностью изолировали. И что с того?

Сон в Каракасе. Фото с Flickr

Алехандро на минуту замолкает. Впоследствии, успокоившись, продолжает:

— США хотели бы нас изолировать от всех, ведь Венесуэлу называют одной из крупнейших стран по распространению нелегального оружия и наркотиков. Они верят, что это поможет. Есть только одна проблема — в Венесуэле живут люди. И именно они пострадают, потому что только у правительства есть деньги. Посмотрите на Кубу. От блокады не пострадала семья Кастро, страдают люди. Власть Кубы оставила только туристическую отрасль, но люди могут купить только пачку риса и соли в месяц.

Пляжи Венесуэлы, фото с Flickr

Образование автократических режимов — это другая сторона демократии, рассуждает будущий политолог:

— Кто-то забрал себе всю власть и объединился с правоохранителями. Как ты вернешь ее народу? Тебе нужна армия, а она с правительством. Нынешняя власть сделала очень много ошибок, с тех пор как Чавес умер.

В тему: На выборах в Венесуэле победил человек Чавеса

Мы можем только ждать, когда они будут ошибаться снова и снова, ослабнут, и тогда мы попробуем что-то сделать. Но к тому времени мы можем превратиться в Кубу, я очень этого боюсь. Я люблю свою страну, стараюсь делать все, что могу, и активнее участвовать в политике, но я хочу быть подготовленным к качественной политике, я не хочу быть студентом, который что-то там делает. Я хочу быть способным действительно делать хорошие вещи.

Может, это эгоистично, но сейчас я должен лучше подготовиться к политике за пределами Венесуэлы. Я не знаю, где наша линия терпения. Каждый раз, когда ты думаешь, что уже достаточно, что люди выйдут и будут действовать, они сидят дома. Трудно сказать, когда изменения действительно наступят. Это может быть смешно, но в Венесуэле сейчас проблемы с пивом. Его нет в стране. Я думаю, что это может возмутить венесуэльцев больше, чем убийства людей. Ибо к убийствам и похищениям они уже привыкли. Меня шокирует то, как моя страна может жить без медицины, милиции, еды и денег, но при этом успевать веселиться и танцевать.

Фото: Олег Твердь, Cheché Diaz Y. з Flickr

—

Ирина Андрейцив, Николай Решнюк, опубликовано в издании  INSIDER

Перевод: Аргумент

В тему:

• Венесуэла: или еда, или мордобой
• Лавров: Суверенным России и Венесуэле мешают извне
• Лукашенко объявил трехдневный траур по Чавесу
• Разоружение гражданского населения Венесуэлы