Пролог новой войны. Первые шаги Генпрокурора Яремы

Версия для печати

Что будет сейчас с прокуратурой, на фоне войны людей интересует мало. И это серьезная опасность, потому что именно от этого ведомства после окончания боевых действий будет зависеть, останется ли в нашей стране плацдарм для подрыва суверенитета, или «кроты» все-таки будут найдены и обезврежены, провокаторы — наказаны, коррупционеры — «зачищены».

Именно от ГПУ зависит, будет ли в стране очередной Майдан.

Вроде бы, еще работая в КМУ, нынешний Генпрокурор Ярема это понимал, говорил, что каждый день затягивания конфликта приведет к тому, что мы видим сейчас. Ну говорить-то можно, а вот на местах силовики могут спустить на тормоза любую команду сверху. И это самая большая проблема.

Фото: «Сегодня»

Прокуратура Донецкой области «сливала» наш регион еще за месяц до первого захвата здания. Когда уже чувствовался почти неуловимый запах войны, начали появляться такие «подснежники»: два жителя Мариуполя поехали в Ростов Российской Федерации в приемную Путина и передали обращение с просьбой ввести в Украину войска. Мы, прочитав об этом в СМИ, обратились в прокуратуру Донецкой области (уже новоназначенную). Тишина. Мы в суд — на бездействие прокуратуры.

Выиграли (дело No255/4369/14-к, Решение 09.04.2014). Обратились в прокуратуру Донецкой области уже с решением суда (только 6 апреля захватили Донецкую обладминистрацию). Ноль. Так прокуратура давала почувствовать свою безнаказанность тем, кто соглашался подорвать мир в нашей стране. Даже по решению суда в ЕРДР не внесли. Мол, да делайте, люди милые, что хотите! Через 20 дней (1 мая 2014 года) люди-милые сделали — прокуратуру Донецкой области на Генерала Антонова, 2 взяли штурмом. Потом вернули в таком состоянии, что нужно делать капитальный ремонт.

А сколько еще таких действий, направленных на подрыв мира в нашем регионе, прокуратура пропустила безнаказанными? Всего, что мы видим сейчас, могло и не быть, если бы наши доблестные органы прокуратуры реагировали как положено и вовремя.

А Генпрокурор Ярема заявил о какой-то децентрализации органов прокуратуры. Мы чуть со стульев не попадали. О чем? О чем? Да у нас (и это говорила не только я, а каждый первый в Донецке) каждый прокурор на местах и так центр земли! Сам себе господин.

Только районные и городские «доят» бизнес и физлиц, а областные питаются с областных контролирующих органов, сбора дани с милиции и районных и городских прокуроров. И куда послать Киев, знают все, начиная с помощника прокурора района. И как поделиться с Киевом, тоже знают все. Для них поделиться — не проблема. Проблема — когда взять нельзя (надо что-то рассмотреть законно). Это рушит систему.

Поэтому децентрализация прокуратуры с передачей власти на места — это звонок «две копейки — переходим на легальное положение». Надеюсь, что Генпрокурор Ярема как-то сгоряча это сказал, потому что Врадиевка по всей стране нам сейчас некстати. А будет.

В тему: Врадиевка — только начало. Все еще впереди

Люди не могут добиться от вышестоящих прокуроров, чтобы привели в чувства нижестоящих и перестали их доить за «не рассмотреть жалобу», а какая-то передача власти на прокурорские места... Извините. В общем, думаю, что Ярема не то сказал. Или мы его «не так поняли» (как до 2009-го у нас в стране было принято говорить).

И дальше я перечислю несколько странностей, которые не считаю фатальными для реформы прокуратуры сегодня, но все же они требуют объяснений. Обычных человеческих объяснений и диалога с обществом, хотя бы для получения объективной информации самим Генпрокурором. Или же разъяснений нам, что беспокоимся мы напрасно, проблем не будет, объяснения такие-то.

Об увольнении Голомши

Итак, знаем, что многие «старые», которых духу не должно оставаться в прокуратуре, задержались на своих местах при генпрокуроре Махницком. Тех же, кто действительно мог работать, вышвырнули со словами «Вы работать не будете». Оказалось, что старые-оставшиеся доехали «на поговорить» до Голомши. И остались. В Донецкой области это зам прокурора области Мычко, которого вынули из нафталина сразу же после назначения Виктора Пшонки.

С Голомшей общий язык нашел, оказался нужным и полезным прокуратуре. Остальные «на поговорить» с Голомшей не насобирали, видимо, поэтому их просто из органов повыбрасывали. Это я к тому, что Голомшу было за что. Но почему ничего никому не объяснили? В результате правильное действие нового Генпрокурора было воспринято обществом как нечто дикое, нецивилизованное, потому что первый зам Генпрокурора Николай Голомша просто исчез (вместе со всеми остальными замами) из рубрики «Керівництво», а потом в этой рубрике начали появляться новые персоны без единого опубликованного приказа.

Так и при Пшонке было. Только при Пшонке приказы могли задержаться на 4-7 дней, но в рубрике руководства Генпрокуратуры люди без приказов не появлялись. Это я к тому, что трудно будет Генпрокуратуре требовать от других выполнения законности, если сама ГПУ будет вот так топорно и наглядно правила нарушать. Ну КЗОТ же есть, в конце концов! Там же написано, что вначале приказ, потом выход на работу. Формальность, но ее бы соблюсти. Хотя бы для вида.

Непонятные назначения

И опять-таки, тут не осуждать Ярему надо за назначение. Я бы просто вежливо попросила объяснить. Убрали Голомшу. Первым замом Генпрокурора назначили прокурора Киева Герасимюка. Николай Герасимюк имеет чин старшего советника юстиции (полковник). Для первого зама Генпрокурора небывалый взлет. Все юристы обрадовались. Говорят: скоро лейтенантов назначать начнут. Вот оно, счастье!

Но, зная, как продавались (и продаются) классные чины, вполне допускаю, что именно Герасимюк работу потянет, и ради него стоит сделать исключение. Против всех правил. Ну потому что полковник занял место генерал-майора минимум. И если объяснить, вряд ли люди возразят. Скорее, поддержат. Но никто ничего не объяснил. Просто в рубрике «Керівництво» появился Герасимюк в чине старшего советника юстиции и должности первого зама Генпрокурора. Дурдом!

О сокращении

Генпрокурор Ярема объявил о сокращении штата... Генпрокуратуры на 1,5 тыс человек. Тут я склонна считать, что это журналисты Генпрокурора неправильно поняли и имелось ввиду сокращение не в Генпрокуратуре, а в органах прокуратуры по стране в целом, потому что прокуроров по областям в этот же момент вывели за штат. Как это? А черт его знает, как. КЗОТ прокуратуре — не указ, видимо, тем более, Генеральной прокуратуре.

Я не про Ярему. При Пшонке, когда приняли новый Криминальный процессуальный кодекс (калька российского варианта под аплодисменты России), всех следователей, представьте себе, тоже вначале уволили, вывели за штат (прокурора бы натравить на кадровика, который это сделал, а?), а потом приняли обратно с понижением. Все это назвали «реформа».

Боюсь услышать и теперь, что «реформа прошла успешно, всех поувольняли, набрали новых-старых, но по-другому, по-новому, так сказать, набрали».

А если серьезно, то при сокращении стоило бы убрать бесполезные для общества должности в прокуратуре. Это пресс-секретари. Это издевательство какое-то: каждый прокурор собственную пресс-службу организовывает и говорящего попугая (везде женского пола обязательно) себе заводит. Открытость и гласность от этих попугаев еще та. Они не прокуроры. Они не владеют темой так, как прокурор. И это удобно прокурорам, потому что послал такого «пресс-секретаря» на вопросы журналистов отвечать, и точно знаешь, что пресс-секретарь ничего такого не скажет, на заковыристый вопрос не ответит, потому что темой не владеет совершенно, говорить будет по бумажечке.

А ведь до Пшонки как-то без пресс-секретарей обходились. И жили нормально. Прокуроры сами интервью давали, им вопросы задавали разные. Алексей Баганец, пока Донецкой областной прокуратурой руководил, вообще свой мобильный (личный) всем журналистам раздал. До сих пор на звонки из Донецка отвечает. А народ звонит, это правда. И как-то без пресс-секретаря обходился. Вернее, был на всю Донецкую область один пресс-секретарь, он же мониторингом занимался.

А сейчас у каждого прокурора района в Киеве при прокуратурах целые пресс-службы. Это нормальный штат? Допустите журналистов к прокурорам! Дайте задать вопросы. Легче станет всем. А собрать СМИ может и не пресс-, а просто секретарь, который у каждого прокурора и так есть. А компьютерщик сайт обновит и новость на нем разместит. Может, не надо попугаев?

А вот подразделения, которые мониторят СМИ, в прокуратурах сокращать нельзя. Это должны быть отдельные аналитические подразделения, собирающие и оперативно передающие материалы о наиболее резонансных темах прокуратуре. И они ни в коем случае не должны входить в состав пресс-служб, потому что функция сбора и распространения информации здесь взаимоисключающие. Мониторящие СМИ отделы смогут проверить и сообщить, как именно в обществе было воспринято то или иное заявление прокурора, а пресс-служба этого объективно не сделает никогда, потому что таким образом покажет качество своей работы.

Прокуратура — абсолютно закрытая система, которая строится на следующих принципах

Чтобы заработать на обращении, надо взять денег с того, на кого жалуются. А для этого, если жалоба обоснованная, надо написать незаконный, но с виду правдоподобный ответ, во-первых, протолкнуть этот ответ вышестоящим прокурорам, когда заявитель начнет жаловаться уже на этот ответ, во-вторых.

В прокуратуре за годы работы сложилась устойчивая система реагирования на жалобы людей, в которой важен тезис: Вы не имеете права трактовать закон, потому что как читать закон правильно, знает только прокурор. Глупость? Глупость. Но дальше, отталкиваясь от того, что правильно законы читает только прокуратура, прокурор начинает перекручивать в стиле «а там черненькое белеет» и получать нужный результат, необходимый тому, на кого жаловались, т. е. тому, кто заплатил.

Дальше ответ надо защитить в вышестоящих прокуратурах. Не буду анализировать, кто с кем делится, проталкивая до уровня ГПУ, ладно? Так вот, стилистика ответов на жалобы, когда люди пытаются доказать, что ответ первичный прокурора незаконный — «порушень не вбачається». То есть «За Вашею скаргою, яка надійшла до прокуратури... встановлено (перечисление всего уже известного Вам, в т. ч. и того, с чем вы не согласны). Порушень при наданні Вам відповіді у діях прокуратури... не вбачається».

Если позволите, тут интереснейший лингвистический момент. «Не вбачається» — это не просто выражение, порожденное украинской прокуратурой. Это попытка безграмотно перевести с русского «усматривается» на украинский. Мало что в украинском это слово означает «Сприймати зором, бачити (приклад: Вбачаю — марніє та й марніє)». Второе значение — «вважати кого-, що-небудь кимось, чимось».

Это слово еще и в русском невозможно употреблять в юридическом или деловом тексте, потому что оно относится к просторечным разговорным. Юрист просто не может его употреблять. «Усматривается» в русском — это субъективное восприятие чего-либо в эмоциональным оттенком. В украинском же это слово имеет четкий оттенок видения, которое не зависит от того, кто видит (мариться), то есть болезненное состояние.

Так что прокуратура нашла уникальную формулировку — «нарушений мне не привиделось, не приснилось, не витают они, эти нарушения, у меня перед глазами». Глупо? Возьмите любой прокурорский ответ. И вот на этих двух простейших принципах — только прокурор может правильно прочитать закон и нарушений в чтении закона прокурором «не видится, не усматривается», т. е. нет (с прокурорского на человеческий) — построена бизнес-империя, в которой всегда на всех уровнях решается один единственный вопрос: «Сколько стоит, чтобы это обращение законно не рассмотреть?». Если цена устраивает, Вы обязательно получите ответ по вышеприведенной схеме.

Как быть? Я попробовала обратить внимание общества на один просто идиотский пример.

Попытка проследить, как рассмотрели нестандартное обращение в ГПУ

Проанализировав Приговор, вынесенный гражданину Украины Юханаеву, я подумала, что это шанс, шанс доказать обществу, что прокуратуру можно заставить принять законное решение. Просто человека осудили якобы за участие в разбое, аргументировав это тем, что он дал для разбоя свою машину и квартиру (для сокрытия украденного). Потом судья пишет, что ни машина, ни квартира Юханаеву не принадлежали, на него не оформлены (на вождение машины в 2009 нужна была доверенность, и ее нет), но они все же его.

Так решила судья. Просто — его, и все. И 9 лет. Самих преступников не поймали. Осудили тех, кого назвали соучастниками, с них и убытки все сняли. Дурь? Дурь. Еще и дописала судья, что «вина нашла подтверждение». Добавила, что «Подсудимый Юханаев Г. И. виновным себя... признал полностью и пояснил в судебном заседании, что он не совершал преступлений, в которых его обвиняют».

Обратившейся ко мне жене Юханаева я предложила написать в Генпрокуратуру обращение, чтоб помогли выпустить из колонии хотя бы ходатайство об амнистии (начальники колонии за это требуют от 5 до 20 тыс долларов). И вот дальше ГПУ проявила себя в полной красе. Далее привожу текст Инны Юханаевой без изменений. Это картинка «работы» Генпрокуратуры Украины ВСЕГДА:

«20.06.2014г. Ген. Прокуратура — звонила по тел. (044)200-75-70 канцелярия первый звонок в 14:42. Девушка ответила, не представилась, сказала номер входящего No 136007-14 от 20.06.2014 г. На мою просьбу сказать, на кого или какое управление распределено моё письмо, ответила что не владеет такой информацией. Свою фамилию категорически отказалась называть. Второй раз я позвонила на этот же номер в 15:00 и попросила дать информацию или тел того, кто может мне ответить на мой вопрос, но девушка начала возмущаться, отправила меня даже на личный приём к Яреме, сказав что он тоже ничего ей не сделает, поскольку такой же, как и его предшественники (откуда знает?).

24.06.2014г. Ген. Прокуратура — звонила по тел. (044)200-75-70 канцелярия. По голосу та же девушка. Я попросила дать информацию. Она начала говорить, что если мне очень скучно, чтобы я написала письмо, возможно на него кто-то ответит.

25.06.2014г. Сегодня звонила в Генпрокуратуру в 10:54. Подняла та же девушка трубку. Представляться категорически отказывается. Рассказала очередной раз мне, что не владеет информацией, на кого расписано моё письмо, и чтобы я спокойно дожидалась ответа, в котором будет указано, кто рассматривал моё обращение. Я настойчиво попросила её назвать фамилию имя и отчество, на что получила ответ, что мне не положено знать такие данные.

По Администрации Президента мне сегодня дали ещё один номер начальника управления по вопросам помилования Козлова (от которого я уже получила три отписки) — тел. (044)2550810, но ни один телефон сегодня мне не ответил. Такое впечатление что всё управление по вопросам помилования участвует в военных действиях».

Таким образом Инна Юханаева пыталась обратиться в ГПУ и АП с нестандартной просьбой — помогите без взятки в 15 тысяч долларов передать от мужа ходатайство на амнистию или освобождение мужа. Сроки амнистии ограничены, можно не успеть. Но система прокуратуры неумолима. Ей плевать. И это типичный пример. Это при том, что там приговор надо отменять, судью сажать. Инна просила хотя бы про амнистию или помилование без взятки.

Ей вчера прислали ответ из ГПУ: ее обращение переслано на прокуратуру области. Правильно, скажете Вы, а где видели чиновника, который возьмет на себя ответственность?

Обращаюсь к Генпрокурору Яреме и его заму Баганцу: покажите на примере, как пройдет реформа, а? Разберите дело Юханаева. Для нас. Чтоб поверили, что будут перемены. Нам все-таки хотелось бы понять, как будет реагировать Генеральная прокуратура Украины на «Подсудимый Юханаев Г. И. виновным себя... признал полностью и пояснил в судебном заседании, что он не совершал преступлений, в которых его обвиняют». На таких вот примерах общество быстро поймет, собираетесь Вы что-то менять, или «Пшонка-навеки», и будет второй виток войны. А может, мы с таким следствием и прокурорами и первый не переживем.

—

Наталья Кашкевич, «Спілка будівельників Донбасу» специально для издания «Аргумент»

В тему:

• Ярема не будет реформировать ГПУ по грузинскому сценарию: в ведомстве много профессиональных и порядочных людей
• Подставлены, убиты, оболганы, забыты...
• Кукловоды. Бандитов и убийства в Украине покрывают генералы
• Прокуратура Украины как рудимент «совка» времен ГУЛАГа
• Украина: честный прокурор — мертвый прокурор?