Россия уже «построила» Ё-мобиль. Теперь «клепает» Ё-государство

Версия для печати

18 ноября в Москве родится Евразийский союз. Именно в этот день президенты России, Казахстана и Белоруссии должны повысить просто Таможенный союз до союза Евразийского. Вожделенная мечта российского премьера Путина обретет реальные очертания.

И хотя это непонятное образование пока создается как экономическое, на встрече с членами Валдайского клуба 10 ноября, в пятницу Владимир Путин заявил, что в странах, которые могут войти в Евразийский Союз, неизбежны изменения политических систем.

О наполеоновских планах Кремля «Вестям в субботу» рассказал первый заместитель председателя правительства РФ, куратор направления СНГ в федеральном правительстве Игорь Шувалов. «Аргумент» приводит интервью без сокращений.

— Игорь Иванович, вы стояли у истоков переговоров о создании Таможенного союза с Белоруссией и Казахстаном. Сейчас речь идет о Евразийском Союзе, который будет «запускаться» совсем скоро. А что это будет такое? На Западе другу друга пугают возрождением Советского Союза. Может быть, не надо пугаться?

— Во-первых, то, что Таможенный союз существует — это благодаря Владимиру Владимировичу Путину и Дмитрию Анатольевичу Медведеву. Это их огромная вера в то, что это правильно, что надо заниматься интеграцией на постсоветском пространстве, их огромные усилия, в том числе политического характера, позволили нам этот проект осуществить. 18 ноября состоится историческая встреча в Москве между президентами России, Казахстана и Белоруссии. На этой встрече должны быть подписаны документы. Первый и очень важный — о создании Евразийской экономической комиссии. Это орган, который будет стоять вне национальных интересов.

— Получается, что впервые с советских времен?

— Впервые с советских времен. Комиссия Таможенного союза и сейчас уже действует как наднациональный орган. Но она не имела своих министров, если говорить просто. Если убрать весь язык, который заложен в само соглашение, объяснить это можно проще: сейчас нет действующих министров в комиссии Таможенного союза.

— Союзных министров.

— А теперь будут.

— Теперь создаются такие должности, которые будут означать министерские посты, отвечающие за отдельные направления в рамках Евразийской экономической комиссии.

— Позвольте уточнить одну вещь. В Европейском Союзе министры называются комиссарами. Как и председатель Еврокомиссии, это всем известные политические фигуры. Баррозу, Сантер, Проди, еврокомиссары типа Соланы и Питера Мандельсона — это знаковые политические фигуры. А союзными министрами нового союза будут люди узнаваемые? Президент у Евразийского Союза будет?

— По президенту Евразийского Союза никаких договоренностей нет, и никто даже таких вопросов не ставил. Сами очертания Евразийского Союза появится только к 2015 году. Мы договариваемся сейчас, что, в какой форме и в каком виде будет.

— Это не такой большой срок — 2015 год.

— Но в настоящий момент никто даже таких вопросов не ставит.

— То есть пока министры на повестке дня?

— Мы считаем, что это союз равных, независимых, суверенных государств. Министры создаются только для того, чтобы профессионально работать по тем или иным направлениям, а не для того, чтобы кем-то руководить. И они не будут руководить национальными правительствами, у них не будет возможности давать предписания национальных правительствам. Но у них есть выделенная компетенция, по которой они смогут принимать решения. И правительства всех национальных государств добровольно договорились, что эта компетенция будет теперь у Евразийской экономической комиссии. Мне не нравятся политические фигуры — это должны быть отличные профессионалы, которые будут с достоинством защищать интересы не национальных правительств...

— Не можете пока назвать фамилии — до саммита, наверное, рано — как кто?

— Это не моя компетенция.

— В мире уже есть полюса, возникшие как раз в последние 20 лет. Есть Европейский Союз — как о союзе о нем можно говорить именно в последние 20 лет — есть НАФТА, АСЕАН, МЕРКОСУР. Вы рассматриваете Евразийский Союз как новый полюс? Кстати, Путин назвал его полюсом. Что вкладывается в это понятие?

— Конечно, мы рассматриваем его как новую возрождающуюся большую экономическую силу. Именно экономическую силу. И в этом главный смысл. Лидеры нашей страны уже неоднократно говорили о том, что мы должны построить большую Европу — от Атлантики до Тихого океана, от Лиссабона до Владивостока.

— Европа не очень спешит это делать.

— Да, но тем не менее. Мы с Европейским Союзом договорились и несколько лет назад, и шесть лет назад, что мы строим общее экономическое пространство. То есть нормы поведения будут идентичны, что в Европейском Союзе, что на территории Евразийского Союза.

— Техрегламенты, законы и так далее?

— Да. И параллельно с этим мы ведем и будем проводить большую работу по интеграции в Азиатско-Тихоокеанский регион. С этим европейским багажом и историческим наследием мы будем в состоянии предоставить две возможности интеграции и развития с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Все это означает, что у России, Казахстана и Белоруссии, то есть у Евразийского Союза, в будущем появляется совершенно новая возможность взаимодействия как на западном фланге, так и на восточном. Мы должны открыть свои экономические границы, принять в полном объеме те инвестиции, которые могут прийти и быть взращены на территории нашего союза.

— В Европейском Союзе немало копий сломано в отношении того, как по тем или иным вопросам голосовать: просто ли голосами стран, их экономиками, величинами и так далее. Как это будет работать в Евразийском Союзе? Три равные страны, три разноразмерные экономики? Как?

— Самый высокий уровень этого — уровень президентов. То есть необходимо иметь возможность убедить друг друга.

— То есть «тройка» собирается?

— Да.

— Политическая «тройка». А экономический вопрос?

— Это все экономические вопросы, потому что в рамках Евразийского Союза пока нет никаких политических вопросов. Это все экономика.

— «Пока» — знаковое слово.

— Это все финансы и экономика. И мы внутри самой Евразийской комиссии будем иметь разные способы принятия решений. Там, где совет, — это тот уровень, который и сейчас действует в комиссии. Там, где этот уровень заместителей председателя правительства., мы будем работать по правилу консенсуса. А там, где будут собираться министры, будет работать правило большинства. Мы тщательно изучаем опыт различных стадий интеграции Европейского Союза и понимаем, что сейчас мы как раз действуем по аналогии с одним из способов управления в Европейском Союзе.

— До Маастрихта?

— Да, приблизительно лет 15 назад.

«Аргумент»