Сага о трех процентах. О чем на самом деле говорят такие темпы роста

Версия для печати

В каком темпе может расти экономика Украины. В 2016-м было 2,4%, в 2017-м — 2,5%. В прошлом году, по оценкам президента, экономика Украины выросла на 3,4%. А на 2019-й правительство прогнозирует 3%. Оценка НБУ менее оптимистична — 2,5%. В народе говорят, что стабильность — признак мастерства. Но общественная реакция на такую стабильность неоднозначна.

С одной стороны, в 2018-м вся украинская власть в один голос гордо отчиталась об ускорении роста ВВП как о достижении. С другой — премьер постоянно говорит, что этого мало, а украинская экономика должна расти на 7-8% ежегодно. Наконец, зрадофилы в таких темпах видят окончательный провал революции достоинства и всех, кого она привела к власти. В такой ситуации простому человеку трудно понять, кто же все-таки прав и о чем на самом деле говорят такие темпы роста. Тиждень попытался в этом разобраться.

Если анализировать на уровне абстракций, то рост экономики на 3% в современном мире — это посредственный результат. Согласно октябрьских оценок и прогнозов МВФ в 2017, 2018 и 2019 годах мировая экономика растет быстрее — на 3,7%. Учтем, что богатые экономики традиционно имеют меньшую динамику, и получим, что в среднем развивающиеся экономики растут в полтора раза быстрее — на 4,7%, по оценкам МВФ. При таких условиях мы не только не догоняем наших богатых соседей, например Польшу или Турцию, но и все больше отдаляемся от них. Если воспринимать этот факт в отрыве от обстоятельств, то ситуация выглядит неутешительной. Однако анализ составляющих этого результата показывает, что не все так однозначно.

В тему: Лешек Бальцерович: украинские чиновники делают вид, что заботятся о населении

Лакмусовый экспорт

Посмотрим на экспорт. Он составляет более половины ВВП, поэтому является очень весомым фактором экономического развития. В течение 2014-2016 годов он снизился почти вдвое (см. «Факторы слабости»). Главная причина — разруха, вызванная войной в Донбассе. Из-за этого Украина фактически безвозвратно потеряла немало экономических мощностей и львиную долю экспортного потенциала.

Это очень хорошо отражают экономические показатели. Во время кризиса 2008-2009-го также имело место сопоставимое по масштабу падение экспорта, но его уровень восстановился за три года — тогда ВВП рос на 4-5% ежегодно. Зато на этот раз восстанавливать соответствующие показатели было нечем. Конечно, вывоз товаров увеличивается, но прирост формируют совсем другие предприятия и отрасли, чем до кризиса, поэтому через три года после его окончания упомянутые показатели достигли лишь двух третей от докризисных максимумов.

Здесь следует обратить внимание на один важный нюанс. В теории экспорт — это одна из экономических величин, имеющих значительную силу саморегулирования. Речь идет вот о чем: если по каким-то причинам объем вывоза падает, возникает торговый дефицит, поэтому национальная валюта обесценивается, делая привлекательными для внешних рынков цены на внутренние товары и услуги, которые ранее не экспортировались. Это приводит к увеличению экспорта и компенсирует значительную часть начальных потерь.

Кратко говоря, падение экспорта в итоге обеспечивает его же рост. Подобным образом должно происходить саморегулирование системы в случае масштабной потерь всех компаний: поскольку спрос на их продукцию никуда не исчез, появляется дефицит и ползут вверх цены, что делает очень выгодным инвестиции в восстановление разрушенных мощностей и прежних объемов производства. Но в Украине мы не увидели ни резкого роста экспорта, ни значительных капиталовложений в восстановление разрушенных на Донбассе предприятий или переноса их мощностей на контролируемую территорию. О чем это говорит?

Во-первых, о нехватке предпринимательского таланта. Гривна обесценилась более чем втрое. Иностранные туристы в унисон говорят, что у нас все невероятно дешево. Даже индекс Биг-Мака, который рассчитывает издание The Economist, указывает на то, что гривня должна быть втрое дороже, а доллар в Украине должен стоить около 9,8 грн. Это означает, что после падения экспорта во время кризиса 2014-2016 годов в нашей стране появился огромный экспортный потенциал.

Нужно его реализовать, то есть просто что-то произвести или купить здесь и продать в Польше или в других местах. Если бы у нас было достаточно сообразительных предпринимателей, так уже давно делала б половина страны. Экспорт рос бы, как на дрожжах, а динамика ВВП была бы куда выше, чем нынешние 3%. Но почему-то этого не происходит. Да, нельзя все списывать на то, что Украина потеряла рынок России, и нужно время, чтобы приспособиться к требованиям рынка ЕС.

Но гривна крайне дешевая уже четыре с лишним года, а с ней — малы и расходы на любом производстве, расположенном в Украине. То есть времени на адаптацию к новым условиям было более чем достаточно. Нельзя сказать, что экономика на это никак не реагирует, но этого мало. Если бы в стране хватало предприимчивых людей, производство и экспорт росли бы быстрее. Зато их динамика вялая, а украинцы часто выбирают трудовую эмиграцию вместо того, чтобы попробовать что-то самостоятельно производить здесь.

Во-вторых, надо признать, что восстанавливать большую часть разрушенных на Донбассе предприятий нет ни технологической способности, ни экономической целесообразности. Эти мощности унаследованы от Советского Союза. Олигархи еще могли как-то выжимать из них последние соки, держа людей на низких зарплатах, словно каких-то животных в загоне. А вот построить с нуля трубный или металлургический завод — это выше их возможностей. И за весь период независимости Украины примеры таких «технологических прорывов» украинских капиталистов можно пересчитать по пальцам одной руки, а людей, которые их совершили, в украинских бизнес-кругах считают чуть ли не богами. В этом суть нашей экономики: чтобы развиваться, нужно строить (и знать, как это делать), но не все украинские миллиардеры на это способны.

Экономическая целесообразность восстанавливать разрушенное также крайне сомнительна. Большинство разрушенных предприятий относятся к третьему, частично четвертому технологическим укладам. Продукция, которую они выпускают, имеет множество аналогов в мире, а рынки очень конкурентные. Их исчезновение с экономической карты мира никто и не заметит. А учитывая то, с какими перебоями работали эти предприятия, инвестирование в их восстановление — это в основном пустая трата денег.

В-третьих, не стоит забывать и об условиях ведения бизнеса. Пожалуй, со времен Януковича они в общем улучшились. Но большая часть экономического потенциала, утраченного на Донбассе, принадлежала олигархам, которые всегда имели особые условия, договариваясь о них с властью. А тот экспорт, который сейчас только появляется, — это преимущественно результат усилий малого и среднего бизнеса, который никак не застрахован от произвола силовиков, налоговиков и таможенников.

Ему крайне трудно показывать такие успехи, какие в свое время демонстрировал олигархический бизнес в значительно более тепличных условиях. Поэтому сейчас экспорт хоть и диверсифицированнее, чем раньше, но и растет медленнее. Вывод таков: если устранять препятствия для малого и среднего бизнеса, то динамика производства и экспорта будет заметнее. Но власть должна осознать, что в Украине государство до сих пор чаще создает препятствия для бизнеса, чем помогает ему.

Перспективные инвестиции

Другой фактор экономического роста — инвестиции. Здесь есть несколько интересных фактов. Например, за последние три года валовое накопление основного капитала (так называются вложения в основной капитал как составляющая ВВП) выросло почти на 60% (см. «Факторы слабости»). К тому же в 2018-м этот показатель был выше, чем в 2012-м — лучшем году между последними двумя кризисами.

То есть тогда инвесторы не вкладывали, потому что осознавали все риски, связанные с режимом Януковича. А теперь вкладывают, несмотря на то, что идет война. Пожалуй, это свидетельствует о том, что в стране что-то изменилось, появились перспективы. И хотя такой объем инвестиций пока слишком мал, чтобы существенно ускорить экономический рост, он уже дает надежду на то, что со временем ситуация будет становиться все лучше.

За последние четыре года в Украине было открыто 207 новых заводов. Большинство из них — это проекты иностранных инвесторов. Заводы небольшие — на несколько сотен работников. Вместе они создали несколько десятков тысяч рабочих мест, менее 1% занятых в Украине. Поэтому пока их вклад в рост ВВП Украины невелик. Но сегодня важно другое: нашу страну уже сейчас рассматривают как потенциально полноправную составляющую европейского рынка, поэтому стараются успеть воспользоваться низкими зарплатами и разместить здесь производство, которое окупится за считанные годы.

Как только эта тенденция станет массовой, высокие темпы развития украинской экономике гарантированы. Но главное, что это будет качественный рост с эффективными рабочими местами. К тому же, чем больше производств иностранных компаний будет на нашей территории, тем больше европейские и другие развитые страны будут заинтересованы в безопасности Украины. Поэтому такое партнерство выигрышное для нас со всех сторон.

В тему: Биндюжникам не нужны инвестиции!

Трансформация спроса

Есть еще один очень важный фактор, о котором мало говорят. Речь идет об изменениях в совокупном спросе, обусловленных структурными реформами. Если описывать их схематично, можно сказать так: в результате реформ появляется спрос на новые товары и услуги, и в значительно больших объемах, которых раньше в экономике никогда не было. Предложению нужно время, чтобы адаптироваться к новой структуре спроса, запастись техникой и людьми, выиграть тендеры, заключить контракты, наладить рыночную инфраструктуру. А спросу требуется время, чтобы найти оптимальное предложение.

Это приводит к тому, что возникает временный производственный вакуум, когда покупатель хочет что-то купить и имеет на то деньги, а продавец не может ему это продать в достаточном количестве. Тогда создается впечатление, что экономика будто пробуксовывает. Но на самом деле она готовит ресурсы для прыжка, ведь как только производственные возможности адаптируются к новым условиям, конкретный рынок товаров и услуг стремительно возрастет.

Примеров можно назвать несколько. Возьмем строительство автодорог. В 2013 году на это было выделено 15,5 илрд грн, построено и отремонтировано 626 км дорог. В 2019-м потратят уже более 49 млрд грн только бюджетных средств (еще будут деньги иностранных доноров на отдельные проекты) и проложат более 4 тыс. км автодорог.

Понятно, что дело не только в том, что сумма выросла более чем в три раза, а объем — в шесть раз, но и в том, что для такого масштаба дорожного строительства нужно правильно организовать процесс (узаконить и запустить ProZorro, завести туда все тендеры, научить заказчиков и подрядчиков пользоваться новой площадкой) и подготовить производственные мощности (закупить технику, нанять людей, пригласить иностранные строительные компании, которые должны привезти сюда свою технику и т.д.). Все это требует времени и ресурсов. Но когда процесс будет налажен, можно будет строить и по 10 тыс. км дорог ежегодно. Влияние на темпы роста ВВП пропорционально.

То же касается децентрализации. Много ли было местных органов власти, которые имели опыт, например, в написании проектов для получения гранта на замену окон в школах или закупку школьных автобусов несколько лет назад? Многие ли из них имели деньги на это? Конечно, нет. Теперь деньги появились, а опыта еще не хватает. Поэтому местные органы власти имеют огромные запасы неиспользованных средств, которые без дела лежат на банковских счетах. В течение 2018 года сумма таких остатков часто превышала 15 млрд грн, а на конец ноября достигала 12,6 млрд грн. Понятно, что если бы эти деньги работали, то могли бы за год обернуться несколько раз и заметно повлиять на темпы роста ВВП. Но этого не произошло по объективным причинам.

В тему: 12 самых громких событий в украинских технологиях в 2018 году

Аналогичная ситуация и в банковском секторе. В результате реформы банки получили огромную ликвидность (см. «Деньги вне оборота»). Но выбор заемщиков стал очень ограниченным, потому что банки были вынуждены отказаться от кредитования связанных лиц и других рискованных операций, а найти достаточное количество надежных клиентов на рынке оказалось не так просто. В результате в течение последних четырех лет банки держат большое количество ликвидности в депозитных сертификатах НБУ, еще больше — в государственных ценных бумагах.

В первом случае деньги вообще не работают, потому что изъяты из оборота, во втором работают в основном на проедание, а часто и на социально-популистские прихоти правительства. Нужно время, чтобы все приспособились к новым требованиям финучреждений и их заемщиков. Сегодня мы уже видим оживление кредитования, которое совершенно необходимо, чтобы поддержать динамику инвестиций. Но несколько лет потеряно. И это отражено в зафиксированных темпах роста ВВП.

Вредная миграция

Наконец, один из важнейших факторов — трудовая миграция. Не может быстро расти экономика страны, которая стремительно теряет людей, причем часто высокообразованных, ученых. Речь не только о том, что больше работников — выше объемы производства. Дело в том, что дефицит рабочей силы толкает зарплаты вверх. Это, конечно, хорошо для самих работников и стимулирует предпринимателей увеличивать эффективность рабочих мест, вкладывать средства в развитие бизнеса, что может положительно повлиять и на экономический рост.

Но есть определенная невидимая граница, после достижения которой зарплаты начинают оказывать разрушительное воздействие на предпринимательство: производить товар или услугу становится невыгодно, предприниматель уменьшает объемы производства или выходит из бизнеса. Тогда динамика ВВП может существенно снизиться. Поэтому важно свести к минимуму трудовую эмиграцию до того, как мы достигнем этого предела.

В итоге картина неоднозначна. С одной стороны, имеем факторы, сдерживающие экономический рост, но само их наличие разочаровывает. С другой — есть позитивные тенденции, которые вселяют надежду. А есть и такие, которые в настоящее время никак не влияют на рост ВВП, но со временем усилят его. В итоге 3% прироста экономики — это сегодня наша объективная реальность. В таких условиях крайне важно не допускать глубоких экономических кризисов, чтобы за один год не потерять то, что достигалось трудом в течение длительного времени. Если удастся это сделать, то с узкими местами экономики, которые не позволяют выйти на 7-8% роста, мы как-нибудь разберемся.

—

Любомир Шавалюк, опубликовано в издании Тиждень.UA

Перевод: Аргумент

В тему:

• Государственные компании: остановившие время
• Предпринимательство: спящий гигант
• Финансы государства: пропасть на горизонте
• Суровый украинский климат
• Иван Томич: «Более 10 миллионов гектаров сельхозземель — в тени. Этот ресурс служит ворам»