Что творится в российской Арктике - рассказывает бывший начальник полярной станции

Версия для печати

Россия постоянно говорит о своих геополитических интересах в Арктике и необходимости ее осваивать. О том, кто и как сегодня живет на диком севере России, рассказал начальник полярной метеостанции, более 20 лет проработавший за Полярным кругом — Владимир Власов. Он утверждает: Арктику не осваивают, «осваивают деньги».

В конце сентября в Госдуме РФ был обнародован доклад, посвященный системному подходу в развитии Арктической зоны. Но пока дальше разговоров дело едва ли продвинулось.

Начальник Власов работал на станциях, расположенных в самых труднодоступных районах — на побережье моря Лаптевых, Новосибирских островах, проливе имени Санникова. До ближайшего населенного пункта оттуда — примерно полтысячи километров. Вездеходы проходят это расстояние по льду примерно за одну-две недели. Продукты и солярку раз в год завозит ледокол. Из-за нехватки специалистов полярные метеорологи зачастую проводят на станциях по два года без отпуска. Каждые три часа круглосуточно и ежедневно они должны передавать в эфир метеосводку.

«Товарищи, на станции медведи!»

— Что изменилось на севере за последние 20 лет?

— Северная тема популярней стала. Начинают север не то чтобы осваивать, но свое присутствие хотя бы как-то определять. На Новосибирских островах собираются строить заповедник, на острове Врангеля — туристический центр. Приезжала комплексная экспедиция. Там были и экологи, и геологи, даже архитекторы из Москвы и батюшка со спутниковым телефоном — всем звонить давал.

В прошлом году заходил «Академик Шокальский» — вообще это научно-исследовательское судно, но в тот раз они туристов катали, деньги зарабатывали. Кругосветное путешествие у них было. Туристов привезли человек сорок. По-русски никто ни бельмеса, один только дедок с Австралии с русскими корнями оказался. Ему этот тур сыновья подарил за 20 тысяч долларов. Их переводчица к нам на станцию заходила. Подарила бутылку водки и блок сигарет. Я говорю: «еще бусы забыли»... Туристы пофоткали нас, собак наших, помойку. Покатались по Северному Ледовитому океану на катамаранах, которые с собой привезли, и уплыли.

А если серьезно, то по большому счету за двадцать лет почти ничего не изменилось. В советские годы, например, на мысе Кигилях стояла погранчасть. Сейчас ее нет, границу никто не охраняет. Из положительного: на метеостанциях оборудования больше стало, компьютеры появились, спутниковая связь. Из минусов: бюрократии стало больше, а денег меньше. Оружие почти со всех станций вывезли.

Восход полярного солнца

— Зачем вам оружие?

— А как в тундре без оружия? У некоторых есть стволы нелегальные, так патронов к ним не найти. Бывает, погранцы внезапно прилетают с проверкой: первым делом все оружие прячут, а потом уж идут гостей встречать. В этом году около нашей станции четыре белых медведя поселились. Ходят возле крыльца. Медведица чуть в трактор не залезла — любопытная такая! Когда приближаешься, она только чуть отходит, медвежонок вообще ничего не боится. Собаки лают, а он спокойно ходит мимо. А что им бояться? Они, наверное, знают, что в Красной книге. Если есть зарегистрированный карабин, можно в крайнем случае выстрелить. Но надо сразу сообщать, что был отстрел медведя в целях обороны...

Как-то метеоролог пошел на море уровень мерить, а там на берегу — склад продовольственный. Видит: звери склад грабят. Медведица замок ломает, медвежата вроде на стреме стоят. Мать дверь снесла, внутрь залезла. Мешок яичного порошка сожрала и еще полмешка с собой забрала. На станции Хейса в прошлом году специалиста прямо на крыльце медведь задрал. Насмерть.

Когда у нас на станции эти звери появились, я в Управление дал радиограмму: «Товарищи, на станции медведи! Метеорологам надо ходить на метеоплощадку каждые три часа. А карабин со станции вывезли. Что вы предлагаете?» Ответил аж сам начальник управления. Пишет, что выходить нужно по два человека плюс выводить собак и освещение наладить. Я пишу: «А вы знаете, сколько стоит кормить собак?» Их четыре штуки, каждая съедает по килограмму в день, в месяц выходит уже 120 килограммов. А корм на них не завозят«. В ответ — молчание.

— И как вы решили проблему медведей?

— Да, никак. Просто метеобудку перенесли поближе к крыльцу и не на площадке, а у крыльца измерения проводили. А представь, кому нужно на море ходить за несколько километров? Из управления пишут: «ходите по два человека». Я отвечаю: «У нас три метеоролога. Их график — сутки через трое. Если ставить в сутки по два человека, то как они отдыхать будут?» В ответ опять молчат.

Медведь пришел к полярникам

Станция имени Санникова. Пес Чернуш пережил инфаркт, впервые увидев медведя. Потом научился их гонять

Валюта — солярка

— Сколько народу на станциях работает?

— Когда три человека, когда пять. На крупных станциях — больше десяти.

— Что вы едите?

— Раньше начальник станции давал заявку на следующий год — сколько чего привезти нужно. А в последнее время для нас какой-то рацион составили. Хочешь не хочешь, обязан в месяц этого столько-то съесть. Много продуктов просроченных, много таких, которые никто не ест. Допустим, пришли консервы «морская капуста», и лежат они на складе годами. А кофе, например, 100 граммов на человека в месяц всего положено. Я, когда на станцию заезжаю, беру с собой ящик водки, пару упаковок пива, килограмм кофе. Многие курево везут.

Сухого закона на станциях нет. Пьют, конечно, везде. Как-то прислали на станцию запойного алкоголика. Он целый день под моей дверью стоял: «дай похмелиться!». Дашь — он опять кривой, и так до бесконечности. Со стариками, кому за 45 — 50 лет, в этом смысле тяжело. С молодыми проще: послал их на фиг, и все.

Основная еда — консервы. Иногда привозят капусту, картошку. Как-то даже яблоки были, но фруктов вообще не положено. На некоторых станциях есть охота, рыбалка, грибы. В прошлом году я с полтонны рыбы наморозил за лето. Обычно выдалбливают ледник в вечной мерзлоте и там хранят. Тем летом голец ловился огромный, бывает ловим по центнеру в день. Я замучился таскать его на себе. Потом на тракторе возил. Сколько успел наловить — столько тебе и рыбы зимой. Пока он свежий, из него и котлеты, и даже пельмени делали. Я еще посолил пару бочек.

— А если кто-то заболеет?

— Если тяжелый случай, вертолет заказывают. Так получается, что каждую зиму к кому-нибудь летают. У меня на Анабаре человек умер прямо на вахте. Сердце. С острова Котельный как-то вывозили парня с ножевым ранением — по пьяни подрались. В прошлом году с другой станции свежемороженого забирали. Тоже по пьянке один другого прирезал.

— Если метеорологи работают сутки через трое, то как они выходные проводят?

— Раньше книжки читали. Сейчас в компьютер играют или телевизор смотрят. Я беру с собой электронную книжку. Некоторые находят себе занятие какое-нибудь. Я за механика работал, кто-то за повара. А кто вообще ничего не делает: вахту отстоял и двое суток спит. Реально, не вставая! Я даже как-то проверял: живой ли он там? Зимой у многих начинается бессонница. Днем спят, ночью ходят туда-сюда.

Все бы ничего, но когда человек ночь не спал, а утром ему на вахту, он может проспать все на свете. Бывало несколько раз, что всю зиму жили на одном дизеле. Бегали каждые пять минут проверяли. А без дизеля там все замерзнет на фиг. Проблемы с кадрами, конечно, есть. Нормальные специалисты за такую зарплату не держатся. У механика, например, — 17 тысяч на руки. Многие станции просто без механика работают.

Вот еще была история. В 2003 году я должен был идти в отпуск, и вместо меня прислали другого начальника станции. Он немного проработал, а потом у него крыша стала съезжать. Оказалось — шизофрения. Хорошо, хоть не буйный. Он до этого на другой станции работал, и оттуда его тоже с этим диагнозом вывозили. Парень дома пожил, привез справку, что в течение года к врачам не обращался. И с этой справкой его отправили снова начальником... Из-за погоды вертолет неделю ждали, чтобы его эвакуировать.

Сейчас на станции отправляют молодежь после ПТУ. Учиться туда берут всех подряд — с судимостями, с проблемами по здоровью. Много из деревень, потому что в селе работы нет, а на станции хоть какие-то деньги можно заработать — за три-пять лет на квартиру в областном городе накопить. У метеоролога зарплата 22 — 25 тысяч. На станции деньги практически не расходуются, кормежка — бесплатно. У начальника станции получается в месяц порядка тридцатника.

Восход луны

— Деньгами вообще принято расплачиваться?

— Редко. Основная валюта — бензин, солярка, запчасти. Я как-то перебирал вездеход: нужно было заменить две прокладки. Здесь они по 100 рублей за штуку. А там их нет, и взять негде. Мужик один предложил эти прокладки за бочку бензина. Я говорю: «Знаешь, сколько бочка бензина стоит?» А он: «Знаю. Семь тысяч. Не хочешь, не бери». Ладно. Взял. Починил вездеход. Через пару дней приезжают ко мне якуты, хотят кораль строить, просят для загородки бревна перевезти. Я говорю: «Перевезу. За бочку бензина». Они: «Да ты знаешь, сколько бочка бензина стоит?!» Ну, я полчаса поработал — бочку бензина отбил.

Я мамонта ел

— Кто такие черные мамонтологи?

— Они мамонтов ищут. Заезжают целыми бригадами, в этом году только на мыс Кигилях человек 150 прибыли. Не знаю, как они официально называются, но уже много лет ребята в одни и те же места заезжают. Бизнес поставленный... У них и справки, и, говорят, лицензии есть на сбор всего. Но они, даже если найдут мамонта целиком, бивни отрубают, остальное бросят, чтоб не возиться. Бивни дорого стоят — 200 долларов килограмм. Один бивень может весить до 100 килограммов. У меня на станции, когда ребята молодые работали, так в свободное время сами бегали по тундре, искали. Буквально за две недели нашли килограммов пятьдесят бивней Продали тем же самым, которые ездят с лицензиями...

 Жилище черных мамонтологов. Флаг поднят, чтобы показать, что дом уже занят

Больше всего ценятся у коллекционеров скелет или там голова в сборе. Допустим, череп и к нему два бивня, стоят в десятки раз дороже, чем все по отдельности. Бывает, находят целого мамонта, но его просто не достать и не вывезти. У него какой-нибудь кусок мяса наружу торчит, а остальное нужно выдалбливать из мерзлоты. Это очень большая работа — надо целую экспедицию организовывать. Ребятам проще бивень отбить — зачем им толпу собирать, светиться?

Один мужик знакомый как-то мамонта добыл из-под берега — со шкурой, с мясом. Говорит, что сырого ел: ножом отрезал по кусочку и жевал. Есть очень хотелось. В тундре так бывает: уходишь на полчаса, а приходишь через два дня. Многие мамонтятину пробовали, и никто не умер. Мясо же! Просто неизвестно, от чего тот мамонт помер. На станциях мамонтятиной, бывает, собак кормят.

Еще кости шерстистых носорогов, овцебыков находят. Я сам видел кусок башки с двумя загнутыми рогами. Зубы находил огромные. Одно время была мода на аммониты. Это такие окаменелости девонского периода, они размером с тазик бывают. Я в Питер на сувениры привозил.

— На твоих фотографиях — целые поля пустых бочек. Это где такое?

— Это везде там такое. Раньше, когда топливо завозили в бочках, старые должны были забирать. Но моряки их очень не любят, потому что много места занимают, и закреплять их как-то надо, укладывать. Представляешь, тысячу бочек загрузить! И потом их надо подвезти к берегу, с берега — на судно, а если оно близко подойти не может, то через понтоны.

Поэтому они обычно отмазываются: то некогда, то места нет, погода плохая... Навигация короткая, им надо успеть быстро все завезти. А уж вывозить — как правило, никто ничего оттуда не вывозит. Поэтому и бочки, и техника — все там валяется. Бывает, вообще находят новые машины, трактора, вездеходы. У меня один знакомый абсолютно новый бульдозер из тундры пригнал. Какие-то геологи поработали сезон и бросили, потому что им не вывезти его было. Они заезжали весной по льду, а вылетали осенью вертолетами. Ясно, что второй раз они уже не приедут.

Мыс Кигилях. Мусор из Арктики на вывозили много лет

Механик с метеостанции тоже пригнал рабочий трактор. А тот, который на балансе за той станцией числится, давно сломан. Пользуются этим. На Кигиляхе раньше стояла воинская часть. Там к какой-нибудь радиолокационный станции шла в комплекте машина-тягач. Локатор в землю вкопали, а машина стоит рядом, новая. Ездить на ней некуда. Дизеля, сам видел, лежат новые — прямо на поддонах.

— А куда вы мусор со станции деваете?

— Раньше ставили специальные устройства — печи для сжигания мусора. Железо куда-то отдельно вывозили. Но сейчас никто этим не занимается. Я обычно бочку ставлю железную, туда — мусор, затем заливаю соляркой и поджигаю. Туалет — деревенский вариант: полбочки отрезано, время от времени ее меняют. Куда-нибудь в овраг вытащили, и все. Сейчас стали много говорить об очистке северных территорий от мусора. Я слабо представляю, как это сделать. Там же работать можно только месяц-два в году. Тундра оттаивает где-то в июне, в сентябре уже начинаются заморозки. И лежит там, допустим, трактор, по кабину вросший в тундру. Он весит 15 тонн. Как его оттуда достать? Взрывать что ли?

— Что самое трудное на севере?

— Если в коллективе на станции есть проблемы, то это самое трудное. И самое частое. В документах бюрократии много стало. Началось это где-то лет пять-шесть назад, когда начали якобы приводить в порядок отчетность. Теперь на каждую бумажку приходится писать еще десять бумажек. Допустим, раньше просто списывали солярку раз в квартал. Теперь требуют отчет по часам: сколько трактор отработал, сколько лодочный мотор летом, сколько километров снегоход прошел.

«Выморозка судна» — подготовка катера к навигации, чтобы весной его не унесло вместе со льдом

А как ты промеряешь, сколько он прошел? Он же может сутки на месте стоять и молотить, потому что не в гараже хранится, а в сугробе на 40-градусном морозе. Требуют заполнять путевые листы: диспетчер выезд разрешил, выдал столько-то топлива, водитель медкомиссию прошел, остатки топлива сдал и т.д. На станции — всего три человека. Чтобы за дровами съездить, я должен по документам сам себе выезд разрешить, себе медкомиссию пройти, от себя себе топливо сдать-принять... Я написал начальнику управления: «Вы заставляете нас составлять фиктивные документы». В ответ молчат. Но без этого отчетность не принимают.

— Почему про освоение Арктики много говорят, а на деле почти ничего не происходит?

— Потому что дорого все это очень. Пока только деньги, наверное, осваивают.

Мария Гордякова, Россия; опубликовано в журнале  «Город-812»

Еще из раздела ЗА РУБЕЖОМ читайте:

• Битвы Великой технологической: как в современном мире сражаются за мировое господство
• Русские в глазах китайцев: воры, трусы, бандиты, алкоголики и бесстыжие враги Китая
• Профессор Леопольд Кор и оптимальное государство: теория географического сепаратизма
• Что нельзя делать родителям на Facebook
• Сепаратизм по-европейски: День Каталонии (фоторепортаж)