Как заставить Кремль ответить за преступления

Версия для печати

Путина перед выбором - или разрушение его государства, или возвращение территорий. Юридический и дипломатический фронты являются одними из сверхважных составляющих противостояния Украины российской гибридной агрессии.

Эти направления являются для нашей страны намного более эффективными, ведь военный путь освобождения украинских территорий пока выглядит нереальным из-за существенно более сильного противника. Так вот, на юридическом и дипломатическом фронтах в последнее время есть определенные положительные сигналы. Во-первых, недавно канцелярия прокурора Международного уголовного суда (МУС) в Гааге сообщила, что прокуроры приняли решение о наличии оснований для начала официального расследования по иску Украины по военным преступлениям и преступлениям против человечности на востоке Украины и в оккупированном Крыму. Во-вторых, Украина сейчас активно привлекает международных партнеров к созданию Крымской платформы - это новый консультативный и координационный формат, конечной целью которого является деоккупация полуострова. В то же время, некоторые эксперты указывают на опасности, связанные как с решением МКС, так и с российской оккупационной властью в Крыму и ее кураторами в Кремле. В издании " День" разбирались в «подводных камнях» этих тем с общественным и государственным деятелем, председателем движения «Сила права» Андреем Сенченко.

На эту тему: Преступления без наказания

«НЕ ДУМАЮ, ЧТО В ГААГЕ БУДУТ КАКИЕ-ТО МАССОВЫЕ ПРЕТЕНЗИИ К УКРАИНСКИМ ДОБРОБАТАМ»

- В Украине на решение МКС отреагировали по-разному, большинство - положительно, но есть и те, кто утверждают, что расследование в Гааге может ударить по украинским добровольцам. Как вы оцениваете ситуацию?

- Я считаю, что дискуссия по поводу возможных претензий к добровольческим батальонам поддерживается силами, за которыми стоит Кремль. Прежде всего, не нужно обижать людей, которые в составе добробатов защищали свою страну. Да, были разные формирования, которые, в частности, объявили себя добровольческими и отдельные члены которых совершили преступления, но украинское государство их расследовало и наказало виновных. Например, речь идет о такой группировке как «Торнадо». Поэтому, я не думаю, что в Гааге будут какие-то массовые претензии к добробатам. Действительно, статус этих батальонов был добровольческим, так же как и события на востоке Украины в первые годы войны имели статус антитеррористической операции; это не очень удачная история, но все равно это определенная юридическая база, которая обосновывает ведение военных действий по защите своей страны.

Другой вопрос - кого мы имели с противоположной стороны, это террористы или российские оккупационные войска и их наемники. В любом случае, Россия хоть в первом, хоть во втором случае виновата в том, что произошло на Донбассе, а следовательно должна нести ответственность. Если отдельные украинские граждане смогли избежать ответственности или их преступления не до конца расследованы, то такие случаи еще могут быть расследованы в Украине, или уже в Гааге. Кстати, важно понимать, что это также украинские граждане, которые остались на оккупированных территориях и вошли в российские террористические группировки или наемники оккупационных войск. Война проявляет не только лучшие черты многих людей, но и плохие, поэтому определенные криминальные группировки, которые есть в каждой стране, используют конфликты и совершают преступления.

- В заявлении прокурора МКС Фату Бенсуда также говорится о том, что «преступления, совершенные различными сторонами конфликта ...».

- Важно понимать, что со стороны РФ есть системное преступление на государственном уровне - это вооруженная агрессия, оккупация, убийство украинских солдат и мирных жителей, захват заложников, пытки и насилие, уничтожение социальной и инженерной инфраструктуры, захват собственности и т. д. Это преступные действия или непосредственно российских военных, или оккупационной власти в Крыму и на Донбассе. Да, она имеет разный статус, но практически это то же самое. Со стороны Украины, повторяю, это может касаться только отдельных украинских граждан, которые совершили отдельные преступления во время военных действий, потому что украинская армия, в том числе украинские добровольческие батальоны, защищали свою территорию и государство. В этом большая разница.

Крым. Перевальное / ФОТО ОЛЕГА ТЕРЕЩЕНКО

- То есть Украина учла грузинский урок: прежде чем обращаться в международные инстанции, необходимо провести расследование у себя дома?

- Безусловно. Нужно понимать, что и Крым, и Донбасс - это территория Украины, которую мы временно не контролируем. Но мы можем эффективно действовать на свободной территории Украины, что, собственно, наше государство и сделало. Есть люди, по которым установлены факты уголовных преступлений, и неважно, это отдельные военные, добробаты или другие граждане. Если они совершили преступления во время войны, российской оккупации, то мы как государство их наказали. Хотя это не значит, что кто-то отдельно не смог избежать ответственности, как и не значит, что он избежит ее навсегда, потому что правоохранительная система Украины продолжает работать. Если у МУС будет какая-то информация, которой нет у украинском правоохранителей, то все равно или там, или здесь эти отдельные люди понесут ответственность.

То, что касается действий украинских граждан на оккупированных территориях, то эффективных механизмов у нашего государства повлиять на это мало. Дать правовую оценку преступникам частично возможно, а частично нет, потому что у нас нет полной информации о том, что там произошло. Есть публичные вещи, условно говоря, кейсы Аксенова, Константинова, верхушки персонажей в Донецке, Луганске, а есть оперативная информация по пыткам наших граждан россиянами, например, в той же «Изоляции» в Донецке. Для того, чтобы полноценно расследовать эти преступления, нужно пройти путь от оперативной информации до наказания преступников, в частности, нужно иметь возможность задержать этих людей. Поэтому Украина использует все возможные правовые механизмы, включая МУС в Гааге. Так же наши возможности ограничены, когда речь идет о преступлениях украинских граждан, которые служат агрессору на оккупированных территориях. Но ограничены сегодня, не навсегда.

«... ЗАХОЧЕТ ЛИ НОВАЯ ВЛАСТЬ В РФ ПОВЛЕЧЬ ЗА СОБОЙ ВЕСЬ ГРУЗ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПУТИНСКОЙ РОССИИ? СОМНЕВАЮСЬ”

- Насколько реально, что российские преступники будут привлечены к ответственности, учитывая, что Москва не ратифицировала Римский статут и вообще не признает юрисдикции МУС (кроме этого, в канцелярии Гаагского трибунала заявили, что Россия отказывается сотрудничать с судом)?

- Сегодня мы имеем путинскую Россию с ее отношением к международному праву, международным организациям, судебным институтам и их решениям. Но что будет завтра - неизвестно. Россия может пойти по пути Северной Кореи и построить «железный забор», хотя вряд ли это возможно. Изменения в России все равно состоятся, и тогда возникнет вопрос - захочет ли новая власть тянуть за собой весь груз преступлений путинской России? Сомневаюсь. Поэтому им придется определяться с возвращением Крыма, с полной деоккупацией Донбасса, с компенсацией всех убытков украинскому государству. Им также надо будет менять свою Конституцию и возвращать приоритет международного права. Без этого всего они не вернутся в состав цивилизованных стран мира, которые признают международное право, приоритет международных соглашений над национальным законодательством. Милошевич тоже, видимо, думал, что его не смогут довести до суда. Но привлекли к ответственности.

На эту тему: ПАСЕ призывает Украину ратифицировать Римский статут

- Как известно, такие страны как США, Израиль, Турция, Азербайджан не признают юрисдикцию МУС. Более того, часть прокуроров Гаагского трибунала находятся под санкциями США. О чем свидетельствуют эти факты?

- Сегодня международная ситуация очень разбалансирована. Те механизмы, которые были начаты после Второй мировой войны, к сожалению, уже во многих случаях не работают. Поэтому нужна перестройка глобальной архитектуры безопасности. Мы видим, что сейчас все чаще и чаще возникают конфликты, когда из-за имеющихся международных инструментов влиять на них эффективно не удается. Но это не значит, что эти механизмы совсем не действуют и их нужно уничтожить. Нужны эффективные реформы с условием - прийти к единому знаменателю.

Европа сейчас находится в очень сложном положении. С одной стороны, есть определенные принципы, которые мы разделяем. Именно поэтому в 2014 году на Майдане украинцы выступили против режима Януковича, чтобы иметь право самим определять свой путь - путь в единую цивилизованную Европу, где есть уважение к правам людей и международному праву. С другой стороны, мы увидели, что часть стран не мешает Путину строить Северный поток, хотя, по сути, это военно-коммерческий, политический проект. Это инструмент ведения войны против Европы. Просто никто в мире не бросает в лицо «перчатку», потому что сегодня войны происходят на другом уровне. Поэтому на глобальной арене нужно искать другие ответы на имеющиеся угрозы - объединенной Европе, США, Израилю, Украине, всем остальным. Украина самодостаточное государство, и при эффективных реформах может стать влиятельным игроком, тем более, имея уже 7-летний опыт противостояния гибридной агрессии со стороны такого сильного соперника.

«СЕГОДНЯ, К СОЖАЛЕНИЮ, НЕТ СИСТЕМНОГО ЮРИДИЧЕСКОГО ФРОНТА СО СТОРОНЫ УКРАИНСКОГО ГОСУДАРСТВА»

- Как вы в целом оцениваете юридический фронт Украины против России, учитывая обращение нашего государства в другие международные судебные инстанции?

- Сегодня, к сожалению, нет системного юридического фронта со стороны украинского государства. В чем дело? Есть два миллиона украинских граждан, которые непосредственно пострадали от российской вооруженной агрессии. Это вынужденные переселенцы, семьи погибших военных и гражданских, раненые военные и гражданские, граждане, потерявшие личное имущество на оккупированных территориях в зоне военных действий, украинские граждане, незаконно лишенные свободы на оккупированных территориях, защитники Украины, которые побывали или находятся в плену РФ или ее наемников. Кроме этих категорий граждан, каждый второй украинский гражданин имеет право выдвинуть свои требования к РФ о компенсации морального ущерба. Потому что каждый день, включая радио или телевизор, человек видит - опять война, опять погибшие, опять кого-то хоронят, снова ранения, а по нашим улицам ходят калеки. Все это психологическая травма для любого нормального человека. Травма, нанесенная РФ. Именно поэтому каждый из 40 милионов граждан Украины имеет право предъявлять претензии к России.

Но государство должно построить инфраструктуру для того, чтобы эти люди смогли эффективно судиться со страной-агрессором. Сегодня в этом направлении государством ничего не делается. И не только сегодня, а все 7 лет. Единые системные усилия в этом направлении делает ОО «Сила права», то есть наша команда. Но мы же не можем, как общественное объединение, помочь двум миллионам украинских граждан, не говоря о других. Это задача государства. Мы сделали главное - разработали стратегию, сформировали судебную практику, сформировали юридическую позицию, с которой согласилось подавляющее большинство судей Украины. Но надо двигаться дальше.

Что касается пострадавшего бизнеса. Безусловно, есть большой бизнес, например структуры Игоря Коломойского, или других олигархов, которые имеют большие деньги для того, чтобы пойти разными юридическими путями и получить компенсацию от Российской Федерации за причиненный ущерб. Но есть маленький и средний бизнес. Эти люди в свое время ничего не получили в процессе приватизации. Они все строили собственными руками и деньгами. Сегодня у них нет безумных денег, чтобы обратиться в Гаагский арбитраж, Стокгольмский или Лондонский суд. Но все они могут судиться с РФ через украинские суды. Мы это доказали - есть уже решение суда, наша команда смогла получить (сейчас ждем, будет ли апелляция). Это будет первое решение против государства-агрессора от маленького бизнеса, где заложена сумма возмещения за причиненный ущерб.

И последняя составляющая в этой цепи судебного наступления - это убытки, нанесенные государству. В разное время звучали разные цифры, но все эти заявления носили рекламно-политический характер, когда например говорили - триллион гривен за оккупацию Крыма. Ущерб, нанесенный Москвой, касающийся разрушения инженерной, социальной инфраструктуры, государственных предприятий, даже недр, которые используют оккупанты и многое другое. В частности, экология или культурные ценности. Есть такая составляющая, как церкви, у которых отобрали имущество, или общественные объединения, например, Союз писателей Украины, который имел собственность в Крыму. Сегодня она «национализирована» оккупантами, а по факту - украдена.

На эту тему: Украдено — продано. Вагит Алекперов — обычный русский вор

И вот в этом вопросе нет государственной стратегии, нет государственной институции, которая взяла бы на себя этот вопрос и занималась им круглосуточно.

Мы уже многое потеряли за эти семь лет. Это все надо восстанавливать. Потому что предыдущая власть пять лет не имела желания этим заниматься. Новой же власти нужно наконец определяться, ведь полтора года - это достаточный срок для того, чтобы проанализировать ошибки предшественников и что-то начинать делать в этом направлении. Хочу добавить также, что как не было, так и нет четкой, системной санкционной политики против России. Мы постоянно требуем применения санкций к государству агрессора со стороны наших партнеров, а сами системно этого не делаем.

«ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ - ЭТО ОБНАРУЖИТЬ И НАЛОЖИТЬ АРЕСТ НА ВСЕ РОССИЙСКИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ АКТИВЫ, КАКИЕ ЕСТЬ НА ТЕРРИТОРИИ УКРАИНЫ»

- Вы перечислили то, чем должно заниматься государство, но куда обращаться украинским гражданам?

- В Украине распространено мнение, что нашим гражданам нужно обращаться только в так называемые международные суды. Я, например, не считаю, что 2 млн. пострадавших украинских граждан смогут использовать Европейский суд по правам человека как эффективный институт для решения своих вопросов. Эту нагрузку должна взять на себя национальная судебная система Украины. Но что мешает? В первую очередь это ментальная черта украинцев - комплекс неполноценности. У нас почему-то считают, что решение парижского или лондонского суда более весомое, чем решение украинского суда. На самом деле, это не так. Согласно Конвенции ООН о юрисдикционном иммунитете государств и их собственности 2004 года и Европейской конвенции об иммунитете государства 1972 ггода осударства могут опираться на так называемую концепцию функционального иммунитета государства. Она предусматривает, что каждый украинский гражданин имеет право обратиться в украинский суд с иском против РФ как государства агрессора.

На сегодня мы сформировали судебную практику и имеем более тысячи решений, которые устанавливают юридический факт того, что конкретный человек пострадал в результате агрессии РФ и оккупации ею части территории нашей страны. Именно суды впервые установили, что то, что происходит на Донбассе - это оккупация. Есть уже полтора десятка решений Верховного Суда Украины, которые тоже устанавливают такие факты. Есть и вторая часть нашей судебной практики - возмещение вреда. Здесь есть положительные решения, вступившие в силу на уровне первой или второй инстанции, но нет пока судебной практики на уровне Верховного Суда. Поэтому желательно, чтобы Большая палата ВСУ расставила все точки над «и» в этом вопросе.

Должна быть построена государственная инфраструктура, которая позволит каждому человеку обратиться в определенный офис непосредственно, либо с помощью современных инструментов связи, чтобы получить правовую помощь. В этом офисе ему должны помочь подготовить соответствующие иски. Мы будем заниматься своей работой и дальше, но от государства нужна инфраструктурная и финансовая помощь. Этим должно заниматься или Министерство юстиции, или специально созданный орган, который должен работать, скорее всего, под эгидой вице-премьера Алексея Резникова. Он в своем статусе может консолидировать усилия различных государственных учреждений, ведь речь идет о многих направлениях, которые касаются каждого министерства.

- Если есть решение украинских судов о компенсации, то как она будет взиматься с агрессора?

- Первая задача - это найти и наложить арест на все российские государственные активы, которые есть на территории Украины. Мы еще в 2016 году наложили судебный арест на наиболее ликвидный актив - это право требования РФ по кредиту 2013 года. Тогда стоимость этого актива была примерно 3,5 млрд. долл. Сейчас из-за того, что время идет, Россия считает, что Украина должна уже 4,5 млрд. долларов. Но мы наложили арест и на основную сумму, и на проценты, и на все другие составляющие права требования. В то же время, эта сумма является предметом спора в Лондонском суде между двумя государствами, и там судебный процесс еще не закончен.

Если мы посчитаем убытки, опираясь на практику Европейского суда, то для 2 млн. тяжело пострадавших украинских граждан эта сумма превысит 100 млрд. евро. Представим, что каждый украинский гражданин подал в суд, и у нас есть эта сумма, которая признана различными судами. На такую сумму на территории Украины российских активов нет. Что дальше? Если мы пойдем путем ареста мелких российских активов за рубежом, то этим будет заниматься два следующих поколения. Поэтому здесь надо как можно быстрее получить наибольшую сумму судебных решений по искам граждан. Это позволит перейти не к мелким российским активам, а накладывать арест на доли РФ в крупных инфраструктурных проектах по всему миру. Например, первый Северный поток, где есть доля российского государства. Она спрятана, но ее все равно четко можно просчитать, арестовать и продать. Насколько сложно это сделать? Безусловно, сложно. Но одна маленькая общественная организация доказала, что это возможно. А представьте себе, что может сделать государство, имеющее институты, деньги, стратегию и главное - государственников, которые готовы это воплощать.

«ЕСЛИ КРЕМЛЬ СОГЛАСИТСЯ УЧАСТВОВАТЬ В КРЫМСКОЙ ПЛАТФОРМЕ, ТО ОНА МОЖЕТ ПРЕВРАТИТЬСЯ В НОВЫЙ «МИНСК»

- В последние месяцы украинская власть активно продвигает создание Крымской платформы, куда должны войти иностранные партнеры. Насколько этот механизм может быть действенным?

- Во-первых, это супер важная инициатива украинской власти, потому что пять лет подряд предыдущая власть вспоминала Крым только под елку и на День Независимости, когда говорили, что мы обязательно вернем полуостров. Во-вторых, то, что сейчас нашли такой инструмент, который актуализирует и активизирует крымский вопрос, не дожидаясь смены власти в США, а также привлекая наших постоянных партнеров, в частности тех, которые непосредственно ощущают на себе угрозу со стороны путинской России (балтийские государства, Польша, Словакия, скандинавские страны), очень важно и правильно. То, что начали активнее работать с Турцией - тоже очень важно.

Но в рамках инициативы Крымской платформы есть один очень важный нюанс, который продвигает украинская сторона. Это попытка привлечь РФ к этой платформе. В чем опасность? Если Кремль согласится, то весь этот процесс может превратиться в новый «Минск». Надо понимать, что когда собираются страны, которые пытаются объединить усилия для деоккупации - это одна история, а если присоединяется Россия, которая не собирается обсуждать возвращение полуострова, это уже совсем другая история. Кремль в таком случае будет говорить только о вопросах воды для Крыма или какие-то других подобных вещах, обвиняя украинскую сторону во всех грехах. Поэтому инструмент Крымской платформы должен формулировать направления действий всех стран с точки зрения давления на Россию. Другого варианта нет.

Также надо понимать, что энергии этой платформы не хватит для решения крымского вопроса. Нам нужно привлекать те площадки и форматы, в которых нашей стране не только сочувствуют и готовы помочь, а имеют перед нами обязательства. Единственным таким форматом является Будапешт, где есть обязательства государств гарантов. И не надо без конца анализировать, как оно там переведено в тексте, нужно всегда помнить, что Будапештский меморандум - это только производное от главного события. От того, что Украина поддержала международное соглашение о нераспространении ядерного оружия и самостоятельно перешла в формат неядерного государства. Это главное, что позволяет нам не столько просить помощь, сколько требовать эффективных действий для давления на государство агрессора, восстановления мира и возвращения всех без исключения украинских территорий. Поэтому Крымская платформа, Будапештские гарантии и любые другие возможности, которые сможет привлечь украинская власть - это все очень и очень важно.

- Сегодня все больше говорят о возможном расширении Нормандского формата с помощью американцев и британцев, что в определенной степени может стать платформой Будапештской меморандума. Это правильно или является подменой понятий?

- Это стратегическая ошибка, если Украина и дальше будет в этом направлении продвигаться. Потому что в нормандской формате нам никто ничего не должен. Да, там могут быть те же страны, как США и Великобритания, но Нормандский формат - это совсем другая конструкция. Там нет обязательств. И именно поэтому я считаю, что на самом деле нам нужно сохранять отношения и в нормандской формате, и в формате Крымской платформы, и отдельно работать в формате Будапештского меморандума. Потому что Россия достаточно сложное государство, и даже надеясь на смену власти в Кремле, и на смену курса этого государства, надо понимать, что они будут пытаться сохранить лицо, ведь там есть свои внутриполитические процессы. Поэтому здесь может быть жесткое давление в Будапештском формате, а окончательные договоренности будут в нормандской формате.

«БУДАПЕШТСКИЕ ГАРАНТИИ ДОЛЖНЫ НАКОНЕЦ СТАТЬ ПРЕДМЕТОМ ПЕРЕГОВОРОВ С НАШИМИ ПАРТНЕРАМИ»

- Почему-то не удается активизировать Будапешт - это больше вина украинской стороны, или западные партнеры просто не хотят подступаться к этому вопросу?

- После того, как РФ развязала против Украины войну, она уже не является гарантом по Будапештскому меморандуму. У нее есть обязательства, но считать ее гарантом нельзя. У нас осталось два гаранта - США и Великобритания. Каждый из них очень важен для того, чтобы работал этот формат. Но как объяснить, что с начала войны и в течение следующих 15 месяцев в одной из стран гарантов - Великобритании, не было посла Украины? Так кто не хотел работать?.. Может, кто-то слышал за 5 лет предыдущей власти какие-то требования от украинского государства, в частности президента, к государствам гарантам? Ни разу.

Что происходит сегодня? Можно по-разному относиться к опросу, который состоялся по инициативе Президента Украины во время местных выборов, но то, что вопрос по Будапешту получил большую поддержку, означает, что нужно активизировать этот формат. Я сейчас оцениваю ситуацию не как юрист, а как политик. Далее должна происходить работа в практической плоскости, чего пока мы не наблюдаем. Если кто-то во власти ждет инаугурации нового президента США, то я вынужден сказать, что это ошибка. Потому что прежде всего мы имеем свое домашнее задание. Например, есть большая проблема в том, что РФ за семь лет войны, используя свои возможности в СМИ и соцсетях, смогла в украинском обществе сформировать мнение, что Будапештские гарантии ничего не стоят. Это была целенаправленная работа России, которая получила «позитивный» результат даже среди некоторых наших ярых патриотов. В результате возникла ситуация, когда Зеленский за Будапешт, а часть патриотов на эфирах говорят, что это все глупости. Это большой риск для нашей государственности, если даже такого масштаба вопрос мы будем высмеивать и использовать в политической борьбе.

Месяц до инаугурации президента США Украине нужно использовать для того, чтобы поработать с гражданами и СМИ, чтобы иметь общую позицию. Нужно формировать рабочую группу при Президенте Украины по активизации выполнения Будапештских гарантий. И я не вижу ничего тайного в том, чтобы обнародовать стратегию государства на этом направлении, четко артикулируя, чего мы хотим от стран гарантов.

- У власти, судя по всему, большие надежды на новую администрацию в США.

- За нас никто ничего делать не будет, потому что выполнение Будапештских гарантий требует серьезных усилий и затрат. Каждое государство, как известно, живет своими интересами. Поэтому некогда даже лучшие наши друзья не будут жить нашими интересами, пока мы сами не будем действовать в интересах собственного государства. Мы должны понимать следующие вещи. Будапештский меморандум и наши потенциальные требования - это не эмоции и желания. Кто получил наибольшую выгоду от того, что Украина подписала соглашение об отказе от ядерного оружия? Безусловно, весь мир. Но есть четкие расчеты, которые показывают, что за 26 лет существования Будапештского меморандума страны НАТО вместе сэкономили на обороне триллионы долларов. А что сегодня говорить Ирану или Северной Корее, если есть пример Украины, которая за отказ от ядерного оружия ничего не получила - ни денег, ни гарантий безопасности?..

- Насколько эти аргументы могут быть убедительными для гарантов Будапештского меморандума?

- Не начиная этот путь, мы можем еще десятилетиями теоретически обсуждать эти аргументы. Соответствующий вопрос должен наконец стать предметом переговоров с нашими партнерами.

«ВОДА В КРЫМ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРЕДМЕТОМ ПЕРЕГОВОРОВ В ЛЮБЫХ ФОРМАТАХ»

- Важнейший вопрос для российской оккупационной администрации в Крыму - это днепровская вода. Во-первых, может ли этот вопрос быть предметом переговоров, а во-вторых, в связи с нехваткой воды на полуострове существует ли опасность российского наступления на юге Украины?

- Вода не может быть предметом переговоров на базе Крымской платформы или в каких-то других форматах. Потому что украинское общество никому из политиков не позволит сделать это предметом торговли. Безусловно, что это единственный вопрос по Крыму, которое россияне не смогут решить - ни сегодня, ни завтра, никогда. Перекрытие подачи воды Северо-Крымский канал существенно увеличивает ежегодно расходы государства-агрессора на содержание оккупированной территории. Те деньги, которые они вынуждены дополнительно тратить на Крым - это деньги, которые они не добавляют на дальнейшее убийство наших солдат и жителей на Донбассе, на разрушение нашего государства.

У нас существует поверхностный взгляд на эти вопросы, когда говорят, что отсутствие воды не позволяет оккупантам разворачивать военную базу так, как они этого хотели, или не позволяет работать на полную мощность предприятиям. Надо понимать, что в балансе потребления воды в Крыму даже развернутая большая военная база с семьями военных является не слишком чувствительной. Главное, что сдерживает перекрытие Северокрымского канала - это колонизация Крыма. Потому что у Путина были большие планы с точки зрения переселения в Крым 2 млн. граждан РФ из российской глубинки. Но из-за отсутствия воды сегодня у него очень ограниченные возможности. Они и так перевезли по разным оценкам от 300 до 500 000 российских граждан, которые незаконно приехали в украинский Крым на ПМЖ. И для этого количества людей уже не хватает воды. Что все больше будет порождать негативную реакцию жителей полуострова.

Другая составляющая - это так называемый туризм. В последние годы в Крым массово завозят людей, которые раньше дальше ближайшей пивной никогда не путешествовали. После них на полуострове не остается ничего, кроме мусора и проблем. И это тоже увеличивает нагрузку на российский бюджет, ведь так называемый туризм происходит летом в пик температуры, а соответственно существует острая необходимость водных ресурсов. Сегодня вода стала элементом гибридной войны, потому что современная война - это соотношение затрат и ущерба, который ты наносишь врагу. У них сейчас огромные расходы, связанные с дефицитом воды. Нам же для того, чтобы нанести агрессору ущерб, имеющий место в результате перекрытия Северокрымского канала, надо было бы положить в Донбассе десятки тысяч наших солдат. А так невоенными методами мы нанесли им очень существенный вред, который чувствителен даже для такого большого по размерам государства, как РФ.

Относительно угрозы наступления и захвата Херсонщины. На мой взгляд, это последний по вероятности сценарий на сегодня. Потому что в начале, когда не было никакого международно-правового определения того, что происходило в 2014 году, Россия теоретически могла захватить Херсонщину и Северо-Крымский канал. У них такие планы были: отрезать Украину от Черного моря, захватив Левобережье и юг нашей страны. Но этого не произошло. Сегодня же вернуться к этому плану уже невозможно, ведь как тогда обосновать свое наступление? Ранее они говорили о каком-то волеизъявлении «крымского народа», потом о волеизъявлении «народа Донбасса», хотя на самом деле и там, и там была российская вооруженная агрессия. Если теперь идти в наступление, то это уже будет откровенная агрессия и война. А Россия сейчас не в том экономическом положении, плюс понимает, что реакция Запада будет значительно более жесткой. Но Украине с военной точки зрения, конечно, нужно быть готовой к такому вероятному сценарию, хотя надо понимать, что его вероятность минимальна.

На эту тему: Украина должна ратифицировать Римский статут

- По вашему мнению, какой запас прочности у России, учитывая последние изменения в Конституцию и консервирование политического режима?

- Изменения в Конституцию им не помогут. На мой взгляд, очень важно усиливать экономическое давление на Россию. На самом деле, цивилизованный мир уже мог поставить точку в вопросе вооруженной агрессии России против Украины. И мы бы уже вернули и Крым, и Донбасс. Для этого у Запада достаточно инструментов. Например, они могли не растягивать санкции на годы, а ввести один раз такие санкции, которые бы сразу поставили Путина перед выбором - разрушение государства, потеря статуса и привлечение к ответственности, или возвращение территорий и игра по международным правилам. Что надо от Запада? Кравчук снова напомнил о SWIFT, о котором ранее много говорили. Но есть более чувствительны варианты. И это «меню» предложено давно. Главным образом речь идет о международном эмбарго на куплю-продажу российской нефти и нефтепродуктов.

Раньше пугали - как мир будет жить без российской нефти? На самом деле, нет этой проблемы. Российская доля на рынке нефти в мире - это 13%. И есть много стран, которые готовы за год-полтора полностью заместить долю РФ, изолировав ее от мирового рынка. По газу сложнее. Но только одна нефть дает Кремлю до 20% экспортных поступлений. Их потеря приведет к неустойчивости конструкции российского государства. Нужно даже в Будапештском формате принять соответствующее политическое решение и объявить его Российской Федерации - условно говоря, даем вам шесть месяцев на то, чтобы вы полностью убрались из Украины. Но это не значит, что мы будем ждать шесть месяцев, мы хотим иметь график того, что будет происходить каждый день в этом вопросе. Иначе мы начинаем путь вашей изоляции на рынке нефтепродуктов.

—

Иван Капсамун,  опубликовано в издании  День

На эту тему:

• Военные преступления: адекватная расплата
• Член­ст­во Укра­и­ны в Меж­ду­на­род­ном уго­лов­ном су­де: 8 мифов
• Кто защитил «эскадроны смерти» от Гаагского трибунала?
• Преступления в Крыму будет расследовать Международный уголовный суд - рано или поздно
• Европарламент настаивает на ратификации Украиной Римского статута