Меж двух огней. Версия убийства Шеремета, которую проигнорировала полиция

Версия для печати

 Александр Клименко был неформальным владельцем «Радио Вести», где работал Павел Шеремет. За месяц до убийства Павел ездил к нему на встречу, где Клименко просил его придумать план возвращения в Украину.

Журналисты издания "Заборона" получили документ, в котором раскрывается важный поворот в деле убийства Павла Шеремета.

В августе 2016 года в полицию обратилась гражданка. Она сказала, что ее знакомый Максим Зотов лично признался ей в том, что убил журналиста.

Максим Зотов — уроженец Донецка и тесно связан с бывшим налоговым министром времен Януковича, «беглым олигархом» Александром Клименко. В Украине против него возбуждено уголовное дело.

Клименко был неформальным владельцем «Радио Вести», где работал Павел Шеремет. За месяц до убийства Павел ездил к нему на встречу, где Клименко просил его придумать план возвращения в Украину.

Павел Шеремет находился на линии огня в конфликте олигархических группировок, боровшихся за передел собственности в постреволюционной Украине и за сохранение влияния в условиях политического кризиса 2016 года. Именно это могло привести к его гибели. К такому выводу пришла созданная Забороной расследовательская группа журналистов, изучившая материалы дела и политический контекст убийства нашего коллеги.

На эту тему: Убийство как издевка

Ведущий «Радио «Вести» и исполнительный директор «Украинской правды» Павел Шеремет погиб в результате подрыва машины в центре Киева 20 июля 2016 года. Расследование не давало результатов в течение трёх лет, пока президентом Украины был Пётр Порошенко. Однако после прихода к власти Владимира Зеленского в 2019 году тогдашний глава Национальной полиции Сергей Князев заявил о том, что в эти годы следствие сталкивалось с «системным сопротивлением» (вот тут Заборона подробно писала об этом). Через несколько месяцев после его встречи с Зеленским, посвященной делу Шеремета, были объявлены подозреваемые. Ими оказались известные персоны волонтёрского движения. А мотивом полиция назвала их ультранационалистические взгляды и желание с помощью политического убийства изменить общественно-политическую повестку в Украине.

Мы пока не можем подтвердить или опровергнуть причастность текущих подозреваемых к смерти журналиста. Однако, получив доступ к части материалов дела, мы обнаружили другую, до сих пор неизвестную версию убийства Шеремета, в которой называется предполагаемый организатор. Он не имеет отношения к волонтёрам АТО, зато тесно связан с бежавшим в Москву бывшим руководством Украины. А мотив не совпадает с озвученным полицией этой зимой.

По неизвестным причинам следствие не дало ходу обнаруженной нами версии, несмотря на наличие конкретных свидетельских показаний и очевидную политическую выгоду такого поворота в деле Шеремета для руководства Украины. Вместе с тем многое указывает на то, что эти обвинения могли быть сознательным оговором. В этом случае исследование происхождения оговора могло бы навести на след реальных убийц. Однако эта возможность, вероятно, также не заинтересовала следствие.

В фокусе нашего расследования оказался треугольник взаимоотношений между убитым журналистом, беглым министром доходов и сборов Александром Клименко и бывшим военным прокурором Анатолием Матиосом.

С обоими Шеремет тесно общался последние несколько недель перед гибелью. Клименко, несмотря на свой статус политэмигранта, являлся работодателем журналиста, будучи фактическим владельцем «Радио «Вести». Матиоса журналист считал своим другом. При этом менее чем за два месяца до гибели Шеремета прокурор Матиос получил контроль над одним из главных коррупционных дел против бывшего руководства Украины – делом Клименко.

В первой части мы рассматриваем обнаруженную нами версию, а также детали взаимоотношений Шеремета с Клименко. Вторая часть, которую мы опубликуем вслед за первой, раскрывает взаимоотношения журналиста с военным прокурором и политический контекст в период убийства, который многое прояснит.

Свидетель из Мариуполя

Шла третья неделя после убийства Шеремета. По неясным причинам подрыв автомобиля журналиста не был, в отличие от множества аналогичных дел, квалифицирован как теракт, поэтому расследование было поручено полиции. 

В понедельник, 8 августа 2016 года, в Главное управление Национальной полиции в Киеве пришла Марина Николаевна Мацюк – вынужденная переселенка, перебравшаяся после начала войны из Донецка в Мариуполь. Она сообщила, что 21 или 22 июля, когда она сидела на лавочке неподалеку от своего дома в Мариуполе, к ней подошел человек по имени Максим Викторович Зотов. По словам Мацюк, они были знакомы уже более десяти лет. В подтверждение своих слов она назвала его адрес в Донецке. Это частный особняк, который находится в 50 м от многоэтажки, где проживала Мацюк со своей семьей.

Иллюстрация: AVE

Согласно Мацюк, разговор развивался следующим образом. Зотов спросил, видела ли она, как он «убил Шеремета». Она ответила, что «не верит ему». В ответ на это Зотов сказал, что та «должна им гордиться» и, по ее словам, показал фотографию в телефоне, на которой были запечатлены две девушки. Зотов уточнил, что был с одной из них, когда произошел взрыв автомобиля Шеремета. С кем именно, не сказал.

Показания Мацюк из материалов дела. Фото: Заборона

Вскоре, 2 августа, по словам Мацюк, она шла по улице Строителей в Мариуполе и неподалеку от магазина «Обжора» (вероятно, речь идет о ТЦ «Обжора» на пр. Строителей, 125, переименованном в прошлом году в «М-центр») случайно встретила Зотова. Тот «начал просить не ехать в Киев, никуда не обращаться и не рассказывать о его причастности к убийству Шеремета». Мацюк сообщила следователю, что Зотов якобы предложил ей $50 тыс. за то, чтобы та не рассказывала об его причастности. После того как женщина отказалась, он сказал, что ей «в Киеве никто не поверит, – он все подстроит так, что я никуда не попаду». 4 августа, утверждает Мацюк, Зотов приходил к ней днем домой и стучал в двери, но она не открыла.

Показания Мацюк из материалов дела. Фото: Заборона

Мацюк уточнила, что 29 июля увидела по «112 каналу» видео (вероятно, вот это), как под машину Шеремета закладывали взрывчатку. Ей показалось, что Зотов очень похож на человека на видео – по походке и телосложению, а именно в момент, когда он переходил улицу в сторону камеры слежения. Также Мацюк добавила, что Зотов всегда ходит в бейсболке, и на том видео «он также был в ней». На этом ее свидетельские показания заканчиваются, а под пунктом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных данных стоит ее подпись.

Фото: «112 канал»

Несмотря на громкое и достаточно детальное заявление, следователи не зацепились за показания Марины Мацюк и не стали разбираться дальше. С другим подобными свидетельствами, включая самые невероятные, они поступали иначе. Согласно материалам следствия, сотрудники МВД предпринимали усилия, чтобы разыскать авторов анонимных сообщений о предполагаемых убийцах. Ими, как правило, оказывались люди, делавшие выводы о заказчиках убийства из услышанных в СМИ версий, либо попросту городские сумасшедшие. Также полиция довольно тщательно исследовала публикации в СМИ и опрашивала журналистов. 

Показания Мацюк из материалов дела. Фото: Заборона

В случае с Мацюк расследование не пошло дальше пары запросов. Хотя мужчин с именем Максим Викторович Зотов из Донецка не так уж и много – всего один. В 2016 году найти его было довольно легко – как и проверить показания свидетельницы. 

Но и это не все. Мацюк не просто назвала адрес Зотова, а рассказала важные детали. Например, она уточнила, что он женат на Ольге Эпель – женщине из очень влиятельной донецкой семьи. Этот факт должен был сразу дать сигнал следствию, что показания имеют серьезные основания. И вот почему.

Александр, человек наш дорогой

Эпели – влиятельный донецкий бизнес-клан. Ольга Михайловна Эпель владеет автотранспортным предприятием, строительными компаниями, инвестиционными фондами, автомобилями, недвижимостью, является акционером крупных финансовых организаций. До середины 2013 года ее отец, Михаил Эпель, занимал пост председателя правления банка «Капитал», а после вошел в наблюдательный совет страховой фирмы «Юнисон-гарант», по-прежнему имея мажоритарный контроль над «Капиталом». Обе компании стали широко известны в связи с громким делом, возбужденном в 2014 году против беглого министра доходов и сборов Александра Клименко. Но обо всем по порядку.

На момент, когда президентом Украины в 2010 году стал Виктор Янукович, семья Эпель поддерживала дружественные связи со многими донецкими бизнесменами – выходцами из группы «Индустриальный союз Донбасса» (ИСД) и с братьями Клименко. Группа компаний Антона Клименко (старшего брата Александра, погибшего при загадочных обстоятельствах в 2015 году) «Анталекс» обслуживалась в банке «Капитал». Это была взаимовыгодная дружба: осенью 2010 года Александр Клименко стал первым замглавы Государственной налоговой администрации Донецкой области и, пользуясь положением, помогал своим партнерам и брату строить бизнес-империю. Потом Генеральная прокуратура назовет эту дружбу сговором, благодаря которому через банк «Капитал» с 2011 по 2017 год были отмыты миллиарды гривен в интересах клиентов Эпелей – прежде всего Клименко и семьи Януковича.

Все эти компании, как и сам Михаил Эпель, а также связанные с ним фирмы, фигурировали в громком деле, возбужденном в 2014 году против беглого министра Александра Клименко. Новые власти Украины подозревали его в создании коррупционной схемы, позволившей окружению президента Януковича заработать миллиарды на незаконном возмещении НДС. Этот факт подтвердил нам первоначально ведший это дело прокурор ГПУ Сергей Горбатюк.

Схема: Заборона, портреты: AVE

Свидетельница по делу Шеремета Мацюк заявила следователю, что была знакома с Зотовым уже десять лет. Попытка получить какие-либо подтверждения этого знакомства не увенчалась успехом – Мацюк заявила корреспондентке Забороны, что та ошиблась номером (аудиозапись есть в распоряжении редакции). Однако, по словам адвоката Андрея Лещенко, представляющего интересы семьи Шеремета, он звонил Мацюк по тому же телефону ранее, и в разговоре с ним, на просьбу подробнее рассказать о событиях июля-августа 2016-го, она заявила, что «всё и так есть в деле» и отказалась от дальнейших комментариев (аудиозапись также есть в распоряжении Забороны).

Мы подтвердили, что до войны Мацюк действительно проживала в многоэтажке, находящейся в непосредственной близости от дома Зотова. Её муж занимал скромную должность заведующего отделом кадров в Донецком управлении Государственной пенитенциарной службы Украины (ГПтС). Летом 2014 года после захвата здания ГПтС в Донецке сепаратистами семья эвакуировалась в Мариуполь, где и находилась летом 2016-го. Адрес, по которому там проживала семья Мацюк, совпадает с адресом, который Марина Николаевна описывала в своих показаниях следователю. Жители соседних квартир подтвердили это корреспонденту Забороны.

Зотов был птицей совсем другого полёта. Он является основателем и владельцем сети спортклубов SportMAX в Донецке. Компания была зарегистрирована в 2007 году и расшифровывалась как «Спортивный Максим». Сеть была, пожалуй, самой популярной в Донецке и играла немалую роль в спортивной инфраструктуре города. Например, есть видео 2012 года, где сразу после чемпионата Европы по футболу мэр Донецка Александр Лукьянченко благодарит «СпортМакс» за строительство целого комплекса со стадионом. Фитнес-клубы Зотова не прекратили существование и в самопровозглашённой «ДНР»: у сети функционирует прежний веб-сайт, есть страница в Instagram, по которой видна активность клуба, а предприятие перерегистрировано в налоговых органах оккупационных властей.

Управляющим «СпортМакса» и соучредителем общественной организации «Спортивный союз «СпортМакс» был многократный чемпион Украины и мира по ММА Богдан Хмельницкий. Вместе с ним Зотов, уже после начала войны на Донбассе, придумал телешоу «Бои белых воротничков», где молодых людей обучают бою без правил профессиональные борцы. С этим шоу Хмельницкий объездил множество российских городов. А о том, что Зотов соавтор идеи, сказано в титрах каждого выпуска телешоу.

Одно время генеральным директором «СпортМакса» называли (например, на том же видео с открытия комплекса в 2012-м) Александра Лейзеровича Эпеля – родного брата Михаила Эпеля. А телефон, на который была зарегистрирована компания, совпадал с номером, на который было зарегистрировано две фирмы Антона Клименко – «Юнисон Синема» и «Юнисон групп».

Максима Зотова нет в соцсетях, а его фотографии невозможно найти в обычном поисковом запросе. Он редко появляется на публике. Однако нам удалось отыскать несколько его фотографий. Вот он на снимке, опубликованном 17 июня 2018 года Богданом Хмельницким, вместе со спортсменом на фоне OZ Mall в Краснодаре.

Справа на фото — Максим Зотов. Фото: с инстаграм-страницы Богдана Хмельницкого

Чуть позднее, 25 октября того же года, он фотографируется с Хмельницким и Всеволодом Зарайским (о нем чуть позже) в элитном поселке Барвиха Московской области на фоне своего автомобиля с донецкими номерами. Это, к слову, Mercedes S 500 L стоимостью около $100 тыс., и зарегистрирован он по адресу Зотова в Торецке (до декоммунизации – Дзержинске) Донецкой области. Это не единственный автомобиль Зотова представительского класса: официально за ним числится еще один Mercedes E 220 D стоимостью около $45 тыс. А за принадлежащей ему и жене компанией «Девелопленд» – еще несколько «мерседесов»-внедорожников такой же ценовой категории. 

Справа на фото — Максим Зотов. Фото: с инстаграм-страницы Богдана Хмельницкого

Судя по данным из официальных источников, Зотов переехал из Украины в Подмосковье. В сентябре 2019 года мы находим его на фотоотчете открытия фитнес-клуба «СпортМакс» в Красногорске, городе-спутнике Москвы. В российских реестрах он значится владельцем клуба, а зарегистрировал компанию в мае 2019 года. В «СпортМаксе» корреспонденту Забороны подтвердили связь с Зотовым. А вот и его фотографии с открытия клуба.

Фото: c инстаграм-страницы Красногорского SportMAX

Максим Зотов – не просто зять бывшего фигуранта дела Клименко. Он сам близок к беглому олигарху – настолько, что однажды даже снялся в его роли. У шансон-группы «3:15» есть два клипа на одну и ту же песню «Александр», выпущенную в начале 2013 года. В одной из версий Максим Зотов играет занятого сутки напролет политика, живущего между Москвой и Киевом. Один из первых кадров в клипе – офисный центр «Москва-сити», где Клименко принимал Павла Шеремета. Зотов даже загримирован под Клименко.

Фото: youtube.com

А в другой версии клип посвящен боксу. В марте 2013 года в Киев для съемок прилетел боксер и депутат Госдумы РФ Николай Валуев. Сюжет разворачивается вокруг подготовки к бою на ринге. Валуев сыграл роль тренера, а роль героя-боксёра – тот же Зотов. Под видео можно обнаружить два комментария, оставленных персонажем с ником Mary. «Походка 100 % попадание один в один как на видео о закладывании бомбы под машину Павла Шеремета», – говорится в первом комментарии, оставленном в 2016 году – через три года после публикации клипа.

Фото: youtube.com

Второй комментарий Mary – пространнее: «Ха-ха, теперь вы Зотов мните из себя актера. Совсем постарели Максим Викторович. Но вы не актер, вы вор, сепаратист и убийца! Убийца сотен тысяч людей на Донбассе, ограбления отделений Новой почты и всех остальных магазинов это дело ваших рук. Военные преступления не имеют срока давности, помните об этом и днем и ночью». 

Фото: youtube.com

Выдвинувшая против Зотова обвинения Марина Мацюк занимается любительской фотографией, пользуясь ником Mary M на тематических сайтах. А ограбление отделения курьерской службы «Новой почты» в Донецке произошло 7 июля 2014 года – на следующий день после захвата боевиками Донецкого управления Государственной пенитенциарной службы Украины, где работал ее муж Николай Мацюк.

Спортсмен и бизнесмен

Впрочем, Зотов – не просто физрук и массовик-затейник клана Эпелей-Клименко. Мы обнаружили, что он с 1999 года является руководителем украинской «дочки» лихтенштейнского фонда, который стоит за банком «Юнисон».

Подробнее о банке «Юнисон»

Зотов женился на Ольге Эпель в 1997 году. Ее отец, Михаил Эпель, уже тогда был достаточно влиятельным донецким бизнесменом. Входил в группу «Индустриальный союз Донбасса», был бизнес-партнером влиятельной на Донбассе семьи Щербаней по банку «Капитал», а по заводу «Донмет» вел дела с Гиви Немсадзе – человеком, которого украинские правоохранительные органы с 2005 по 2010 год считали причастным к 57 убийствам и организации преступного сообщества, однако после пяти лет в бегах, закончившихся добровольной явкой, он был оправдан судом.

Максим Зотов постепенно становился полноценной частью клана Эпелей: со временем ему доверяют управление важнейшими активами, например, компаниями «Сириус» и «Мост», являющимися ключевыми акционерами банка «Капитал» и учредителями большинства компаний семьи. Кроме того, «Мост» является украинским дочерним предприятием лихтенштейнской компании ALL BETEILIGUNGS STIFTUNG, которая играет очень важную роль для Эпелей и Клименко. Также вместе с членами правления банка «Капитал» Зотов создает компании, занимающиеся видеопроизводством, телевидением и азартными играми (полное досье можно увидеть через YouControl). 

Даже сотрудники Зотова в фитнес-центрах «СпортМакс» становились управляющими и подписантами компаний семьи Эпель. Так, все три директора фирмы «Укрмост», связанной с реализацией природного газа и топлива, – это тренеры «СпортМакса» (двое до сих пор работают в клубе в оккупированном Донецке), а в некоторых компаниях управленческую верхушку составляли, например, кикбоксеры и бойцы ММА. 

Друг Максима Зотова, кикбоксер Всеволод Станиславович Зарайский, в июле 2019-го стал конечным бенефициаром ТОВ «Компания по управлению активами Бизнес Инвест» Эпелей – Зотов переписал на него компанию. Интересно, что в июле 2016-го эта фирма попадает в дело СБУ о финансировании терроризма на оккупированных территориях Донбасса. Зарайский появляется вместе с Зотовым и Хмельницким на фото из подмосковной Барвихи. В подписи к снимку Хмельницкий пишет, что они «братья по крови и духу».

Следствие не посчитало нужным исследовать или даже констатировать связь Максима Зотова с Эпелями и Клименко. Это особенно странно в свете того, что следственная группа одно время рассматривала Клименко и его гражданскую жену Ольгу Семченко в качестве возможно имевших отношение к убийству. Представители МВД и военной прокуратуры не раз озвучивали эту версию в СМИ (например, тут). Об этом свидетельствует и ряд документов в деле. Например, есть поручения начальнику департамента уголовного розыска о необходимости вызова на допрос Семченко, распечатки ее передвижений через границу, допросы сотрудников «Радио «Вести». Следователи также изучали связи Клименко с компаниями и лицами, владеющими медиахолдингом «Вести Украина». Однако сопоставить эту версию с заявлением Марины Мацюк относительно Максима Зотова они, видимо, не пытались.

Официальный представитель МВД Артем Шевченко в комментарии Забороне сказал, что «его [Шеремета] неоднократное пребывание на территории страны-агрессора Российской Федерации в разное время, в том числе последние месяцы до своей гибели, и контакт там с Клименко, безусловно, интересовали следствие. Но следствие такой возможности лишено из-за отсутствия сотрудничества с правоохранительными органами страны-агрессора, что вполне логично». Также Шевченко сказал, что о существовании показаний в отношении Максима Зотова ему ничего неизвестно. 

Мы пытались связаться с Клименко через Ольгу Семченко, но она отказалась передавать информацию и сказала, что у него нет пресс-секретаря. 

Мы также неоднократно передавали просьбу о разговоре с Максимом Зотовым через его подмосковный спортклуб и друга, Богдана Хмельницкого. Однако он не посчитал нужным нам ответить.

План возвращения

В 2013 году Александр Клименко, будучи министром доходов и сборов, инициировал создание медиахолдинга «Вести Украина», в который входила одноименная газета, журнал «Вести Репортер», телеканал UBR и «Радио «Вести». Долгое время генеральным директором холдинга был Игорь Гужва, а сотрудники редакций не знали, кто является реальным бенефициаром. Однако это стало ясно в конце 2015 года, когда место Гужвы заняла Ольга Семченко – гражданская жена Александра Клименко. До этого Ольга была его пресс-секретарем, когда тот еще занимал руководящую должность в департаменте по работе с крупными плательщиками налоговой инспекции в Донецке, и позже спикером нового Министерства доходов и сборов. 

По данным источника Забороны, близкого к Семченко, именно она вместе с бывшим мужем, политологом Александром Семченко (тот раньше возглавлял управление Миндоходов в Сумской области), предложила Клименко план возвращения в Украину.

Когда Семченко возглавила холдинг, отдельные сотрудники начали выступать против такого назначения. Например, бывшая журналистка журнала «Вести Репортер» Светлана Крюкова говорила в интервью «Детектору медиа» прямо, что в этот период участие Александра Клименко стало очевидным, как и его цель – использовать медиахолдинг для политической борьбы. Ольга Семченко это отрицала и говорила, что Клименко не влияет на редакционные процессы. 

В декабре 2015-го Клименко объявил о том, что становится почетным председателем партии «Успiшна країна» и собирается с ней идти на довыборы и перевыборы в Верховную Раду, которые прогнозировали на осень 2016 года. 

На тот момент Павел Шеремет уже полгода работал на «Радио «Вести» ведущим субботнего эфира. По словам Алены Притулы, это был его основной источник дохода с тех пор, как он ушел с российского телеканала ОТР летом 2014 года.

Несмотря на то, что Павел работал исполнительным директором «Украинской правды», зарплату в редакции он получал символическую, чтобы иметь возможность получить вид на жительство в Украине. В издании «Беларуский партизан», основателем и руководителем которого был Шеремет, он, по словам Притулы, ничего не зарабатывал. Близкие не называют суммы, сколько Шеремет зарабатывал на «Радио «Вести», однако нам известно от бывших сотрудников радиостанции, что некоторым ведущим платили порядка 100 тыс. грн в месяц (более $4 тыс. на июнь 2016 года).

Схема: Заборона, портрет: AVE

Весной 2016-го пиар-кампания партии «Успешная страна» начала набирать обороты. В эфире «Радио «Вести», по словам тогдашнего шеф-редактора информационной службы Сакена Аймурзаева, все чаще стали появляться представители клименковской партии. Настроение в редакции становилось все более мрачным: многие, говорит он, понимали, что из СМИ делают рупор беглого политика. 

Аймурзаев вспоминает, что в феврале в помещении радиостанции проходила скайп-конференция с самим Александром Клименко, на которой было руководство всех изданий медиахолдинга (и это подтверждали другие сотрудники холдинга). Во время этого звонка политик дал понять, что СМИ – это его инструмент возвращения к власти. «Я понял, что он очень жесткий человек, упрямый, хочет влиять», – сказал Аймурзаев в интервью Забороне.

От источника, близкого к тогдашнему руководству радио, Забороне стало известно, что представители топ-менеджмента медиахолдинга весной ездили на рабочую встречу с Клименко в Сочи, где обсуждали вектор развития СМИ. 

В конце марта 2016-го Аймурзаев рассказал в эфире «Вестей», что они вместе с Шереметом уходят с радиостанции, не желая наблюдать деградацию медиа и терпеть выходки реального владельца. Шеремет критиковал его за этот поступок. «Паша остался на радио и не уходил, – говорит Аймурзаев. – Даже обновил свое шоу. У меня было ощущение, что если он возглавит радио, то и меня туда вернет. Кто знает, думал я, может Пашке удастся сохранить редакцию и независимость».

Неудачные переговоры

10 июня Павел Шеремет поехал в Москву. Там у него жила семья – дети и бывшая супруга. Его дочь Лиза рассказала Забороне в телефонном интервью, что у Павла, как обычно, когда он приезжал, было несколько задач: он собирался отметить ее 20-й день рождения и встретиться с коллегами и друзьями из круга убитого в 2015-м Бориса Немцова (например, он встретился с Владимиром Кара-Мурзой). 

Однако была еще одна цель, которую дочери он озвучил вскользь: Шеремет спешил на встречу с «беглым олигархом» – так он назвал Александра Клименко. Встреча должна была состояться в «Москва-сити», где Клименко, по некоторым данным, владеет целым этажом. Неудивительно, что виды этого офисного центра появляются в клипе «Александр» с Зотовым в главной роли.

Иллюстрация: AVE

Наталья Шеремет, бывшая жена Павла, утверждает, что Шеремет говорил ей, что планировал договориться с Клименко, встав во главе радиостанции. «Поговорить с собственниками, инвесторами – сделать это принципиально и [в итоге] заниматься радио», – вспоминает она.

По пути Шеремет завез дочь в торговый центр «Афимолл». По словам Лизы, он был взволнован, непривычно «мельтешил» и, «кажется, даже нарушил правила дорожного движения». При этом, вспоминает она, Павел не был напуган: «мельтешение» скорее говорило о том, что у него намечено что-то важное, из-за чего он волновался.

Вдова Шеремета Алена Притула рассказала Забороне, что Павел ездил в Москву для того, чтобы договориться с Клименко о назначении главным редактором «Вестей». Шеремет говорил ей, что хочет «понять умонастроения Клименко» и оценить, какое будущее может ожидать их редакцию. Притула также говорит, что Клименко хотел поговорить с Шереметом о том, не сможет ли журналист помочь ему найти способ вернуться в Киев.

У Шеремета действительно были амбиции возглавить «Вести». Об этом знала и Притула, и его друг и коллега по радио Сакен Аймурзаев, и бывшая жена Наталья. Все трое подтверждают, что Павел был готов работать в медиа, собственником которого был сбежавший министр, при условии, что в редакционную политику не будут вмешиваться.

«Паша считал, что Клименко хочет вернуться домой [в Украину], – рассказывает Притула. – Он предложил ему собственное решение – нечто, что подготовит основу для его возвращения, – открытое, демократичное, честное радио». Однако со встречи Павел вернулся неудовлетворенный. «Ему было неприятно об этом рассказывать, он не добился своей цели», – говорит Алена Притула.

По её словам, вернувшись в Киев, Шеремет несколько раз повторял одну и ту же фразу о Клименко: «У него православие мозга, с ним бесполезно разговаривать. Он не слышал меня, он не понимал, о чем я говорю, он не понял, кто я такой». Цитату Шеремета о «православии мозга» у Клименко также приводил впоследствии военный прокурор Матиос, встречавшийся с журналистом за считанные дни до его гибели и друживший с Шереметом. Об этом мы расскажем подробнее во второй части.

Несколько дней после возвращения из Москвы, вспоминает Притула, Павел был расстроен. Но все равно продолжал работать на радио: «с большим энтузиазмом просыпался в 5 утра, готовился к эфиру, был очень энергичным, продумывал сценарии [эфиров], с удовольствием работал».

«Обычно, когда Паша возвращался [из Москвы], это был фейерверк, – говорит Сакен Аймурзаев. – Рассказывал, кого увидел, с кем и о чем общался. А тут вдруг приехал очень замкнутый. Я помню рассказ, как он ходил к Клименко. Он говорил, что офис находится в «Москва-сити», что там много икон и часовня. Но по существу ничего не рассказывал: ни о чем они договаривались, ни даже общее впечатление не передал».

Вскоре после той московской встречи на «Радио «Вести» произошел большой конфликт. Назначили нового главного редактора – Ирину Гаврилову.

«Паша понимал, что его дни на радио сочтены, – говорит Притула. – Он осознал, что его концепция никому не интересна, что дело идет к сворачиванию свобод на радио, что в принципе и произошло».

В начале июля журналисты «Вестей» подписали открытое письмо против назначения Гавриловой, поскольку она публично высказывалась оскорбительно в отношении участников Майдана и добровольцев войны на Донбассе. На следующей день она была уволена. Оригинал письма был опубликован различными украинскими изданиями. Подписи Шеремета там не было.

Рано утром, 20 июля, Павел Шеремет выехал на свой утренний эфир на радио «Вести». В 7:51 в его автомобиле взорвалась самодельная бомба. 

На прощание с ним, проходившем в «Украинском доме», пришли многие сотрудники радиостанции. Среди них, вспоминает Аймурзаев, была и гражданская жена Клименко Ольга Семченко. По словам Лизы Шеремет, в тот день ей передали конверт с деньгами, якобы собранными сотрудниками «Вестей». В конверте было $20 тыс. Сакен Аймурзаев, выступавший посредником, утверждает, что деньги передала Семченко.

Фото: В.Огиренко/dw.com

Вскоре после смерти Шеремета пиар-кампания партии Клименко сошла на нет, а досрочных выборов в парламент той осенью так и не случилось. Холдинг постепенно стал сворачивать работу редакций, и вскоре от него осталась только газета и сайт «Вести» и канал UBR. Эфиры и новости, выходившие на «Радио «Вести», на сегодняшний день недоступны.

На мели в Мариуполе

В июле 2014 года боевики «ДНР» захватили здание Государственной пенитенциарной службы Украины (ГПтС) в Донецке. Как и другие сотрудники, главный кадровик и профсоюзный лидер донецкого управления Николай Мацюк вместе со своей женой Мариной вынужден был эвакуироваться в Мариуполь, который находился на линии фронта. К 2016 году ситуация стабилизировалась, но тут донецких тюремщиков постиг новый удар судьбы.

18 мая правительство Украины объявило о ликвидации ГПтС в рамках масштабной реформы пенитенциарной системы. На практике это означало, что все ее работники по всей стране должны были быть уволены из ликвидируемой структуры, и лишь часть из них нашла бы себе работу в новой. 

10 июня коллектив управления ГПтС в Донецкой области обратился с открытым письмом к президенту, правительству и парламенту Украины. В нём говорится, что из-за реформы над всеми сотрудниками управления, 39 из которых имели статус лиц, перемещенных с оккупированной территории, нависла угроза «лишиться единственного источника доходов своих семей».

При этом, утверждалось в обращении, власти не принимают во внимание, что сотрудники ГПтС остались верны присяге, хотя им пришлось покинуть свои дома, а некоторые из них «были захвачены представителями нелегитимных вооруженных формирований так называемой ДНР, подвергались моральному и физическому давлению». Они, говорится в письме, продолжали жить в Мариуполе на скромную зарплату, без каких-либо льгот и даже не имея статуса участников АТО.

Это испытание закончилось для донецких тюремщиков по-разному. Например, начальник Николая Мацюка, глава донецкого управления Александр Замиралов, потерял свой пост. Из сообщений в прессе видно, что уже с августа 2016 года его заменил и.о. Дмитрий Немцев. Замиралов нашёл работу в охране мариупольского порта, но, как он сообщил в телефонном разговоре корреспонденту Забороны, – недавно её лишился. Он отказался комментировать события 2016 года.

А вот у самого Мацюка дела пошли резко в гору. Согласно декларациям НАПК, в 2017 году он вместе с женой Мариной уже переехал в Киев и работал в аппарате созданной на руинах ГПтС структуры – Государственной криминально-исполнительной службы Украины (ГКИС). К 2019 году он дорос до начальника отдела кадров администрации всеукраинской ГКИС, одновременно являясь главой профсоюза персонала.

Квартира, где жила семья Мацюк в 2016-м, сейчас сдается другим жильцам. Напротив подъезда стоит одна лавочка – вероятно, та самая, которую описала следователю Марина Мацюк. Одна из соседок по подъезду рассказала корреспонденту Забороны, что незадолго до отъезда Мацюков в Киев (а это произошло до начала 2017 года) к ней наведывались двое мужчин в костюмах и расспрашивали о семействе. Она говорит, что мужчины показывали удостоверения сотрудников правоохранительных органов. Какого именно ведомства – не запомнила.

На эту тему: «200 дней лжи»? Куда Аваков завел расследование «дела Шеремета»

Николай и Марина Мацюк оставили без внимания все обращения Забороны с просьбой объяснить, откуда они знают Максима Зотова и по-прежнему ли считают его возможным организатором убийства Павла Шеремета. Осознавая их возможные риски, Заборона была готова анонимизировать Мацюков в этой публикации, что также было доведено до их сведения. Однако Николай Мацюк на просьбу Забороны подтвердить или опровергнуть описанную супругой ситуацию отказал, добавив, что ему «все равно», будет ли этот факт всплывать в суде. Резкий отказ от коммуникации и обман Мацюк в разговоре с журналистами усиливает наши подозрения в том, что они могли быть либо запуганы, либо использованы для того, чтобы ввести следствие в заблуждение, либо с целью оказать давление на Александра Клименко.

Не имея возможности поговорить с Мацюками, мы задались вопросом, кто мог влиять на их судьбу и одновременно был настолько хорошо знаком с деятельностью совершенно непубличного семейства Эпелей и самого Максима Зотова, чтобы привнести его имя в дело Шеремета. Изучив персонажей, получивших летом 2016 года доступ к делу Клименко, фигурантом которого являлся тесть Зотова Михаил Эпель, мы обнаружили множество интересных связей и обстоятельств, которые подтверждают нашу версию о том, что убийство Шеремета с высокой вероятностью было связано с делом беглого олигарха.

Чарка виски

Через месяц после встречи с Клименко и за несколько дней до своей гибели Шеремет встречался с Анатолием Матиосом. Он называл главного военного прокурора и генерал-майора СБУ своим другом. Познакомились они незадолго до интервью, которое Павел брал у него для «Украинской правды» в феврале 2015 года. В преамбуле, которую журналист написал к тому разговору, Шеремет называет Матиоса «настоящим украинским патриотом». 

Гражданская жена журналиста Алёна Притула сказала в интервью Забороне, что природу дружбы Матиоса и Шеремета она не может понять до сих пор. По её словам, журналист и прокурор встречались раз в две-три недели, «он мог сорваться и поехать к нему в любое время». Впрочем, польза от такой дружбы для «Украинской правды» была очевидной – военный прокурор всегда был доступен для комментариев по актуальным темам и помогал уточнять различную информацию. 

Иллюстрация: AVE

Притула ничего не знает о содержании последней встречи Шеремета с Матиосом, как и о большинстве встреч журналиста с военным прокурором. Как рассказал сам Матиос в интервью strana.ua в 2018 году, он помогал журналисту оформлять пропуск в зону АТО. Необходимость оформлять довольно стандартный пропуск на таком высоком уровне могла объясняться российским гражданством журналиста, а возможно, тем, что сделать это через Матиоса Шеремету было проще, чем проходить обычную процедуру. Матиос утверждает, что они купили бутылку виски, которую договорились распить по возвращению Шеремета. Теперь, когда наступает день смерти журналиста, Матиос достаёт ту бутылку и «выпивает чарку», утверждал он в том интервью. По его словам, обсуждалась на той последней встрече и поездка Шеремета к Клименко. 

Тема Клименко не была для Матиоса праздной – за полтора месяца до этого разговора военный прокурор получил контроль над уголовным делом экс-министра и фактического работодателя журналиста. Это стало одним из результатов политического кризиса, который разразился в Украине в 2016 году. Мы считаем важным напомнить о его событиях, так как они дают ключевой контекст для понимания того, что произошло с Павлом Шереметом, а также треугольника взаимоотношений между Шереметом, Матиосом и Клименко.

«Посеять смуту и хаос»

В начале 2016 года закачалось кресло под премьер-министром Арсением Яценюком, чья партия «Народный фронт» (НФ) теряла остатки поддержки – её рейтинг упал ниже 1 % c 22 % на выборах 2014 года. Партия контролировала пост главы Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБОУ) и два ключевых силовых ведомства – Министерство внутренних дел и Министерство юстиции – и имела свой собственный военный совет, куда входили глава Совбеза Александр Турчинов, ставший в апреле 2016-го спикером Рады Андрей Парубий, глава МВД Арсен Аваков и несколько командиров добровольческих батальонов. 

В воздухе витала идея досрочных выборов, которые могли бы закончить политическую карьеру всех вышеупомянутых политиков. Социологические опросы показывали, что отличные шансы на них имела бы новая политическая сила во главе с заклятым врагом НФ Михаилом Саакашвили, а также пророссийские партии. Именно в расчёте на такой сценарий создавалась партия Александра Клименко «Успішна країна», упомянутая в первой части нашего расследования. 

Под ударом находилась и Генеральная прокуратура Украины – депутаты Рады, активисты и даже вице-президент США Джо Байден требовали отставки генпрокурора Виктора Шокина, чьим подчиненным был Матиос. 

Фото: pravda.com.ua

Пик кризиса пришёлся на апрель 2016 года, когда премьер Яценюк и генпрокурор Шокин были вынуждены уйти в отставку. А члены «Народного фронта» организовывали шумные кампании против связанных с Россией бизнесменов и принадлежащих им СМИ. От них также часто звучала идея введения в стране военного положения. О возможности такого развития событий за день до гибели Павла Шеремета говорил секретарь СНБО Александр Турчинов. 

Когда стало известно, что журналист убит, видный представитель «боевого» крыла «Народного фронта» Андрей Левус назвал убийство терактом российских спецслужб и призвал объявить о повышенной террористической угрозе. Это позволило бы, по его словам, запрещать массовые собрания и проводить «чёткие фильтрационные мероприятия». Левус написал, что Кремлю была нужна «сакральная жертва» и «новое дело Гонгадзе», чтобы «посеять смуту и хаос в Украине».

Фото: с фейсбук-страницы Андрея Левуса

«Моральные принципы ничтожны»

Стоит напомнить, что подрыв машины с Павлом Шереметом не был первым политическим убийством, больше похожим на теракт, произошедшим в том же 2016 году. Первой жертвой стал адвокат Юрий Грабовский. В момент гибели Грабовский являлся оппонентом Главной военной прокуратуры Матиоса в деле пойманных СБУ российских спецназовцев – Александрова и Ерофеева. Та же военная прокуратура, несмотря на очевидный конфликт интересов, расследовала и его убийство. 

Но сначала вернёмся к обстоятельствам, в которых оказался Матиос и его подчинённые в начале этого рокового для журналиста Шеремета и адвоката Грабовского года. Если коротко – у прокуроров под ногами горела земля. 

Главная военная прокуратура в силу своей специфики занималась политически проигрышными делами, такими как Иловайская трагедия и преступления военнослужащих добробатов. К февралю 2016-го Матиос нажил врагов в лице «Правого сектора», батальона «Торнадо» и командира батальона «Донбасс» Семена Семенченко. 

Ситуация усугублялась тем, что в декабре 2015-го Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) открыло дело о незаконном обогащении против ключевого сотрудника Матиоса – молодого и решительного прокурора сил АТО Константина Кулика, который позже получит скандальную известность сначала в Украине, а потом и в США – из-за участия в кампании Дональда Трампа по очернению Джо Байдена.

Константин Кулик. Фото: Центр противодействия коррупции

Возглавляемой Куликом Военной прокуратуре сил АТО было тогда всего несколько месяцев от роду. Созданная Матиосом совместно с СБУ, эта «чрезвычайка» впоследствии расширит территорию своей деятельности далеко за пределы зоны АТО и вообще военной сферы. Она также сыграет ключевую роль в рассматриваемой нами истории. 

В отличии от остальных дел, находившихся в руках Главной военной прокуратуры, дело российских спецназовцев обещало принести политические дивиденды – их предполагалось обменять на ставшую политической иконой Надежду Савченко. Но для этого ГРУшников сначала нужно было осудить. Военная прокуратура передала дело в суд, но процесс затягивался, в том числе из-за апелляций, которые подавал адвокат Александрова Юрий Грабовский. 

В марте Грабовский пропал. Матиос активно отчитывался прессе о поисках адвоката, говорил, что к исчезновению причастны иностранные спецслужбы, но вскоре стало известно, что адвокат убит. Дело о его смерти у Нацполиции забрала Главная военная прокуратура Матиоса – якобы для «более эффективного» расследования. Вскоре Матиос обнародовал видео, на котором Грабовский перед смертью, очевидно, под давлением, заявлял, что «осознал свою ошибку» и отказывался от защиты россиян. В начале апреля российские ГРУшники были осуждены, а 25 мая состоялся их обмен на Савченко. 

Несмотря на предсмертное видео, явно указывавшее на то, что смерть Грабовского была акцией устрашения, в августе 2016-го Матиос заявил, что адвоката убили с целью ограбления. Сразу после избрания президента Зеленского в 2019 году один из осужденных по делу, предприниматель Артём Яковенко, публично обвинил Матиоса и СБУ в организации этого преступления, но никаких видимых правовых последствий его заявление не возымело. 

Тем не менее, освобождение Надежды Савченко стало позитивной новостью, которой очень не хватало руководству Украины в тот кризисный год. 

Через пять дней после возвращения Савченко военный прокурор Матиос был вознаграждён. Только что назначенный генеральный прокурор Украины Юрий Луценко передал Главной военной прокуратуре политически выигрышные дела представителей окружения Януковича, забрав их у департамента спецрасследований ГПУ Сергея Горбатюка, который вел их предыдущие два года. Так в руках Матиоса оказалось дело фактического работодателя Павла Шеремета и давней цели военного прокурора – беглого министра Клименко. 

Как только дела окружения Януковича были переданы Матиосу, он моментально создал следственную группу во главе всё с тем же прокурором АТО Константином Куликом. Вошедшие в группу следователи были, по словам Матиоса, призваны на военную службу и подписали заявление об отправке в зону АТО. Так абсолютно гражданское, киевское дело Клименко неожиданно оказалось на фронте и в руках отдела прокуратуры, который, по идее, должен был заниматься военными преступлениями.

Фото: gordonua.com

«Медовый месяц» двух военных прокуроров продлился недолго. Уже в июле 2017 года Матиос охарактеризует Кулика как грамотного профессионала, чьи «моральные принципы ничтожны». Про моральные принципы самого Матиоса позже выскажется президент Зеленский, грозившийся в 2019 году уволить нового главу СБУ Ивана Баканова, если выяснится, что тот работает с уже бывшим военным прокурором. 

Но за короткий период тесного сотрудничества Матиоса и Кулика произошло множество важных событий, имеющих отношение к нашей истории.

«Не хочу вдаваться в конспирологию» 

Лето 2016 года руководство Главной военной прокуратуры провело в тяжёлой борьбе и отчаянном маневрировании. 

Через две недели после того, как Матиос заполучил дела окружения Януковича, он подал заявку на участие в конкурсе на должность главы создаваемого в Украине Государственного бюро расследования (ГБР), украинского аналога ФБР. По его собственным словам, результат конкурса определялся договорённостью фракций Блока Петра Порошенко и «Народного фронта», и он надеялся, что политики договорятся именно об его победе. Быстро доведённые до суда резонансные дела по окружению Януковича могли бы послужить в этом хорошим подспорьем. Одним из конкурентов Матиоса был прокурор Сергей Горбатюк, у которого он эти дела отобрал. Процесс назначения главы ГБР в итоге затянулся на годы, и ни тот ни другой этот пост не получил. 

Фото: hromadske.ua

Тем временем преследование прокурора сил АТО Кулика следователями НАБУ достигло своего апогея. 29 июня ему было предъявлено официальное уведомление о подозрении в незаконном обогащении, а в его квартире был проведён обыск. Его обвиняли в том, что за полтора года службы он накопил имущество на сумму, превышающую его зарплату за пять лет. 4 июля суд на два месяца отстранил Кулика от занимаемой должности, оставив его на свободе под подписку о невыезде. 

14 июля, за неделю до гибели Шеремета, НАБУ и САП обнародовали прослушку июньских телефонных разговоров прокурора Кулика, из которых можно было сделать вывод о том, что передача ему дел окружения Януковича, включая Клименко, могла быть способом спасти его от уголовного преследования. О том же говорил народный депутат и бывший журналист «Украинской правды» Сергей Лещенко. Тем временем, cамого Матиоса обвиняли в намерении слить дело Клименко.

Фото: 112.ua

В один из следующих дней состоялась встреча Матиоса с Шереметом, от которой осталась неоткрытой та самая бутылка виски

Павел Шеремет был убит 20 июля. Через пять дней Матиос станет первым, кто сообщит о московской встрече журналиста с беглым министром Клименко. «Не хочу вдаваться в конспирологию, но на последней встрече с Павлом мы обсуждали много вещей – он всегда был оптимистом, это был светлый человек, но в тот момент он тёмными красками описывал ситуацию своего пребывания в городе Москва», – рассказал Матиос в интервью «5 каналу». 

Иллюстрация: AVE

«Он посетил так называемый офисный центр «Москва-сити», где сидят все наши квазиизгнанники, которых мы обязательно достанем и осудим. И одним из этих квазиизгнанников был экс-министр доходов и сборов Клименко. Однако нам не удалось проговорить суть того разговора», – утверждал Матиос. 

Вскоре события в треугольнике Клименко-Шеремет-Матиос стали происходить с пугающей быстротой. 

В субботу, 6 августа, Матиос заявил о намерении уйти в отставку 1 сентября. 

В понедельник к следователю МВД пришла Марина Мацюк, заявившая о причастности к смерти Шеремета человека из ближайшего окружения Клименко – Максима Зотова. Во вторник, 9 августа, генпрокурор Юрий Луценко сообщил об аресте бывшего заместителя Клименко и главы налоговой милиции времен Януковича, генерал-полковника Андрея Головача. А в субботу, 13 августа, Матиос отчитался о раскрытии дела адвоката Грабовского. Тема отставки исчезла из повестки.

Вертолетное шоу

В сентябре Матиос предложил Головачу пойти на сделку со следствием, и она состоялась: тот заплатил в казначейство 130 млн грн вместо 3 млрд, которые, по версии прокуратуры, он вывел из бюджета через компенсацию незаконного НДС.

Кульминацией расследования стала масштабная спецоперация в мае 2017 года, когда были арестованы и свезены в Киев на вертолётах 24 региональных налоговика времён Клименко. В аэропорту «Жуляны» их встречали лично Матиос и глава МВД Арсен Аваков в окружении десятков телекамер. Они торжественно назвали это «второй волной» расследования дела беглого министра. 

Иллюстрация: AVE

Через два месяца прошла ещё одна операция, больше похожая на шоу. 14 июля 2017 года в центре Киева появилась бронетехника и сотни спецназовцев, которые ворвались в не собиравшуюся сопротивляться редакцию холдинга «Вести», где до своей смерти работал Шеремет. Операция проводилась на основании решения Матиоса об аресте имущества, связанного с Клименко. Правда, сам беглый олигарх, а в унисон с ним и его гражданская жена Семченко, отвергает свою связь с медиахолдингом. 

Силовая часть операции, согласно Матиосу, осуществлялась людьми Авакова – спецподразделением КОРД и департаментом защиты МВД. Связанное с Клименко имущество передавалось Агентству по розыску и менеджменту активов. Это были подчинённые Павла Петренко – министра юстиции, представлявшего, как и Аваков, партию «Народный фронт».

Тот же Петренко руководил реформой пенитенциарной системы Украины, от которой зависела судьба Николая Мацюка, чья жена рассказала о причастности представителя клана Клименко к убийству Павла Шеремета. К моменту проведения операции в «Гулливере» они уже переехали в Киеве, а Николай Мацюк начал успешную карьеру в созданной Петренко новой национальной пенитенциарной структуре (детальнее мы пишем об этом в первой части расследования). 

Пиар-эффект дела Клименко оказался куда сильнее юридических последствий. Уже через год после «вертолётного шоу» все арестованные налоговики были на свободе. Отстраненный от дела прокурор Горбатюк утверждает, что по факту уже почти готовое для передачи в суд дело было слито. Во-первых, резко сократилось число подозреваемых, которых планировала привлечь к ответственности его группа. Во-вторых, две тысячи томов дела суд, по словам Горбатюка, «будет изучать лет сорок».

Фото: УНИАН

«У военной прокуратуры что, мало дел? – возмущается следователь ГПУ Андрей Радионов, непосредственно ведший дело Клименко при Горбатюке. – Уничтожение вооруженных сил при Януковиче, коррупция в Укроборонпроме, колоссальные имущественные преступления. А ещё в стране война, множество военных преступлений, Дебальцево, Иловайск и так далее. Работы – тьма. Зачем забирать дела у других ведомств?» 

Радионов утверждает, что его следователи с нуля построили дело о завладении группой Клименко средствами госбюджета на общую сумму 3,2 млрд грн с помощью схемы по возмещению НДС через фиктивные фирмы. Такие суммы в Украине не получал ни один из олигархов, говорит Радионов. «3,2 млрд – это проседание госбюджета на 1 %. Это треть расходов на армию, половина расходов на образование или медицину». 

Оба прокурора в разговоре с Забороной высказали предположение, что в «сливе» дела могла быть коррупционная составляющая. Обращает на себя внимание и тот факт, что за два месяца до «вертолётного шоу» Матиос добился засекречивания деклараций об имуществе 72 военных прокуроров. Они были рассекречены только после его ухода в отставку в 2019 году.

Мало кто в тот момент понимал, какую роль во всех этих событиях играет не слишком известный и лишь недавно освободившийся из тюрьмы донецкий бизнесмен и политик.

Схема конфискации

В сентябре 2019 года в сети появилось видео – монолог сидящего на кухне усталого человека со взъерошенными волосами, в очках и растянутой футболке. Это предприниматель и депутат эвакуированного в Киев Донецкого областного совета Владислав Дрегер. В начале монолога он называет дату записи: 1 июля 2017 года, а также время: 23:45. Если верить этой датировке, то дело происходит через год после смерти Шеремета и за две недели до штурма связанных с Клименко офисов в киевском бизнес-центре «Гулливер». Нет никаких сомнений в том, что на видео именно Дрегер, однако наши попытки связаться с ним не увенчались успехом – он не ответил на телефонные звонки и присланные по СМС вопросы. Ушедший в отставку в сентябре 2019 года Матиос также отказался от комментариев. 

В своей монотонной речи Дрегер утверждает, что являлся частью схемы Матиоса по фабрикации дела Александра Клименко с целью конфискации его украинских активов, в первую очередь медийных. Главным из последних был медиахолдинг «Вести», где работал Шеремет. 

Иллюстрация: AVE

Свои действия создатели схемы, по словам Дрегера, оправдывали необходимостью «защиты экономических и информационных интересов Украины». Кроме Матиоса, утверждает Дрегер, в разработке схемы участвовали заместитель военного прокурора Дмитрий Борзых, а также депутат Рады от «Народного фронта», экс-замглавы СБУ Андрей Левус и офицер СБУ Богдан Чобиток. Кроме того, по его словам, на встречах присутствовали следователи, непосредственно занимавшиеся делами Клименко и его арестованного заместителя Головача. 

Ценность Дрегера для прокуратуры состояла в том, что он взаимодействовал с Александром Клименко и его покойным братом Антоном по бизнесу задолго до Майдана. Однако в 2011 году он оказался в тюрьме по обвинению в рейдерском захвате одного из донецких предприятий, причём дело на него завела налоговая милиция, подчинявшаяся Александру Клименко. Дрегер был выпущен на свободу сразу после победы Майдана и, по собственному утверждению, считал Клименко своим должником.

Другие участники встречи, названные Дрегером, не менее колоритны. 

Фото: с фейсбук-страницы Стоп Матиос

Яркий представитель «боевого крыла» «Народного фронта» и пламенный сторонник революционных экспроприаций Андрей Левус был в течение многих лет связан с бывшим главой СБУ Валентином Наливайченко. После победы революции он на полгода стал заместителем главы СБУ, отвечавшим за работу с создававшимися тогда добровольческими батальонами.

В 2016 году он был не только нардепом от «Народного фронта», но и лидером националистического движения «Вiльнi люди», которое весь год организовывало акции против политических организаций и СМИ, так или иначе связанных с Россией. В мае и июне 2016 года члены движения активно срывали региональные мероприятия партии Клименко «Успішна країна». В настоящий момент Левус имеет статус помощника депутата и бывшего спикера Рады Андрея Парубия. 

Богдан Чобиток – оперативник СБУ, который не занимал значительных постов и был абсолютно не публичен вплоть до июня 2016 года, когда он (как и Матиос) выдвинул свою кандидатуру на пост главы ГБР. При этом он хотя и не выиграл конкурс, однако, в отличие от Матиоса, получил должность в новой структуре – в 2018 году он стал главой отдела внутреннего контроля ведомства. 

Фото: Заборона

В своём видеомонологе Дрегер утверждает, что в августе и сентябре 2016 года он участвовал в нескольких секретных встречах с вышеупомянутыми персонами. Встречи, по его словам, проходили в кабинете самого Матиоса в здании прокуратуры, куда его тайно завозили на служебной машине без регистрации на проходной. 

Вот в чем заключалась схема. Дрегер якобы наладил контакт с неизвестным иностранным гражданином, за которым числились кипрские офшоры, контролировавшие предполагаемые активы Клименко, и договорился об их выкупе. В обмен на это Матиос пообещал Дрегеру помочь турецкому гражданину Озкайнаку Джингизу в конфликте с бывшим партнёром, а впоследствии заклятым врагом самого Дрегера – предпринимателем Сергеем Белгородским. Турок же, в свою очередь, профинансировал бы покупку активов, связанных с Клименко.

От турка активы, связанные с Клименко, должны были перейти к самому Дрегеру, который затем объявил бы себя членом «преступной группы» Клименко и оформил бы явку с повинной, передав капиталы олигарха государству в рамках сделки со следствием. «Для придания максимальной правдоподобности» его связи с Клименко и по «личному заданию» Матиоса, Дрегер с ноября 2016 по март 2017 года якобы более шести раз ездил в Москву с целью добиться встречи с беглым министром и тайно записать разговор, чтобы потом передать его прокурорам. Однако попытки выйти на Клименко не увенчались успехом. 

Весной и летом 2017-го, утверждает Дрегер, он оказался под сильным давлением Матиоса, что и заставило записать данное видео в качестве подстраховки. Видео Дрегера было опубликовано в интернете 19 сентября 2019 года – через две недели после того, как президент Зеленский отправил Матиоса в отставку. В октябре новый военный прокурор Виктор Чумак заявил, что по фактам, изложенным Дрегером, проводится доследственная проверка. 

Важно понимать, что Дрегер неоднократно выступал в качестве свидетеля в различных резонансных делах. Например, он свидетельствовал против бывшего полковника ВСУ Ивана Безъязыкова, которого обвинили в госизмене, а также по делу экс-главы Высшего хозяйственного суда Украины Виктора Татькова. Кроме того, по данным источников Забороны, он являлся засекреченным свидетелем по делу налоговиков Клименко («вертолетное дело»). При этом он зачастую был единственным свидетелем обвинения, позиционировал себя как соучастник преступления – и, несмотря на продолжающиеся рецидивы, оставался на свободе.

Фото: 112.ua

Совершенно аналогичную схему, но с другим свидетелем, описывает slidstvo.info в своём расследовании второго громкого дела, касающегося окружения Януковича, которое также вела военная прокуратура и конкретно прокурор сил АТО Константин Кулик. Ключевой свидетель по нему оказался бывшим прокурором и сокурсником самого Кулика по харьковскому Национальному юридическому университету имени Ярослава Мудрого. Интересно, что там же и в те же годы учились Богдан Чобиток и Владислав Дрегер.

Анатолий Матиос проигнорировал вопросы корреспондента Забороны. Андрей Левус отказался отвечать на наши вопросы, однако его соратник Сергей Высоцкий в разговоре с журналистом Забороны сказал, что «никакой фабрикации дела Клименко не было». Связаться с Богданом Чобитком Забороне не удалось.

Источник, работавший в Генеральной прокуратуре Украины до 2020 года, подтвердил корреспонденту Забороны, что Дрегер давал показания по делу Клименко, а также по делу окружения Януковича прокурору департамента спецрасследований ГПУ с марта 2016 года.

Хронология уголовного дела против Александра Клименко

Февраль 2014 

Александр Клименко бежит в Россию

29.04.2014  

Клименко вынесено уведомление о подозрении в злоупотреблении властью и служебным положением

03.09.2015

Клименко заявляет о намерении вернуться в Украину и запускает партийный проект «Успешная страна»

30.05.2016  

Новый генеральный прокурор Украины Юрий Луценко заявляет о передаче дела в военную прокуратуру, которой руководит Анатолий Матиос

10.06.2016  

Клименко встречается в Москве с Павлом Шереметом

20.07.2016  

Убийство Павла Шеремета

08.08.2016  

Марина Мацюк даёт показания о причастности связанного с Клименко Максима Зотова к убийству Шеремета

09.08.2016  

Арест бывшего заместителя Клименко по министерству доходов и сборов Андрея Головача. В сентябре Матиос предлагает ему пойти на сделку со следствием

24.05.2017

«Вертолётное шоу»: более двух десятков арестованных региональных налоговиков свозятся вертолётами в аэропорт Жуляны, где их встречают Матиос и глава МВД Арсен Аваков

14.07.2017  

Блокируется бизнес-центр «Гулливер», проводятся обыски в редакции медиахолдинга «Вести Украина». Матиос налагает арест на имущество Клименко в Украине

Октябрь 2017

Арестованное имущество Клименко передаётся в распоряжение государственного агенства АРМА

22.11.2017 

Военная прокуратура обвиняет Клименко в госизмене

14.03.2018 

Вручены подозрения региональным налоговикам, арестованным по делу Клименко

30.07.2018 

Генеральная прокуратура сообщает, что все налоговики, арестованные по делу Клименко, отпущены из-за истечения срока содержания под стражей

19.08.2019

Клименко заочно арестован Печерским судом

02.09.2019 

Матиос отправлен в отставку

19.05.2020  

Апелляционная палата Высшего антикоррупционного суда отменяет решение о заочном аресте Клименко

«Неблагонадежный свидетель»

Одно из дел, в котором Дрегер выступал в качестве свидетеля, может служить ключом к разгадке причины появления имени никому не известного Максима Зотова в деле Павла Шеремета. Как выяснила Заборона, Дрегер сталкивался по бизнесу и, вероятно, конфликтовал с семейством Зотова-Эпель прежде, чем попал в тюрьму при прежней власти. 

Это дело о создании террористической организации, возбуждавшееся в отношении Сергея Белгородского, бывшего бизнес-партнера Дрегера. Белогородский утверждает, что Дрегер ранее пытался пристегнуть его дело к делу Клименко. Он был арестован 28 мая 2016 года – за два дня до того, как Матиос получил в свои руки дела Клименко и других представителей окружения Януковича.

Через год Белгородский заявит, что арест был осуществлён по настоянию двух народных депутатов – того самого экс-замглавы СБУ Андрея Левуса, которого Дрегер упоминает в своём видео, а также соратника Левуса по «Вiльним Людям», нарфронтовца Сергея Высоцкого. В разговоре с корреспондентом Забороны Высоцкий сказал, что он «этим не занимался», однако подтвердил, что знаком с Дрегером «со времен, когда он возглавлял партию Тигипко в Донецке».

В интервью Забороне Белгородский сказал, что депутаты были хорошо знакомы с Дрегером и действовали в его интересах, а «Вільні люди» пикетировали суд во время судебного процесса над ним и даже охраняли его. Сам Дрегер выступил в качестве главного свидетеля, обвинив своего бывшего партнёра в финансировании терроризма в «ЛНР/ДНР» и создании сепаратистской группировки «Оплот» в Донецке. 

Дело Белгородского развалилось в суде, и в 2017-м он вышел на свободу. При этом суд признал Дрегера «неблагонадёжным свидетелем». Но пока Белгородский был в СИЗО, его активы были переписаны (это видно через YouControl) на имя турецкого гражданина Озкайнака Джингиза – того самого, которого Дрегер упоминает в своём видео. 

Фото: YouControl

В ходе процесса над Белгородским всплыло имя другого предполагаемого разработчика схемы по конфискации имущества Клименко – сотрудника СБУ Богдана Чобитка. Белгородский в интервью Забороне утверждает, что он был товарищем Дрегера и даже «помогал ему заниматься бизнесом», пока тот находился в киевском СИЗО. До осени 2015-го Чобиток работал в распоряжении начальника управления «К» СБУ по борьбе с коррупцией, а до июня 2014-го – замначальника 2-го отдела этого управления – этот отдел контролировал в том числе деятельность Министерства доходов и сборов, которым руководил до побега Клименко. К слову, накануне Майдана Анатолий Матиос, который тогда работал в администрации Януковича, был, по его собственным словам, главой рабочей группы, которая контролировала Министерство доходов и сборов. 

Автоспутник

История отношений Дрегера и Белгородского начинается в нулевые. Тогда они совместно приватизировали Донецкое областное предприятие автобусных станций (ДОПАС), в которое входило почти 50 автостанций в области и несколько стоянок. По словам Белгородского, Дрегер пытался монополизировать междугородний автотранспортный бизнес в южных и восточных областях Украины. 

Но в 2011 года ситуация изменилась. В процессе установления контроля (местные СМИ называли это рейдерским захватом) над Николаевским областным предприятием автобусных станций (НОПАС) Дрегер столкнулся с препятствием, оказавшимся непреодолимым. Депутат Рады Александра Кужель заявляла, что стороной конфликта был Александр Янукович, сын бывшего президента. Однако другие источники Забороны говорят о том, что это был конфликт с бизнес-партнерами клана Клименко. 

Дело в том, что одно из ключевых зданий николаевского комплекса принадлежало компании «Автоспутник», находившейся под контролем Ольги Эпель и того самого Максима Зотова, которого Марина Мацюк назовёт организатором убийства Шеремета. То есть комплекс николаевского автовокзала оказался поделён между Дрегером и семейством Зотова-Эпель. 

По словам адвоката Белгородского Юлии Семенчук, которая проводила собственное расследование, у Дрегера был «открытый корпоративный конфликт вокруг небольшого помещения на автовокзале Николаева, он выступал против его руководителей», то есть семейства Зотова-Эпель. 

Борьба за влияние на николаевском автовокзале стала камнем преткновения в отношениях между Дрегером и Клименко – из-за этого налоговая милиция открыла против него уголовное дело по не связанному с НОПАС поводу. Так Дрегер на три года попал в Лукьяновское СИЗО, откуда смог выйти только после победы Майдана.

По словам Белогородского, Дрегер заявил ему, что сначала считал именно его – Белогородского – заказчиком дела, по которому он перед Майданом оказался в тюрьме. «Но впоследствии Дрегер якобы понял, что заказчиком был Клименко», говорит Белогородский. Мы не смогли получить комментарий Дрегера, но если это правда, то он предстаёт таким графом Монте-Кристо, мстившим всем, кто отправил его за решётку (судья Татьков тоже принимал участие в его судьбе).

Таким образом, Владислав Дрегер был не только одним из немногих людей, кто вообще знал о существовании Максима Зотова, но и имел личный мотив мстить Александру Клименко и его окружению.

Кроме того, если верить Белгородскому и его адвокатам, он и так был ключевым элементом индустрии фабрикации уголовных дел. Обвинить их в убийстве Шеремета, и таким образом, как минимум, сорвать возвращение Клименко в Украину, было бы весьма существенной местью. Впрочем, показания Мацюк против Зотова не возымели какого-либо – по крайней мере, открытого – влияния на ход дела.

О чём говорит Мацюк?

Рассказанная Мариной Мацюк версия гибели Шеремета вызывает множество вопросов. Если та, по правде сказать, фантастическая ситуация, которую она описывает, – или хотя бы часть изложенных фактов – имела место в реальности, то почему следователи МВД, подчиненные такому яркому представителю постреволюционной украинской элиты, как Арсен Аваков, «лично контролировавшему» следствие, решили не идти по «русскому следу» и не вовлекать в дело представителей свергнутого Майданом режима?

Прокурор ГПУ Андрей Радионов по просьбе Забороны прокомментировал, как должна полиция реагировать на заявления, подобные тому, что сделала Мацюк. «Даже такую подозрительную версию надо было бы брать в разработку, если она, конечно, не совсем абсурдна, и [заявительница] вменяемая, – она же несет ответственность за дачу заведомо ложных показаний». В разговоре по телефону Марина Мацюк производит впечатление вполне вменяемого человека. Ее мариупольские соседи также отмечали в общении с корреспондентом Забороны, что в ее поведении не было ничего странного.

К сожалению, сама Мацюк не посчитала нужным рассказать нам историю их знакомства, а ее супруг на просьбу Забороны подтвердить или опровергнуть описанную Мариной Мацюк ситуацию отказал, добавив, что ему «все равно», будет ли этот факт всплывать в суде. Поэтому мы можем лишь анализировать возможные сценарии.

Теоретически Мацюк могла оговорить Зотова по собственной инициативе из-за какой-то давней вражды или обиды. После выхода первой части расследования спикер МВД Артем Шевченко сообщил Забороне, что следователи предоставили ему информацию, что после визита Марины Мацюк в августе 2016-го связались с ее мужем. Тот, по данным следствия, подтвердил, что Мацюк была знакома с Зотовым и сообщил, что у нее с ним «давний конфликт». Это утверждение, говорят в МВД, стало поводом не продолжать исследовать озвученные женщиной данные: например, не проверили, был ли Зотов в Киеве в день убийства Шеремета и в Мариуполе – после. Однако ни протокола допроса Николая Мацюка, ни отработки Зотова в материалах дела, имеющихся в распоряжении Забороны, нет, поэтому позиция МВД кажется нам неубедительной.

—

Расследование создано при поддержке: Фонд Justice for Journalists («Справедливость для журналистов»), Open Society Foundation и Медиасеть

Катерина Сергацкова, Леонид Рагозин, Роман Степанович, Самуил Проскуряков;  опубликовано в издании  Заборона

На эту тему:

• Вбивство Шеремета: бидло з МВС "на фєнє" натякнуло на слід СБУ, який "замітає" Аваков (злив переписки)
• Аваков відмежувався від фальсифікації справи Шеремета
• Фальсифікація справи Шеремета Аваковим: поліція змінила маршрут підозрюваних, щоб "вписати" у свою версію (ВІДЕО)
• Фальсифікація справи Шеремета: Аваков мститься адвокату звинувачених, який розповідав про брехню міністра
• Сенцов звернувся до президента з вимогою справедливого розслідування справи Шеремета