Сила и бессилие украинской элиты
Гетман Иван Мазепа в оценке Вячеслава Липинского.
Уже в ранний период творчества у В. Липинского сформировалось осознание величия второго после Хмельнитчины знакового периода в истории Украины, который украинский историк Александр Оглоблин назвал «временем Мазепинского ренессанса».
В своих первых научных трудах В. Липинский характеризует Ивана Мазепу как государственного деятеля, который пытался противодействовать намерениям Москвы превратить казацко-старшинскую элиту в орудие порабощения Украины и ее интеграции в российскую государственную систему. «Але Мазепа, — отмечает В. Липинський, — не захотів бути покірним знаряддям у руках московських намісників і, зібравши рештки сил, «зрадив» покладені на нього сподівання урядової політики».
Липинский отмечает, что широкие народные слои, не удовлетворенные фаворизированной российским правительством старшиной, лишь частично поддержали Мазепу и Запорожье. Общественность ждала... В результате пришла Полтава, а с ней и поражение украинских сил. Последствия были ужасными. Жители гетманской резиденции, Батурина были вырезаны; Сечь Запорожская разгромлена; 20 тысяч казаков погибло во время принудительных работ на Ладожском канале и строительстве крепости «св. Креста» поблизости Дербента.
После такого кровопускания уже можно было, говоря словами Петра І, «Малую Россию к рукам прибрать». Затравленная старшина молча терпит все ограничения автономии, а лишенные самых энергичных элементов народные массы, подавленные все большими социально-экономическими притеснениями, поддержанными сильной государственной машиной, уже были не способны даже на стихийный протест. «В остаточну руїну поволі розсипається життя народу...» — констатирует В. Липинский.
В своих трудах, размещенных в известном сборнике «Z dziejow Ukrainy», Липинский ставит И. Мазепу в один ряд с другими гетманами, которые боролись за независимость украинского казацкого государства. Однако, по мнению ученого, ни один из них, в том числе и И. Мазепа, не смог сравниться с гением Богдана Хмельницкого — творцом новейшей Украины. «Не доросли до нього ні Виговський, ні Мазепа, не кажучи про цілий легіон менших...» — отмечает В. Липинский.
ВЯЧЕСЛАВ ЛИПИНСКИЙ СЧИТАЛ МАЗЕПУ ВЫДАЮЩИМСЯ ГОСУДАРСТВЕННИКОМ, ВТОРЫМ В ИСТОРИИ УКРАИНЫ ПОСЛЕ ХМЕЛЬНИЦКОГО, И ОБСТОЯТЕЛЬНО ИЗУЧАЛ ЕГО НАСЛЕДИЕ / ФОТО С САЙТА UAHISTORY.COM
И все же фигура Ивана Мазепы является особенно притягательной для создателя украинской монархической концепции. Ученый делает особый акцент на принадлежности казацкого гетмана к благородному сословию. Последнее, как замечает Липинский, имело в своей среде не только тех, кто денационализировался и перешел в лагерь тогдашних победителей — россиян и поляков, но и таких, кто держал в своем сознании традицию борьбы за волю Украины, память о своих предках, засланных за Украину на Сибирь, — Нечаевых, Высочановых, Кропивницких, замордованных за Украину Речью Посполитой — Выговских, Лесницких, Богунов.
Вскоре в своем известном труде «Україна на переломі» В. Липинский выполнил задание огромного общественного значения — убедительно раскрыл конструктивную государственно-созидательную роль украинской шляхты в национально-освободительной войне украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого. Он показал, что украинская шляхта являла собой «культурний, хліборобський, державний елемент», который, появляясь у восставших, «збільшує силу Війська Запорожського». Именно эта прослойка способствовала усилению в новом казацком государстве антипольских государственно-созидательных, культурных процессов, а также преодолению анархических, «революционных» тенденций.
Среди представителей украинской шляхты, которые после первых бурных месяцев социального противоборства оставляют свою лояльность к Речи Посполитой и возвращаются в Украину с тем, чтобы навсегда остаться при Войске Запорожском, В. Липинский называет «підчашого чернігівського» Степана Мазепу-Колединского. Он с женой Марией из Мокеевских и сыном Иваном, будущим гетманом, опять живет «в своих Мазепинцах».
Степан Мазепа возглавил военное правительство белоцерковского казацкого атамана, владея своим дидическим имением Мазепинцами, уже по-новому, казацкому праву. При случае заметим, что позже в своих знаменитых «Листах до братів-хліборобів» В. Липинский выразил чрезвычайно уместное рассуждение: «...принцип частной собственности на землю не стал всеобъемлющим в новом казацком государстве. На Левобережье давние магнатские латифундии не были закреплены в полное частное владение, которое бы дало овладевшей ими новой казацкой аристократии материальную силу для борьбы за свою государственную независимость, а были возвращены в получастные, зависимые от каждой новой политической власти «маєтності рангові». Это было одной из главных причин «упадку Мазепи і взагалі всього нашого політичного безсилля супроти Москви по смерти Хмельницького». Степану Мазепе суждено было стать выдающимся деятелем национально-освободительной борьбы, принимать участие в переяславских переговорах с Москвой, а впоследствии быть одним из создателей Гадячской Унии в 1658 г. Именно такие, как Степан Мазепа, представители покозаченной шляхты, служили главными посредниками между Войском Запорожским и многочисленным шляхетским сословием, который еще оставался на стороне Речи Посполитой.
Другим связующим звеном между новым казацким государством и украинской шляхтой было православное духовенство и в частности монахини и игуменьи женских монастырей, очень часто представительницы аристократических православных семей. Такой была, например, княгиня Курцевич — игуменья «монастыря панянского Печерского», которая умерла незадолго до восстания, или Атанасия из старинного шляхетского рода Солтанов, во времена Б.Хмельницкого — «игуменья монастыря стариц киевских печерских храма Вознесения Господнего». Такой же была, по словам В. Липинского, и Мария Магдалина — вдова по Степану Мазепе, мать Ивана — более позднего гетмана, «игуменья монастырей панянских печерского, киевского и глуховского».
Превращение «розбещеної, зледачілої й паразитарної шляхти» в Украине в вспомогательное сословие, полностью зависимое от власти гетмана Войска Запорожского, — такой была идея творца Украинского казацкого государства. Говоря о политическом лице украинской шляхты после Хмельнитчины, В. Липинский отмечает, что она дала «цілий загін жертвенних борців, покоління непоборних — скала, об котру замахи на цілковите знищення України кінець кінців мусіли розбитися й розвіятися!». Перечень наиболее ярких представителей этого слоя у В. Липинского возглавляет «Іван Мазепа й його хоробрі, ідеї визволення України цілком віддані товариші, славні запорозькі кошові Константин Гординський (Гордієнко) і Петро Сорочинський». Далее В. Липинский называет Даниила Братковского, шляхтича-поэта, казненного «в Луцке за борьбу с Речью Посполитой». По оценке казацкого летописца Самуила Величко, Д. Братковский был «давним конфидентом» гетмана Мазепы, который поддерживал этого патриота, активного поборника православия в борьбе с Польшей.
Даниилу Братковскому, а в то же время и анализу общественных процессов на Правобережье в конце ХVІІ — в ХVІІІ ст. с позиций борьбы Мазепы за соборность Украины посвятил В. Липинский специальное исследование. В этом труде В. Липинский еще находится в определенной мере в плену представлений народнической историографии о Мазепе, видя в нем выразителя интересов нового украинского «барства». В то же время уже в этом труде В. Липинский сумел увидеть в политическом поведении И. Мазепы в этот период выразительные тенденции общенационального лидера, который делал попытки консолидировать вокруг себя представителей разных слоев общества, в том числе в Галичине и Волыни.
К нему апеллируют активные участники общественного процесса на Правобережье — спикер нобилитированной казацкой правобережной старшины Василий Искрицкий, львовский униатский епископ Иосиф Шумлянский — оба «активные сторонники Гадячского договора», православный владыка Жабокрицкий — с намерением стать луцким епископом. Наряду с этими представителями украинского барства «к протекции Мазепы — гетману казацкой Украины — обращается в первое время своей деятельности и заместитель простого люда, казак Палий». Таким образом, не удивительно, как отмечает В. Липинский, что к Мазепе в 1700 году едет Братковский, «надеясь, что гетман поможет ему в борьбе за освобождение украинского народа на Правобережье».
Именно в это время, по завершении войны с турками, Мазепа осуществляет активную национально-культурную деятельность, строит новые церкви и везде выступает как искренний защитник православного «благочестия». Эта сторона деятельности гетмана, очевидно, была по душе Братковскому, но социальная действительность «під регіментом Мазепи», — замечает В. Липинский, — должна была «развеять все надежды, которые он возлагал на гетмана». В конечном итоге Братковский решил обратиться к Палию — спикеру радикальных социальных требований, имя которого громко звучало тогда по всей Украине.
Обстановка, сложившаяся в это время на Правобережье, создавала условия, когда два сословия общества — шляхта и казачество — могли объединить свои усилия для борьбы против общего врага, как во времена Хмельнитчины. Сеймовые постановления в 1699 г. ограничивали свободу православия, то есть украинского общества в целом, а отдельное постановление отменяло возрожденное казачество. Таким образом, все эти решения «лягали однаковим тягарем і на свідому українську шляхту, і на українське козацтво».
Невзирая на ополячивание значительной части правобережной украинской шляхты в сознании ее лучших представителей жили давние национальные, религиозные и культурные традиции. Таким образом, создавались условия для организации широкого фронта национальной борьбы против Польши, в котором должны были принять участие все основные социальные слои Правобережной Украины. Невзирая на определенный скепсис Д. Братковского относительно поддержки антипольского выступления И. Мазепой, о котором говорит В. Липинский в отмеченном труде, конструктивная роль в нем украинского гетмана очевидна, нечего отрицать.
Современный исследователь Мазепинской эпохи С. Павленко утверждает, что Д. Братковский после поездки в Батурин вместе с казацкими полковниками — Самусем, Палием, Абазином, Искрой — подписал тайный план гетмана в виде воззвания к правобережному люду с призывом к восстанию и распространял его на Правобережье. Этой роли И. Мазепы, в конечном итоге, не отрицает и В. Липинский, отметив, что в ходе восстания один из его лидеров Самусь объявил себя «под регіментом Мазепы». В стране началось движение, отмечает В. Липинский, напоминавшее собой прежнюю Хмельнитчину. Он пишет о присоединении к восстанию достаточно большого количества православной украинской шляхты, на которое «дуже можливо, великий вплив мала відозва Братковського. Сі всі Онацькі, Мацєєвські, Керекеші, Клитинські, Ніжинські, Верещаки не тільки беруть діяльну участь в повстанні, але й часто виступають як його провідники та агітатори».
В тему: Мы и Москва 3. Украинско-российские отношения во времени и пространстве. Часть 3
В противовес народнической историографии, которая не сумела разглядеть конструктивную позицию украинской шляхты в освободительной борьбе, В. Липинский постоянно глорифицирует ряд ее выдающихся представителей — убежденных борцов за украинскую государственность. Наиболее весомым его аргументом было отношение Москвы и Польши к т. н. покозаченной шляхте. Он руководствуется, в частности, стереотипным требованием польских политиков — «шляхту выдать, чернь распустить», которую они выдвигали каждый раз, когда Речь Посполитая имела намерение помириться с казачеством.
Еще большую ненависть вызывала покозаченная украинская шляхта у Москвы на разных этапах украинской истории. «Для неї ці традиційні й найбільш завзяті оборонці «Руси і православ’я» в Річпосполитій», — отмечает В. Липинский, — це підозрілі і ненависні «Ляхи». «Ляхи», бо з них же вийде Виговський, Мазепа, Орлик, з них вийде й послідній Кошовий Запорожський, а як значиться в російському Своді Законів, «шляхтич подільський» — Кальнишевський...» — то есть деятели, которые последовательно боролись за украинскую национальную независимость.
Обвинение в «польскости», измене православию было заброшено Петром І гетману Мазепе — тому, кто всегда был верным сыном и покровителем Православной церкви, наибольшим из всех украинских гетманов ее жертвователем. Акция Мазепы трактовалась российской политической и духовной элитой как попытка реализовать тайный план католика-ляха, который пытался вернуть Украину под господство польской шляхты. И эта недостойная традиция российского империализма вместе со средствами террора, грязной пропаганды остается живой и сегодня в борьбе с памятью гетмана Мазепы, дискредитацией его государственно-созидательной деятельности.
Это бессмысленное обвинение И. Мазепы в «польскости», к величайшему сожалению, было акцептовано почти без сопротивления украинским обществом в ХVІІІ в. и перешло в сознание украинской демократической интеллигенции ХІХ в. На долгие годы в ее воображении гетман Иван Мазепа, а за ним и представители украинских благородно-помещицких кругов, расценивались в общественном сознании как реакционный слой, враждебный народным массам, чужой им как социально, так и национально. «Коли почались у початку ХVІІІ століття перші так звані «гоненя на українство» в сфері духовного і релігійного життя, — отмечает В. Липинский, — то тоді, — як це вже виразно підкреслив Драгоманов — «з початку ХVІІІ століття на протязі 30 років не було в Росії висвячено ні одного архієрея Великоросса, а все Українці — які й урядували по всіх єпархіях від Києва до Сибіру». І це ж вони, а не хто інший «Ляха Мазепу» проклинали. Старе «не было, нет и быть не может» було тільки формульоване Валуєвим, а народилося воно серед самих Українців, було підготовлене їх власними руками, їх власною зненавистю до самих себе, їх власним моральним розкладом і моральною нікчемністю часів першої Руїни».
Не случайно в течение всего ХІХ в. «погляди української історіографії на Мазепу не мали свого оригінального, опертого на самостійнім дослідженні джерел і їх безсторонній оцінці, характеру і були взагалі негативні». Только появление монографии Ф. Уманца «Гетьман Мазепа», которая вышла печатью в Петербурге в 1897 г., положила начало очищению личности Мазепы от фальшивых представлений и мифологем, которые распространялись под воздействием предвзятых оценок как российской, так и украинской историографии. Культивирование негативного отношения к собственному аристократическому слою перешло в политическую плоскость и нанесло достаточно большой вред новейшему украинскому движению.
В течение всего периода освободительных соревнований, и в частности в 1917 г., украинская т.н. революционная демократия находилась в постоянном мировоззренческом конфликте с консервативными и вообще умеренно настроенными деятелями национального движения, делала их объектом «классовой» ненависти, отталкивала от участия в создании государства. Достаточно привести в связи с этим оценку ситуации выдающимся украинским патриотом Евгением Чикаленко, который в своих воспоминаниях отмечал: «А коли настала революція 1917 р., і я, як буржуй, чи навіть феодал, не мав змоги приймати участь у будуванні Української Держави».
Красноречивым фактом в этой связи было также отклонение Центральной Радой предложений самого В. Липинского сформировать за его собственные средства кавалерийский полк и поставить его на службу украинскому делу. Относительно обвинений в свой адрес со стороны украинских социалистов, то В. Липинский недвусмысленно подтверждает свою принадлежность «до польського шляхетського роду, од віків осілого на Україні». Он отмечает, что к шляхетскому сословию принадлежали такие выдающиеся деятели казацкого Украинского государства, как Петр Конашевич-Сагайдачный, Богдан Хмельницкий, Станислав Кричевский, Иван Богун, Юрий Немирич, Богдан Стеткевич, Иван Выговский, Иван Мазепа-Колединский, Пилип Орлик, Петр Кальнышевский. В конце концов, «з культури шляхти польської, — отмечает В. Липинский, — виросла вся лівобічна гетьманська старшина, а багато з неї було і польських шляхтичів по походженню».
В. Липинский остро осуждает как социальный радикализм украинских национал-демократов, так и их попытки поставить украинскую аристократию за рамки новейшего нациотворческого процесса и даже отрицать ее принадлежность к украинской нации. Он напоминает об огромной креативной функции «класу родових землевласників», к которым принадлежали Квитка-Основьяненко и Гребинка, Гоголь и Максимович, Кулиш и Костомаров, Марко Вовчок и Панас Мырный, Коныський и Драгоманов, Леся Украинка и Гринченко, Лысенко и Старицкий, Антонович и Чайковский и многие другие деятели украинской культуры.
Именно представители этого слоя, отмечает Липинский, принимали активнейшее участие в украинском создании государства на разных его этапах и в том числе «з Гетьманом Мазепою Князівство Київське возстановити хотіли».
Изменения в отношении к И. Мазепе в украинских общественных кругах, осознание его патриотической позиции, заложенные книгой Ф. Уманца, нашли свое продолжение в ряде трудов в начале ХХ в., в частности в исследованиях М. Грушевского, С. Томашивского, А. Енсена и др.
Еще более выразительно на почву глорификации И. Мазепы как украинского патриота, который продолжил государственнические планы Б. Хмельницкого, стал Вячеслав Липинский в своих чрезвычайно ценных заметках о Мазепе и Орлике, вмещенных в упомянутом сборнике Z dziejow Ukrainy под заглавием «Шляхом Богдановим». В этом же сборнике Липинский перепечатал статью М. Грушевского «Шведсько-український союз 1708 року», опубликованную в юбилейном 92-ом томе записок НТШ, посвященном 200-летию Полтавской битвы. Статьи М. Грушевского и В. Липинского, по мнению Д. Дорошенко, окончательно «встановили в українській історіографії погляд на Мазепу як на українського патріота й поборника самостійності».
В упомянутом исследовании «Шляхом Богдановим» В. Липинский вмещает известную «Думу» И. Мазепы — «Всі покою щиро прагнуть», в которой гетман образно передает противоречия украинской общественной жизни на переломе ХVІІ — ХVІІІ веков. Очевидно, В. Липинскому импонировало то, что в своей «Думе» гетман фактически формирует самостийницкую идеологию, призывая казацкую элиту «набувати самопали», «добувати острих шабель» и объединяться ради свободы Украины. По мнению исследователей, «Дума» была написана в 1698-1699 гг., и именно в это время И. Мазепа намеревался «отойти» от Москвы, но не осмелился на такой шаг, учитывая отсутствие единства в среде своих близких соратников. Эпиграфом к «Думе» гетмана В. Липинский взял слова полковника прилуцкого Дмитрия Горленко, адресованные И. Мазепе: «Як ми за душу Хмельницького завжди молимо й ім’я його ублажаємо (благословляємо), що Україну від ярма ляцького звільнив, так навпаки, і ми, і діти наші у вічні роди душу і кості твої будемо проклинати, якщо нас за гетьманства свого по смерті своїй, в такій неволі залишиш».
Приведенное В. Липинским требование казацкой старшины свидетельствует, что ученый рассматривал антимосковское выступление И. Мазепы не как удовлетворение личных амбиций гетмана, а как противодействие угрозам московского централизма, его посягательствам на права казацкого стана и отдельность украинского политического организма. Как свидетельствует Н. Костомаров, в течение 1707 г. обеспокоенные представители высшей старшины собирались у генерального обозного Ломиковского и полковника Апостола, обдумывая централистские угрозы Петра I. Они «радилися між собою, кричали і навіть зверталися до читання Гадяцького договору».
Союз со Швецией, заключенный в свое время Б. Хмельницким и И. Выговским, который гарантировал свободу, независимость и неприкосновенность Украине, по мнению М. Грушевского, «залишився для української старшини свого роду заповітом предків, що вимагав виконання!» Не реализованный в свое время в результате прекращения шведско-польского противостояния, он, в условиях Северной войны, опять стал на очереди с приближением шведской армии к границам Украины. Для В. Липинского закономерность выступления И. Мазепы в значительной мере связана именно с живучестью идеи политического союза Украины со Швецией в среде украинской элиты — «ідеї, котрої Богдан Хмельницький, як єдиної дошки рятунку, схопився обома руками перед смертю, а котру згодом частково хотів здійснити Іван Мазепа».
В упомянутом исследовании В. Липинский обращает внимание на гармоничное сотрудничество украинской церкви и гетмана И. Мазепы, без которого культурный подъем Украины-Гетманщины в конце ХVІІ — в нач. ХVІІІ в. было бы невозможно. Еще до своего гетманства Мазепа имел близкие и дружественные отношения с высшим киевским и черниговским духовенством, в частности с архимандритом Киево-Печерского монастыря Варлаамом Ясинским — будущим митрополитом, с архиепископом черниговским Лазарем Барановичем. С тех пор, видимо, были заложены им хорошие отношения со Стефаном Яворским, Дмитрием Тупталом, Иоасафом Кроковским и другими выдающимися деятелями украинской церкви. Липинский отмечает, что уже с родительского дома гетман вынес глубокое привязывание «до стародавньої віри грецької і рідної культури». В значительной мере к этому приобщилась его мать — Мария Магдалена из шляхетского рода Мокиевских, как отмечалось, позднее игуменья Киево-Печерского Вознесенского и Глуховского женских монастырей. Ее портрет конца ХVІІ в. из Национального музея в Кракове Липинский вмещает в сборнике.
Как гетман, отмечает В. Липинский, И. Мазепа отличался особенным беспокойством о благосостоянии церкви и принимал пылкие меры относительно ее подъема в Украине. Его основанию принадлежала величественная церковь Вознесения в Переяславе, новая церковь святого Николая в Пустынно-Николаевском монастыре в Киеве, он был восстановителем Печерской лавры и основателем т. н. святой Брамы вместе с монументальной стеной, окружающей Лавру; он отстроил заново Братскую церковь Богоявления в Киеве, не считая более мелких его подарков, пожертвованным почти всем более важным украинским святыням и монастырям.
В тему: 1-й и 2-й гетманат в Украине. Казаки и державотворцы: прорыв в будущее
Не меньшие усилия, отмечает В. Липинский, положил Мазепа для развития тогдашней высшей школы в Украине — Академии Могилянской в Киеве. Проникнутый особым уважением к этому «святобливому києво-братському зібранню», возводит он новое здание для Академии, известное сегодня под названием «старого корпуса», одаривает его щедрыми предоставлениями земель и окружает его мощной протекцией от посягательств российского правительства.
Поэтому имя гетмана было в глубоком почете среди тогдашних представителей науки и культуры. Известно, что после битвы под Полтавой ректор Академии во времена Мазепы, впоследствии архимандрит Крупицкого монастыря в Батурине Гедеон Одорский был выслан в Соловецкий монастырь за свою приязнь к гетману. Так же даже проклятия гетмана для ограждения себя и удовлетворения правительства не спасли его недавнего приятеля Иоасафа Кроковского, киевского митрополита, от депортации в Тверь. Поэтому школу, когда-то основанную митрополитом Могилой, отмечает В. Липинский, начали называть тогда «Академия Могиляно-Мазепинская». А на одном из научных торжеств, которые проходили в ней в 1708 г., гетману была вручена гравюра работы Данила Галяховского в форме плаката, отпечатанного на темно-зеленом атласе, что представляло собой апофеоз могучего протектора украинской Академии.
В. Липинский впервые подает ее полную репродукцию, короткую историю и подробное описание. Репродукция была сделана с фотографии-оригинала, который находился в библиотеке графов Красинских в Варшаве. Эта фотография принадлежала Василию Доманицкому, «якому єдиному, — по словам В. Липинского, — завдячуємо можливістю подарувати читачам нашим подобу цієї цікавої пам’ятки нашого мистецтва і нашого минулого».
Вся композиция гравюры очень сложная, наполнена барокковыми аллегорическими фигурами, символикой и геральдическими знаками. В центре ее — фигура Мазепы во весь рост в одежде рыцаря, с мантией. Голова его покрыта шлемом, украшенным страусиным пером, левая рука держит рыцарский щит, права держится за герб гетмана. Вокруг Мазепы восемь женских фигур, которые, очевидно, символизируют науку, искусство, добродетели, родину, религию и пр., которым был предан гетман. В верхней части гравюры вмещена декоративная лента с цитатой Горация: «Безстрашний поляжу під руїнами падаючого світу».
Внизу — дедикация также на латинском языке: «Найдостойнішому і найяснішому Пану П. Іванові Мазепі Військ Й.Ц.В. Запорозьких Гетьманові, ордена св. Андрія Апостола і орла білого кавалерові. Богом обраним, даним, міцному Батькові вітчизни, оборонцю церкви, у мистецтві миру і війни знавцю і патрону. Ворогів і неприятелів щоденному переможцю. У щасті і нещасті наймудрішому стерновому...» Примечательно, что нигде в гравюре нет упоминания ни о Петре I, ни о зависимости гетмана от царя. Напротив, вся гравюра подает И.Мазепу как могучего властителя самостоятельного государства.
В. Липинский в своих трудах показал, что именно в среде «верхов» народа (то есть элиты, независимо от того, из каких классов или сословий она происходит), а не его революционных «низов», формируется и развивается государственнический идеал, и соответствующие стремления, и политическая воля к его реализации. Отсюда — отрицание им народнического виденья места и роли революционных движений и их глав в историческом процессе, переоценка таких судьбоносных явлений украинской истории, как Хмельниччина, выступление Ивана Мазепы, или в новейшую эпоху — гетманата Павла Скоропадского.
—
Юрий Терещенко, доктор исторических наук, профессор; опубликовано в издании День
В тему:
- Село спасло украинцев от российской ассимиляции, - историк
- Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 1
- Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 2
- Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 3
- Украина в империю не вернется
- Как украинская мечта Путина превратилась в кошмар
Если вы заметили ошибку, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter.
Новини
- 16:07
- Орбану знайшлася заміна
- 14:39
- ВАКС заочно арештував Гладковського-старшого, він втік
- 13:46
- Юрія Галушкіна знято з посади командувача ОТУВ "Харків". Раніше цей генерал провалив створення Сил ТРО
- 12:04
- За пів року Україна збила 46% російських ракет, порівняно з 73% за попередні шість місяців, а за останній місяць - лише 30%, - WSJ
- 10:02
- ПЦУ налічує 9000 громад і понад 80 монастирів
- 09:04
- Юрій Бутусов: Потрібна допомога для порятунку Вовчанська
- 08:00
- ГЕНШТАБ ЗСУ: ситуація на фронті і втрати ворога на 13 травня
- 07:26
- росіяни захопили ще три села і рухаються в бік Харкова – DeepState
- 21:30
- Путін замінив Шойгу на Андрія Білоусова
- 20:04
- У Буданова запевнили, що знали графік, за яким рф окупує 100 кв км України за дві доби. Дякуємо!
Важливо
ЯК ВЕСТИ ПАРТИЗАНСЬКУ ВІЙНУ НА ТИМЧАСОВО ОКУПОВАНИХ ТЕРИТОРІЯХ
Міністр оборони Олексій Резніков закликав громадян вести партизанську боротьбу і спалювати тилові колони забезпечення з продовольством і боєприпасами на тимчасово окупованих російськими військами територіях. .