Законы 16 января — почему не карают виновных

Версия для печати

Уголовный Кодекс переписан так, чтобы враги украинцев никак не пострадали.

Общество уже два года требует привлечь к ответственности тех, кто принял диктаторские законы. Однако часть оснований для законных обвинений исчезла из Уголовного кодекса.

«Почему не сидят регионалы», наверное, один из самых популярных вопросов и у активистов, и у журналистов к Генеральной прокуратуре в целом и генеральному прокурору частности. Правда, в некоторых случаях, например по поводу «законов 16 января», и Виктору Шокину, и его предшественнику Виталию Яреме остается разве что пожимать плечами и кивать на Верховную Раду.

И дело здесь не только в депутатской неприкосновенности, которую при желании парламентарии могли бы снять во время заседания. Проблема кроется в изменениях, которые внесли в Уголовный кодекс в первой половине 2014-го. Почти сразу после революции достоинства.

Слепое голосование

«Коллеги, классный закон вышел!.. Прошу, уважаемые коллеги, поддержать во втором чтении и в целом. Прошу голосовать. За безвизовый режим. Против коррупции. Пожалуйста, все вместе» — Александр Турчинов подгоняет депутатов давить на кнопки системы «Рада».

Народные избранники голосуют. 289 парламентариев высказываются «за» пакет уточнений в трех законах и четырех кодексах (в том числе и Уголовного, претерпевшего больше всего изменений). Это произошло 13 мая 2014 года, а «классный закон» имеет длинное официальное название № 1261-VII «О внесении изменений в некоторые законодательные акты в сфере государственной антикоррупционной политики в связи с выполнением Плана действий по либерализации Европейским Союзом визового режима для Украины».

Правительственный законопроект № 4556, который впоследствии стал законом № 1261-VII, поступил в Раду 25 марта 2014-го. Согласно тексту пояснительной записки, авторы преследовали цель выполнить европейские рекомендации по Плану действий по либерализации ЕС визового режима для Украины.

В частности, речь шла об ужесточении наказания за коррупционные преступления, а также уточнение процедуры специальной конфискации. Уже 15 апреля ВР приняла документ за основу и отправила его на доработку. В течение 28 дней, прошедших с тех пор до второго чтения, на рассмотрение профильного комитета ВР по вопросам борьбы с оргпреступностью и коррупцией поступила 151 поправка от народных депутатов.

Этот перечень под номером 76 содержит поправку теперь уже бывшего депутата-регионала Антона Яценко. Она касается примечаний к ст. 364 Уголовного кодекса, которая регулирует наказание за злоупотребление властью или служебным положением. За такое преступление суд может лишить свободы максимум на шесть лет и запретить занимать определенные должности еще на три. В примечаниях к этой статье уточняются понятия «должностное лицо» (примечания 1 и 2) и «существенный вред» и «тяжкие последствия» (соответственно 3 и 4). Последние касаются ст. 364-367.

Правительственный законопроект изначально не предусматривал никаких изменений к указанным замечаниям. Принятая же поправка Яценко сделала фактически невозможным наказание госслужащих и чиновников за злоупотребления властью. Важно и другое: есть веские основания считать, что в Раде сфальсифицировали эту норму закона.

В тему: Антон Яценко: «тендерная мафия», уголовные дела, убийство человека...

Предложение бывшего регионала предусматривало исключение из предыдущей редакции статьи фразы «если она (жаль. — Ред.) заключается в причинении материального ущерба». Фактически правки Яценко изменили формулировку того, что следует считать существенным вредом и тяжелыми последствиями, которые вызвало преступление.

В настоящее время в Уголовном кодексе содержится именно его версия примечаний: «3. Существенным вредом в статьях 364, 364-1, 365, 365-2, 367 считается такой вред, который в сто и более раз превышает необлагаемый минимум доходов граждан. 4. Тяжелыми последствиями в статьях 364-367 считаются такие последствия, которые в двести пятьдесят и более раз превышает необлагаемый минимум доходов граждан».

Редакция УК, действовавшая до принятия закона 13 мая, излагает примечания иначе: «3. Существенным вредом в статьях 364, 364-1, 365, 365-2, 367, если он заключается в причинении материального ущерба, считается такой вред, который в сто и более раз превышает необлагаемый минимум доходов граждан. 4. Тяжелыми последствиями в статьях 364-367, если они заключаются в причинении материального ущерба, считаются такие последствия, которые в двести пятьдесят и более раз превышает необлагаемый минимум доходов граждан».

Таким образом, поправка нардепа Яценко сузила ответственность за преступления по статьям 364-367, сведя ее к наказанию за нарушения, которые можно оценить только деньгами. Если упрощенно, то для осуждения человека за определенное преступление, в том числе злоупотребление властью или служебным положением, следствию необходимо доказать, что действия подозреваемого нанесли «существенный вред» обществу.

Или доказать, что они привели еще и к «тяжким последствиям», как предусматривает ч. 2 статьи. Измененные с подачи Яценко примечания разъясняют суду и следствию, что «существенный вред» и «тяжкие последствия» измеряются только физически. Таким образом следствие лишили возможности доказать в суде факт нарушения прав и свобод граждан, поскольку это нематериальные, а следовательно, не измеряемые деньгами категории.

Следует отметить, что уже упомянутый Комитет по вопросам борьбы с оргпреступностью и коррупцией, который рассматривал законопроект № 4556, перед вторым чтением отклонил поправку Оксаны Продан, которая также предлагала изменить примечания 3 и 4 вышеупомянутой статьи УК. Ее предложение предусматривало увеличение размера материального ущерба, подпадающего под понятие «существенный вред» и «тяжкие последствия», вдвое.

В то же время Продан оставляла уточнение «если он (ущерб. — Ред.) заключается в причинении материального ущерба». Комитет обосновал отказ от поправки тем, что она не соответствовала рекомендациям Еврокомиссии, поскольку существенно сужала ответственность за преступление. Решение представляется целесообразным также учитывая цель законопроекта, а именно — усиление ответственности за коррупционные действия. И в то же время комитет якобы учел поправку Яценко и не заметил в ней несоответствия заявленной цели.

По словам адвоката Евгении Закревской, критические изменения в ст. 364 произошли в два этапа. «21 февраля 2014 года, на следующий день после расстрела Небесной сотни, слова „из корыстных побуждений либо в иных личных интересах или в интересах третьих лиц“ заменили словами „с целью получения любой неправомерной выгоды для себя самого или другого физического или юридического лица“. Кроме того, ограничили круг потенциальных подозреваемых ст. 365 (превышение власти или служебных полномочий) только сотрудниками правоохранительных органов», — объясняет Закревская.

«Второй, убийственный этап состоялся 13 мая, когда существенный вред и тяжелые последствия, которые могут нанести преступление, ограничили только имущественным вредом. То есть фактически декриминализировали большое количество должностных преступлений, где он отсутствует или его невозможно доказать.

А именно преступления, повлекшие нарушения и ограничения конституционных прав и свобод граждан (избирательных, трудовых, жилищных, права на жизнь, здоровье, личное достоинство), подрыв авторитета и престижа органов государственной власти, нарушение общественного порядка и общественной безопасности, создание условий, которые мешают работе предприятий и т.д.», — говорит Закревская.

По ее словам, создано большое препятствие для привлечения к ответственности

чиновников.«Скажем, это и Елена Лукаш, и Александр Ефремов, и др. Кроме того, эти изменения могут усложнить привлечение к ответственности работников ГАИ, причастных к преследованию автомайдановцев. Безосновательные обыски, незаконное наблюдение или прослушивание, составление липовых протоколов — все эти действия не могут теперь квалифицироваться по ст. 364 УК», — отмечает адвокат.

В тему: Почему Лукаш не посадят?

Хотя преступление и может содержать дополнительный состав, однако, замечает Закревская, такие действия являются менее тяжкими и соответственно за них предусмотрено меньшее наказание

В тему: Ефремов — свободен. ГПУ так и не доказала его очевидных преступлений, — Шабунин

«Если ст. 364 относится к категории тяжких или средней тяжести преступлений, то сопутствующая ст. 366 (служебный подлог. — Ред.) — это легкое преступление. Поэтому для его раскрытия уже нельзя проводить негласные следственные и розыскные действия», — добавляет Закревская.

В то же время прокуратура предполагает, что «закон 13 мая» сфальсифицировали, и ни профильный комитет, ни Верховная Рада на самом деле за поправку Яценко не голосовали.

Нарушение процедуры

В свое время в интервью начальник управления спецрасследований Генпрокуратуры Сергей Горбатюк рассказал Тиждню, что у прокуратуры возникли определенные сложности в судах по «законам 16 января». В частности, в отношении того же Ефремова. По словам следователя, внесенные Яценко изменения создали коллизию, ведь в переходных положениях документа указано, что принятый 13 мая Закон не имеет обратной силы (подробности читайте в публикации Сергей Горбатюк: Проверка российского следа продолжается — А).

То есть все преступления, в которых не указан материальный ущерб, инкриминируемые подозреваемым по ст. 364-367 до 4 июля 2014 года, теоретически могут свободно рассматриваться в судах. Однако в соответствии с требованиями Конституции, если речь идет об ослаблении наказания, закон обратную силу имеет. То есть преступление, которое могли совершить депутаты, проголосовавшие за драконовские законы, нужно оценивать деньгами. Таким образом возникают осложнения.

«О проблемах с этими изменениями мы узнали в июле 2014-го, после вступления закона в силу. Почитали текст и поняли, что он представляет угрозу для наших производств. Стало интересно посмотреть обоснования, пояснительную записку и заключение Главного научно-экспертного управления Верховной Рады. Хотелось понять, как они их вообще оценивали.

Однако оказалось, что сравнительных таблиц, подготовленных ко второму чтению законопроекта № 4556, нет. Просмотрели стенограмму заседания Радыа, и оказалось, что голосование прошло вообще без них (таблиц. — Ред.). Сделали ряд звонков в парламент, и нам объяснили, что таблицы изготавливали уже после голосования и туда могли быть внесены какие-то изменения», — говорит Горбатюк.

«Если чиновники совершили противоправные действия до 4 июня 2014 года, мы можем инкриминировать им ст. 364. Потому что есть переходные положения закона, которые указывают на то, что он не имеет обратной силы в части изменений в УК. Но есть требования УПК и Конституции, согласно которым в случае смягчения наказания документ обратное действие имеет. На практике с теми же „законами 16 января“ в результате может случиться так, что прокуратура инкриминирует депутатам служебный подлог, но никак не злоупотребление властью», — объясняет Горбатюк.

Досудебное расследование по факту возможной подделки законопроекта Генпрокуратура начала только через год — 18 мая 2015 года. До сих пор она успела допросить фигурантов производства: как депутатов, так и отдельных работников аппарата ВР. Следователям удалось установить, что обсуждение поправок происходило в день голосования и продолжалось два часа. Однако, как выяснил Тиждень, на начало заседания комитета на руках у депутатов были тексты поправок, актуальные на конец апреля 2014 года.

Закон о Регламенте Верховной Рады указывает, что после принятия проекта в первом чтении парламентарии имеют максимум 21 день для внесения предложений и поправок. В случае с законопроектом № 4556 срок истекал 6 мая 2014-го. За это время 11 нардепов внесли письмами свои предложения. Среди них письмом от 25 апреля — и нардеп Антон Яценко. В тексте, который сохранен в архиве ВР, ничего не было об изменении примечаний ст. 364. Вместо этого они вынырнули в его письме от 12 мая, которое фактически было подано с нарушением Регламента.

Следует заметить, что на первой странице всех писем депутатов с поправками к законопроекту есть личная подпись работника секретариата комитета Вдовиченко с надписью «взято до опрацювання», а также штамп Аппарата Верховной Рады.

Однако ничего подобного нет на последнем письме Яценко, упомянутом выше. Как стало известно Тижню, Яценко принес эти поправки непосредственно на заседание комитета 13 мая. Вместе с тем у следствия есть веские причины для подозрений, что их внесли в законопроект уже после голосования в сессионном зале.

Так, ст. 51 закона о комитетах Верховной Рады прямо указывает, что все заседания должны стенографировать. Так было и во время заседания Комитета по вопросам борьбы с оргпреступностью и коррупцией 9 апреля, когда законопроект № 4556 рекомендовали принять за основу. Однако в архивном деле нет стенограммы его заседания 13 мая, накануне принятия проекта в целом.

В Аппарате Верховной Рады сообщили, что стенографистов тогда вообще не пригласили, а по версии представителя комитета, запись разговоров не вели, поскольку заседание произошло не в здании комитетов Рады на улице Садовой, а непосредственно в здании парламента. Таким образом, невозможно точно выяснить, какие именно поправки обсуждали на заседании и принимали ли решение о предложениях Яценко. События можно частично восстановить по словам председателя комитета Виктора Чумака, сказанными во время рассмотрения проекта в сессионном зале.

Вопрос законопроекта № 4556 вынесли в зал около 12:40. Чумак во время выступления заявил как минимум о трех важных вещах. Во-первых, на время голосования законопроекта готовых сравнительных таблиц со всеми поправками депутатов еще не существовало.

«Таблицы сейчас изготавливаются», — сказал Чумак за минуту до голосования. Кроме того, сравнительная таблица, которая имеется в архивном деле закона, окончательно была сформирована 15 мая, то есть через два дня после принятия решения парламентом.

Во-вторых, Чумак заявил, что к законопроекту предлагали 149 поправок, а в окончательной сравнительной таблице указано 151 поправка. В-третьих, председатель комитета заявил, что заседание длилось с 10:00 до 12:00 того же дня. Если предположить, что на комитете за это время рассмотрели все поправки, то у присутствующих было около 48 секунд на каждую из них.

«Аргументация тех, кто принимал эти поправки, заключается в том, что ст. 364 не конкретизирована. Нет точного определения, что такое существенный вред и тяжелые последствия, нарушения прав граждан и интересов государства. Якобы такая размытость понятий позволяла привлекать кого-либо за что-либо и когда-либо к ответственности.

То есть круг лиц, которые совершали правонарушения по этой статье, может быть очень большим. Но вопрос в том, что невозможно четко прописать все случаи нарушения прав и интересов граждан и государства. Кроме того, если их попробовать конкретизировать, придется вводить десятки статей в замену общей 364-й.

А это и незаконное закрытие дела следователем, и освобождение из-под стражи, и др. Теоретически последнее можно инкриминировать как помощь в побеге, то есть пособничество. Но это проблематично. В результате имеем новую редакцию ст. 364 и, как следствие, декриминализацию большой части преступлений правоохранителей и не только», — объясняет Горбатюк.

Такой правовой коллизией уже успели воспользоваться адвокаты бывших регионалов.

Так, по словам следователей, пока юристы Ефремова, которому в свое время инкриминировали именно злоупотребление властью, выстраивают защиту, опираясь на изменения в ст. 364. Бывшему регионалу постоянно продлевают меру пресечения, но суд не выносит никаких решений по существу дела. Такие обвинения выдвигали в свое время и ныне уже покойному Михаилу Чечетову, и бывшему министру Елене Лукаш.

Как следствие — нерешенная проблема с правками Яценко и связанная с ними правовая коллизия могут позволить депутатам, которые голосовали за «законы 16 января», уйти от ответственности. Ведь эскалация конфликта, которая в результате принятия этих законов состоялась позже, вряд ли подлежит материальной оценке. Решение этой проблемы находится в компетенции как минимум самих депутатов, а как максимум — Конституционного Суда. Однако за два года они так и не смогли этого сделать.

—

Станислав Козлюк, Андрей Голуб; опубликовано в издании Тиждень.UA

Перевод: Аргумент

В тему:

• В Генпрокуратуре назвали имена ответственных за «диктаторские законы»
• Диверсанты. Андрей Деркач, Нестор Шуфрич и Владимир Мысик сфальсифицировали закон
• Полный список нардепов — врагов украинского народа