Татьяна Чорновол: Гиены

|
Версия для печатиВерсия для печати
Фото:   Татьяна Чорновол

Письмо человека, который жалеет, что его не добили во время Майдана.

Оснований ненавидеть жизнь у меня все больше и больше.

Вот одно из них: воспользовавшись смертью моего мужа, Минюст провел через Кабмин законопроект, который в случае его принятия создаст еще один орган, который будет «бомбить» бизнес и похоронит борьбу с коррупцией в Украине.

Речь идет о законопроекте о создании «Национального антикоррупционного бюро Украины». Якобы это тот орган, который был обещан создать, как инструмент для борьбы с коррупцией, когда на Майдане меня было объявлено руководителем Антикоррупционного Комитета. Вроде это тот орган, который должен расследовать топ-коррупционные дела, в которых задействованы высокие чиновники (такие дела, которые я расследовала, как журналист).

На самом деле этот проект закона имеет целью создание органа, который не сможет бороться с мега-коррупцией, а будет уничтожать средний бизнес.

То есть под святыми лозунгами борьбы с коррупцией правительство, в котором я официально работаю (Яценюк не подписал мое увольнение), создает еще один орган, который будет уничтожать бизнес!!!! А с коррупцией бороться не будет. Для понимания: в подследственность этого органа не попадает дело «вышек Бойко», да и вообще, все что я расследовала, как журналист (а я специализировалась на коррупции в схемах, где проходило от 1 млрд. грн. государственных средств).

В тему: «Вышки Бойко»: новые подробности старой аферы

Это и не удивительно, потому что этот законопроект выписывался во времена Януковича. ВФЯ также было выгодно продемонстрировать Западу, что он борец с коррупцией (вспомните, как Янукович посадил Волгу и Галицкого), также под маркой борьбы с коррупцией он хотел получить еще один орган для «отжима» бизнеса.

Однако Януковича нет, а преступный законопроект прошел Кабмин и АП, и будет вынесен на сессию ВР, как важнейший и срочный 1 сентября...

Чтобы не быть голословной, я дам фото важнейшей части законопроекта, которая была спрятана в переходные положения. В ней как раз говорится о том, что будет расследовать новый орган, и любой человек, даже не юрист, поймет, что этот орган создан для того, чтобы не бороться с коррупцией, а возглавить коррупцию.

Например: читаем законопроект — пункт 4 переходных положений и узнаем, что следователи Национального антикоррупционного бюро Украины осуществляют досудебное расследование преступлений, предусмотренных статьей 191, если размер предмета преступления или нанесенного им ущерба равен или превышает сумму, которая в 500 раз превышает минимальную заработную плату (600 000 гривен сегодня).

Начнем с того, что сумму убытков может устанавливать только суд (закон безграмотный и пустой). Однако забудем на минутку об этом, а посмотрим, что такое статья 191.

Открываем Уголовный кодекс и читаем: 1. Присвоение или растрата чужого имущества, которое было вверено лицу или находилось в его ведении. 2. Присвоение, растрата или завладение чужим имуществом путем злоупотребления служебным лицом своим служебным положением.

Что такое должностное лицо? В пункте 1 и 2 Примечания к статье 364 Уголовного кодекса Украины содержится понятие должностного лица. Становится понятно, что это не только представители власти, но и лица, которые занимают должности постоянно или временно на предприятиях, в учреждениях или организациях независимо от формы собственности.

То есть созданное этим законопроектом Национальное антикоррупционное бюро получит возможность влезать в бизнес-разборки (где интересами государства и не пахнет) и бросать за решетку директоров и бухгалтеров. А ГДЕ КОРРУПЦИЯ? О, коррупция в этих историях тоже, безусловно, будет присутствовать. Антикоррупционное бюро очевидно будет уничтожать конкурентов бизнеса, который принадлежит представителям власти.

http://blog.img.pravda.com/images/doc/6/6/663a8-000000.jpg

Итак, как антикоррупционный этот орган будет «нулевой», зато сможет делать успешную статистику, «раскуркуливая» средние бизнес.

Именно поэтому этот законопроект имеет все возможности легко пройти через Верховную Раду. Ведь ВР — это место концентрации коррупционеров. Так что они почитают законопроект, обрадуются, что их схемы не попадают в подследственность, и будут голосовать. (Заметьте, законопроект о Бюро не предусматривает ответственности за создание коррупционных схем или коррупционной группировки, на чем настаивала я).

Проблема в том, если государство сейчас создаст такой «ноль», ничего нормального оно не создаст до следующего Майдана. А новый Майдан в нынешние времена войны с Россией — угроза для нашей государственности. Поэтому я его поднимать не буду. Поэтому выхода я не вижу. Просто не вижу!

Именно поэтому, как правительственный уполномоченный, я много месяцев воевала за нормальный законопроект, за создание органа, который был бы реальным инструментом борьбы с коррупцией. Однако он не прошел через Кабмин. Почему? Ниже выкладываю мои субъективные соображения по этому поводу.

Первое: потому что с этим «нянчился» Яценюк.

Потому что в принципе Арсению Яценюку «фиолетово», какой законопроект. Ему нужен любой, главное — чтобы прошел Верховную Раду, ибо создание антикоррупционного органа — это требование МВФ для предоставления кредита. Яценюк думает о кредите, так как думает, как стране пережить зиму. У него таких проблем, как этот законопроект — тысячи, он концентрируется на актуальных масштабных вызовах.

Именно поэтому в правительстве работает не один Яценюк. Хотя его слово последнее. Именно поэтому я пишу этот блог. Других возможностей донести информацию я не нашла за месяцы работы. Поэтому Яценюк, мне кажется, просто не в курсе, что ему подложили законопроект о создании органа, который будет «бомбить» бизнес.

Кто подложил — сейчас опишу. Если одним словом — гиены. Они «порвали» меня в момент моей наибольшей слабости — когда был убит мой муж. Поэтому я молчать не буду.

Итак, как все было.

За два дня до смерти моего Николая я разговаривала с министром юстиции Павлом Петренко.

Он меня убедил, что на заседание правительства будет подаваться законопроект о создании органа по борьбе с коррупцией, который нарабатывался мной. Единственное замечание Петренко было о назначении руководителя органа. Петренко рассказал мне, что Арсений Яценюк имеет свое мнение по этому поводу.

По словам Петренко, Яценюк считал, чтобы Кабинет министров должен подавать кандидатуру руководителя антикоррупционного органа Президенту, а тот будет ее вносить в ВР. В результате мы рискуем получить очень компромиссного главного антикоррупционера страны, который устраивает всех. Это плохо. Однако гораздо лучше, чем орган, который борется с коррупцией в частном секторе. Поэтому я согласилась.

Однако Петренко воспользовался моим горем. Когда у меня погиб муж, министр юстиции вместе с министром кабинета министров Семераком быстренько подали на рассмотрение правительства другой законопроект. Причем Петренко врал премьеру.

Мне принесли стенограмму. Арсений Яценюк спросил Петренко, почему правительственный уполномоченный против законопроекта о Национальном антикоррупционном бюро.

Петренко ответил: «Национальное бюро по нашему предложению должно расследовать преступления государственных служащих 1-3 категории, то есть только высших должностных лиц. По предложению Черновол Татьяны этот орган будет расследовать все коррупционные преступления, в том числе и в райгосадминистрации».

На самом деле в законопроекте, который предлагаю я, так же — «1-3 категория». Кроме того, на последней консультации в Минюсте я даже предлагала «1-2 категорию». Я была принципиальна в другом: орган должен расследовать коррупционные преступления руководителей государственных предприятий и НАКов с любой долей государственной собственности.

Дело в том, что самые масштабные коррупционные схемы у нас прокручиваются через государственные предприятия и НАКи (Национальные акционерные компании — А.) — «Нафтогаз», «Укрзализнычпостач», «Черноморнефтегаз» (как с вышками Бойко). Законопроект, который сейчас проведен через Кабмин, никоим образом не замечает этот невероятный пласт коррупции, где в частных карманах исчезают суммы, равные бюджетам таких министерств, как здравоохранения.

Почему независимо от доли государства? А для того, чтобы стимулировать бизнес выкупать миноритарные государственные пакеты. Потому что пользы от такого владения государство не имеет (из-за коррупции). Продать их не может, потому что коммерсанты не видят необходимости тратиться? А вот когда бизнесмены будут знать, что предприятие будет под бдительным оком антикоррупционного органа — тогда будут выскупать, еще и за хорошие деньги для государства, и честно платить дивиденды.

А теперь объясню, почему мои предложения не прошли, а прошел вредный для страны законопроект. Причина не в высокой политической воле. Причины на самом деле мизерные, и люди, которые двигали процессами, особенно не известны обществу. Оказывается, когда гиены объединяются в стаи, с ними бороться труднее, чем с Януковичем.

Главные приспешники законопроекта о создании преступного антикоррупционного бюро: председатель комитета по борьбе с коррупцией Верховной Рады Чумак («Удар») (Виктор Чумак — А.), квота «Удар» в Минюсте замминистра Рябошапка (Руслан Рябошапка — А.), антикоррупционное крыло общественного объединения, которое называется Пакет реанимационных Реформ. Сейчас также присоединилась Администрация Президента — потому, что законопроект по сути «ударовский», а у Порошенко обязательства перед «Ударом».

Чумак и Рябошапка приятели и близкие коллеги. Еще во времена Януковича Чумак планировал создать Национальное антикоррупционное бюро, чтобы его возглавить. (Он мне лично признавался в таковых в своих амбициях). Рябошапка, который три года работал в Кабмине Азарова, помогал ему разработать и пролоббировать «тему». За это Чумак после Майдана пролоббировал Рябошапку в Минюст по квоте «Удара». И это при том, что Рябошапка 3 года обслуживал преступную власть (работал на различных антикоррупционных должностях в правительстве Азарова, а во времена Майдана бежал за границу).

http://blog.img.pravda.com/images/doc/5/d/5daf7-dscn5626000000000.jpg

У Рябошапки и антикоррупционного крыла Пакета реанимационных реформ тоже много общего. В частности, коммерческий интерес — они профи в «переваривании» грантов. Рябошапка перед назначением в Минюст несколько месяцев работал в ТО «ТОРО» (когда прятался за рубежом). Президент «ТОРО» — Алексей Хмара, по сути возглавляет «антикоррупционное» направление Пакета реанимационных реформ.

(Хотя Хмара судим за квартирную кражу. И проблема даже не в грехах молодости, а в том, что когда Хмара изменился и выбрал для себя путь антикоррупционера, он... выкупил !!! информацию о своей судимости из милицейской базы).

И опять же, проблема не в моральных портретах отдельных личностей. Проблема в том, что подавляющее большинство антикоррупционных инициатив Пакета реанимационных реформ и Рябошапки (он в Минюсте как раз отвечает за борьбу с коррупцией) — вредны для государства.

Почему они не могут лоббировать что-то полезное? Потому что мотивация Рябошапки и «антикоррупционеров» из РПР (Шабунин, Хмара, Котляр) — не польза для страны, а (аж противно) — получить несколько тысяч евро грантов и посидеть на конференциях где-нибудь за рубежом.

А чтобы достичь нужного им результата, нужно:

1. Красиво наззвать законопроект. Украинцы и международное сообщество требуют борьбу с коррупцией, поэтому слово «антикоррупционный» — это пароль, чтобы договориться о финансировании из источников различных международных донорских структур.

2. Если речь идет о законопроекте, основное тело гранта выплачивается в случае его прохождения в Верховной Раде в первом чтении. Поэтому антикоррупционное крыло Пакета реанимационных реформ разрабатывает нечто общее, беззубое и компромиссное, за что охотно проголосуют депутаты.

Именно поэтому законопроект о создании Национального антикоррупционного бюро такой — никакой.

А теперь мои рассуждения о том, как эта стая гиен смогла протянуть свое детище, по сути — «ударовский» законопроект через Кабмин Яценюка.

Итак, чтобы через правительство пропихнуть это «антикоррупционное», нужно содействие, в первую очередь, министра юстиции (он единственный имеет право инициировать антикоррупционные постановления и законопроекты), далее содействие министра Кабинета Министров (его инструмент влияния -бюрократия, он может затормозить прохождение вопроса или ускорить), и уе потом «добро» премьер-министра.

Меня всегда мучил вопрос, каким образом стая гиен перетянула к себе министра юстиции Павла Петренко.

Мне кажется, он по своей сущности не подлый, я заметила — он даже краснеет, когда говорит не всю правду. Я себе сто раз задавала вопрос: почему?

Почему он стал на сторону коммерческих, корпоративных и политических интересов своего заместителя Руслана Рябошапки?

Мне лично Петренко говорил, что он поддерживает мои инициативы, Рябошапка «неуправляемый» и «неприкосновенный», потому что это квотное назначение «Удара». Однако в результате Рябошапка и Петренко проявились, как единое целое. Почему?

Может потому, что Рябошапка как заместитель министра был хорошо знаком с внутренней кухней Минюста, а Петренко его поддерживал во всем, чтобы тот только не выносил сор из избы?

Какой сор?

Ну, например, приведу такой факт: в Минюсте Департамент кадровой работы и государственной службы (достаточно серьезный инструмент админресурса) по представлению Петренко возглавил Николай Грищук.

Это бывший советник министра АПК Присяжнюка (самого коррумпированного министра АПК за всю историю Украины, близкого к Юрию Енакиевскому). Деятельности Присяжнюка в интересах Семьи и самого Присяжнюка автор посвятила не одно журналистское расследование.

В тему: Бывший министр агрополитики Николай Присяжнюк уличен в махинациях с государственной недвижимостью

Однако это еще не все. Николай Грищук близок к Николаю Вашешникову. Они оба из Житомирщины, вместе основали ОО «Федерацию хоккея Житомирской области», вместе сотрудничали там с Присяжнюком, когда тот был заместителем губернатора. И если прогуглить новости о Януковиче, можно увидите все эти фамилии вместе.

Так вот, Вашешников во времена министра Присяжнюка официально возглавлял одну из самых коррумпированных структур АПК — Госссельхозинспекцию. А Грищук был его правой рукой.

За один маркетинговый год Госссельхозинспекция неофициально собирала от 800 млн — 1 млрд. грн. Коррупционный доход получался благодаря торговле сертификатами качества зерна и качества услуг зернохранилищ. Официально владелец зерна должен был заплатить 4 грн. за тонну за сертификат. Однако приходилось платить куда больше.

Это достигалось благодаря тому, что ведомство имело 3 дня на предоставление инспектора для проверки груза. Если не оплатить «калым», инспектор приходил в последний день. Трейдерам это было невыгодно. За сутки простой вагонов «Укрзализныци» или судна стоил 4 грн. за тонну. Чтобы трейдеры не звали инспекторов заранее, черкасская инспекция требовала документ об оплате аренды вагонов, а в Хмельницкой области — номера вагонов. Как платились неофициальные взносы? В одной области это был кэш, в другой — оплата счета какой-то «прокладке» за «услуги страхования» или «лабораторный анализ». Плюс другие фокусы: Госссельхозинспекция Вашешникова-Грищука часто накручивала 32 грн. на тоне зерна.

А теперь эта команда работает в Минюсте, и привел туда ее не Рябошапка, а Петренко. А Рябошапка, конечно, знал, и, возможно, шантажировал. И мне кажется, это и есть ответ, почему я столько раз была свидетелем, как заместитель министра юстиции Рябошапка руководил министром Петренко.

(Что касается меня лично, я как уполномоченный писала заявления в Генпрокуратуру с требованием проверить причастность Вашешникова и Грищука к коррупционным схемам Госсельхозинспекции. Мне отвечали, что работают).

Что касается министра Кабинета министров Остапа Семерака, мне кажется, я также понимаю, как Рябошапка привлек его в свои союзники. Думаю, через заместителя Семерака — Олега Паракуду, возглавляющего антикоррупционное направление секретариата Кабмина. Этот очень молодой работник правительства замечен журналистами за рулем супер дорогих авто.

У Паракуды есть отец — Василий Паракуда, который возглавлял государственное предприятие «Научно-исследовательский институт методологии Госпотребстандарта (ГП НИИ «Система», который специализировался на сертификации товаров, импортируемых в Украину, в том числе и автомобилей.

Коррупционная схема сертификации автомобилей во времена Януковича работала подобно вышеописанной схеме сертификации зерна в АПК Присяжнюка. Была лишь одно отличие: это не была схема Януковича или приближенного к нему круга людей. Тогда центр коррупционной выдачи сертификатов находился в Днепропетровске, и в 2012 году Кабмин взялся ломать эту схему. В числе борцов с коррупцией был и Рябошапка. Отец Паракуда, который не был в системе, вызвался сдавать информацию.

Однако все закончилось тем, что схема сбавила обороты, однако продолжила работать, причем игроков на коррупционном рынке сертификации стало больше. К их перечню, в частности, присоединилась и львовская «Система» ... Василия Паракуды. И уже в следующем, 2013 году Львов заработал славу одного из самых коррупционных центров сертификации. Решать вопрос к Паракуде приезжали со всей страны.

Сейчас сын Паракуда — заместитель Семерака в сфере антикоррупции, ближайший к нему человек в Кабмине. Это же Паракуда обязан Рябошапке семейными доходами, за то, что тот помог его отцу войти в систему. А что связывает «антикоррупционеров» более всего, нежели коррупционные схемы?

Поэтому и сложилась такая широкая коалиция ключевых лиц, которые смогли продавить через Кабмин вредительский для страны законопроект Чумака-Рябошапки. К сожалению, этот законопроект идет в так называемом антикоррупционном пакете неотложных законопроектов, и два его законопроекта-спутника так же вредны. В конце концов, они — детища тех же родителей.

В такой ситуации особенно больно мне, что среди активистов Пакета реанимационных реформ, который лоббирует «антикоррупционный мусор», есть дорогие мне люди — те, кого я называла друзьями. ПРП также поддерживает целый ряд журналистов и СМИ, с которыми я работала.

Однако пора поставить точку. Когда я жаловалась своему мужу, он говорил: «Забудь их. Они все понимают. Они — внутренний враг. Только посмотри, сколько в ПРП крутится так называемых представителей общественности, которые раскалывали Майдан, которые кричали „Майдан без политики“ только для того, чтобы сделать себе рейтинг, хотя понимали, как стране нужно было единство Майдана».

А теперь этой — так называемой общественности — нет среди тех, кто на фронте. Они вместо этого занимаются туризмом (ездят по зарубежным конференциям). Прикрываясь тем, что они общественность с Майдана, пропихивают в Верховной Раде вредные законопроекты только для того, чтобы получить очередной грант. Получается, ребята гибли на Майдане, а теперь погибают в АТО, чтобы кто-то этим манипулировал, чтобы у некоторых «жизнь удалась» — пролился золотой дождь грантовых средств, чтобы пролезть на телевидение, а еще лучше пролезть во власть? Хотя те, кто сейчас громче всех кричит: «Мы общественность» ничем сами не пожертвовали ради страны в этой жизни. Одним словом, гиены.

Вообще не люблю обобщать. Это от того, что наболело. И понимаю, что после этого блога так называемая «общественность» бросится меня догрызать. Что ж, пусть грызет... Я так много уже потеряла, что не знаю, что еще меня может достать, кроме подлости.

А теперь о главном: Законопроект «Национальное антикоррупционное бюро» вреден для страны. Я прошу Арсения Яценюка обратить на это внимание. Ведь я убеждена, что премьер-министр с Майдана (в этом случае настоящий, а не фейковый премьер-министр с Майдана) вовсе не желает, чтобы был создан еще один силовой орган, который будет уничтожать бизнес.

Татьяна Чорновол,опубликовано в    блог  автора на УП

Перевод: Аргумент


В тему:


Читайте «Аргумент» в Facebook и Twitter

Если вы заметили ошибку, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter.

Система Orphus

Підписка на канал

Важливо

ЯК ВЕСТИ ПАРТИЗАНСЬКУ ВІЙНУ НА ТИМЧАСОВО ОКУПОВАНИХ ТЕРИТОРІЯХ

Міністр оборони Олексій Резніков закликав громадян вести партизанську боротьбу і спалювати тилові колони забезпечення з продовольством і боєприпасами на тимчасово окупованих російськими військами територіях. .

Як вести партизанську війну на тимчасово окупованих територіях

© 2011 «АРГУМЕНТ»
Републікація матеріалів: для інтернет-видань обов'язковим є пряме гіперпосилання, для друкованих видань – за запитом через електронну пошту.Посилання або гіперпосилання повинні бути розташовані при використанні тексту - на початку використовуваної інформації, при використанні графічної інформації - безпосередньо під об'єктом запозичення.. При републікації в електронних виданнях у кожному разі використання вставляти гіперпосилання на головну сторінку сайту argumentua.com та на сторінку розміщення відповідного матеріалу. За будь-якого використання матеріалів не допускається зміна оригінального тексту. Скорочення або перекомпонування частин матеріалу допускається, але тільки в тій мірі, якою це не призводить до спотворення його сенсу.
Редакція не несе відповідальності за достовірність рекламних оголошень, розміщених на сайті, а також за вміст веб-сайтів, на які дано гіперпосилання. 
Контакт:  [email protected]