Всегда виноват командир

Версия для печати

Главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос о дезертирстве, «уклонистах», предателях, воинской дисциплине, резонансных уголовных делах, Иловайской трагедии и отечественном УПК.

...Анатолий Матиос постоянно и густо цитирует Уголовный кодекс, требует точно задавать вопросы и периодически указывает журналистам на то, что они не знают законов, не разбираются в уголовном процессе и путают важные терминыи, например, уклонистов с дезертирами.

Матиос — настоящий патриот Украины из Черновцов, но не выпячивает свою украинскость и не произносит перед журналистами лозунги, уже набившие оскомину.

В приемной военного прокурора висит гигантский плакат с фамилиями героев Небесной сотни, и это не заигрывание. Его брат-близнец был комендантом одного из домов на Майдане, его старшая сестра — известная писательница и депутат Мария Матиос во время Революции достоинства пришла в Верховную Раду в бронежилете в знак протеста против убийств мирных протестующих.

Военный прокурор — большой поклонник Григория Сковороды, в его кабинете висит портрет философа и плакат с его стихотворением. Здесь же, рядом — портрет и стихи Василия Стуса.

Матиос очень верующий человек. Он специально ездил несколько раз на Афон и посетил почти все из расположенные на горе монастыри. Однако набожность прокурора ненавязчивая и не бросается в глаза — на столе стоит иконка. Небольшой образ висит на стене. Но рядом с иконкой — бронзовая фигура раввина. Это подарок жены с неким умыслом, так как перед собой раввин держит тору, а за спиной — фигу.

В его приемной установлена ​​камера, и на большом мониторе прокурор видит всех, кто собирается к нему зайти. У Матиоса хорошее чувство юмора и очень быстрая реакция. Не отставать от него и хода его мыслей бывает непросто.

Матиос — одержим своей работой. Он собирает книги об оружии, рекламирует инструкции по ведению партизанской войны, беспощаден к врагам Украины и российским агрессорам.

Мы разговаривали полтора часа и обсудили только часть проблем, которыми занимается военная прокуратура.

В его послужном списке есть несколько громких дел, в том числе и высокопоставленных осужденных взяточников, чем он очень гордится. Однако проблемы, которыми он занимается сейчас, перевешивают по сложности все его предыдущие дела.

С августа 2014 года в Украине начали восстанавливать военную прокуратуру, ликвидированную еще в 2012 году. В условиях войны количество дел, которыми приходится заниматься военным прокурорам, превратилось в лавину. Только коротких статистических справок, которые помощники подготовили Матиосу для интервью, набралось страниц 20.

— Военная прокуратура работает недавно, менее 6 месяцев, но это уже достаточный срок, тем более в условиях войны. Где результаты, где резонансные дела?

— Институт военных прокуратур был отменен Радой еще в 2012 году. В мотивацию этого решения я, за неимением времени, не хочу углубляться — так произошло. Остались гражданские прокуратуры по надзору за соблюдением законов в военной сфере. По моему мнению, это было что-то между живым и мертвым, для номинального наблюдение за происходящим развалом армии.

Скажу, что после моего назначения на должность нам пришлось «с колес» входить в реалии войны, уже сложившиеся на то время в Украине.

Нам пришлось в кратчайшие сроки разработать проект изменений в закон «О прокуратуре», пройти кучу всякой бюрократической и другой, в какой-то мере, политической, деятельности для того, чтобы обосновать руководству государства нашу позицию и особенно убедить депутатский корпус в необходимости такого шага. И проголосовать уже к концу каденции Верховной Рады прошлого созыва.

В августе такое решение было принято. С момента разработки проекта предложений до голосования в Верховной Раде и подписания президентом изменений в закон прошло 10 дней.

Это очень быстро, тем более в условиях особого периода, в котором мы уже к тому времени находились. По штату у нас определено 566 должностей оперативных работников, 456 — в регионах, из них 97 — следователей.

— Объясните, пожалуйста, вы контролируете только ситуацию в армии, или еще в МВД, СБУ, других силовых структурах?

— К нашей компетенции относится исключительно то, что касается военных формирований. Это — Национальная гвардия, СБУ — за исключением ее оперативно-розыскной деятельности, проведение досудебного следствия и работы спецподразделений, Министерство обороны и Вооруженные Силы, Государственная пограничная служба, Служба внешней разведки, то есть все те ведомства, где проходят военную службу.

Кроме того, к сфере нашей деятельности относятся предприятия оборонно-промышленного комплекса. Мы не влияем на милицию, только на Нацгвардию.

— А добровольческие батальоны подпадают под чей контроль?

— Если вы имеете в виду добровольческие батальоны, которые имеют названия, похожие на футбольные клубы — «Азов», «Шахтерск», «Донбасс», то это — батальоны патрульно-постовой службы специального назначения. Они созданы и учитываются в системе Министерства внутренних дел и соответственно подпадают исключительно под действие закона «О милиции», а в случае совершения преступлений — под общие нормы Особенной части Уголовного кодекса. Даже когда они находятся в зоне АТО.

— В вашем голосе чувствуется некий скепсис по отношению к добровольческим батальонам ...

— Скепсис — это ваше субъективное впечатление. Просто есть дилемма. Добровольческие батальоны в системе МВД не подпадают под действие военных уставов и, соответственно, не несут ответственности за совершение тех или иных действий, которые могут квалифицироваться как военные преступления.

Я сейчас не говорю о том, что они совершали такие противоправные действия или не совершали. Но на практике получается, что иногда, при выполнении практически идентичных боевых задач предел, квалификация и степень ответственности за совершенные противоправные действия или бездействие для таких батальонов и военных ВСУ и Национальной гвардии является кардинально разными.

— Каковы основные болевые точки украинской армии или силовых формирований, это что: трусость, непрофессионализм, кражи? Какие основные проблемы Вы видели за эти 6 месяцев?

— Кроме правонарушений, к которым несколько привыкло общество, и которые на слуху, — кражи, взяточничество ... Последнее процветало и, наверное, в какой-то части, будет процветать, особенно во время мобилизации, прежде всего, среди «нечистых на руку» чиновников военкоматов.

Но для нас главным было максимально предупредить, нивелировать негативные последствия и исключить возможность того, что угрожает обороноспособности любой страны.

Что именно? Военный должен выполнять уставы, где все его действия четко регламентированы, практически каждый шаг. Основной проблемой стало то, что подавляющее большинство людей, которые номинально по военно-учетным специальностям считались готовыми к выполнению боевых и других задач Вооруженных Сил, после мобилизации фактически попали в совершенно новую и достаточно тяжелую для себя среду, где каждая минута подчинена необходимости строгого выполнения установленных правил и соблюдения воинской дисциплины.

К тому же, все события, которые происходят в зоне АТО, а это по сути военные операции, очень субъективно воспринимаются каждой отдельно взятой личностью — не кадровыми военными, и не контрактниками, а в первую очередь теми, кто был отмобилизован в первую, вторую, третью волны мобилизации.

Так вот, наиболее распространенными преступлениями, совершаемыми такими военнослужащими, есть неповиновение, самовольное оставление службы, дезертирство, уклонение от военной службы иным способом.

В тему: Командира подразделения батальона «Киевская Русь» арестовали за не выполнение приказа

Почему у меня прозвучал скепсис? Потому что добровольческие батальоны Министерства внутренних дел не подпадают под признаки этих уголовно-наказуемых деяний, хотя фактически они имеют место. Я не хотел бы выносить эти данные на широкую общественность, чтобы их сейчас использовали в собственных целях, но общие цифры неоптимистичны.

— То есть очень большие цифры?

— Цифры большие, хотя и не критические.

— Давайте, все же, уточним. Вы в сентябре говорили, что это более 4-5 тысяч случаев и более тысячи уголовных производств по этому поводу. Сейчас сколько — значительно больше?

— Жизнь идет, жизнь влечет за собой большие изменения и крупные катаклизмы. Тенденции пока негативные.

Украина — большая и единая страна, но как говорится, в семье не без урода. В настоящее время следователями военных прокуратур расследуется 5870 уголовных производств о преступлениях, которые совершили 16 598 военнослужащих.

Из них по фактам неповиновения командованию — 1648 военнослужащих, это 293 производства; самовольное оставление службы, то есть отсутствие более 10 дней — 3200 военнослужащих или 2400 производств; дезертирство — 10266 военнослужащих или 1992 производства, в их число входят около 5000 тысяч военных, которые дезертировали, не выйдя из оккупированной территории Автономной Республики Крым; уклонение от военной службы иным способом — это 1468 военнослужащих или 118 производств.

Зафиксировано 5 случаев самокалечения, это самострелы или иные повреждения.

Особенно обидно, что у нас появились факты дезертирства не только среди рядовых, но и генералов. Только что в суд по факту дезертирства направлено обвинительное заключение в отношении генерал-майора Службы внешней разведки.

В тему: ГПУ обвинила генерал-майора Службы внешней разведки Украины в дезертирстве

— Почему, кстати, вы не называете фамилии этих генералов?

— Презумпция невиновности и приговор суда. Я могу называть только инициалы. Я понимаю, что есть запрос общества на персонифицированного врага, который предал государство или не выполнял свои воинские обязанности. Однако если мы до приговора суда будем это объявлять, то чем мы лучше тех, кто за перевозку шин отправлял людей в тюрьмы? Ничем. Я не могу себе этого позволить, это прямо противоречит нормам закона.

— Давайте начнем с Крыма. По итогам аннексии Крыма, по итогам случившегося в Крыму, военная прокуратура что-то проводит, какие-то расследования? К каким выводам пришла, кого наказали? Или Крым уже был так давно, и есть так много другого ...

— Ну, давайте посмотрим. Что касается сегмента преследования за государственную измену, посягательство на территориальную целостность государства, то еще 27 февраля прошлого года Главным следственным управлением СБУ было зарегистрировано производство по факту создания преступной организации с целью насильственного свержения конституционного строя Украины, а также участия в этой организации, в результате чего были захваченные государственные органы, проведен незаконный референдум и фактически осуществлена ​​аннексия украинской территории.

В силу разных обстоятельств, в первую очередь в связи с тем, что среди лиц, принимавших участие в указанных преступных действиях, чистся контр-адмиралы Березовский, Ильин, военнослужащие СБУ и Военно-морских Сил Украины, которые предали государство и способствовали аннексии Крыма, в августе прошлого года подследственность по этим производствам была определена руководством Генпрокуратуры за Главной военной прокуратурой.

Наши следователи максимально сделали в пределах возможного: объявлено о подозрении и судом удовлетворены ходатайства о розыске с последующим арестом Березовского, Ильина, сотрудников СБУ, которые этому способствовали. Однако все розыскные и следственные действия, к сожалению, существенно ограничены теми реалиями, которые сейчас есть.

— То есть никто за Крым пока не ответил ...

— Ну как можно ответить? Ответить можно только по приговору суда и реальной мере наказания в соответствии с тяжестью совершенного преступления. Все эти коллаборационисты, а фактически трутни и предатели украинской государственности, остаются на территории Крыма, а известными по мюнхенским событиями средствами «Моссада» мы действовать не можем, и Украина так не действует.

— Сколько человек в списке людей, которые проходят по уголовным производствам по Крыму?

— На данный момент 372, это основные чиновники. Сведения о них внесены в реестр, в том числе, по заявлению главы Меджлиса крымскотатарского народа Джемилева. Это — Константинов, Аксенов, Темиргалиев, Зима, Мельниченко, Жеребцов и т.д.

В тему: Крымский позор. Список офицеров — предателей из ВМС Украины

— Они поданы в международный розыск?

— Мы их всех подали в международный розыск, но в его объявлении «Интерполом» отказано на основании статьи 3 Устава Международной организации уголовной полиции, в соответствии с которой запрещается осуществлять какое-либо вмешательство или действия по делам политического, военного, религиозного, расового характера.

Я не хотел бы давать оценку европейским институтам или межгосударственным образованиям в виде международной организации уголовной полиции, но объективно мы столкнулись с тем, что «Интерпол» не хочет признавать аннексию и переход на сторону страны-агрессора лиц, совершивших преступления в отношении основ национальной государственности.

— Возможно, доказательства или документы, которые вы передавали, не слишком убедительны?

— Нет, это общая тенденция. Она неприятная. И осторожная Европа с офисом в Лионе такую ​​же аналогичную практику применила и при объявлении в международный розыск всех чиновников прежней власти.

Сейчас решением Генерального прокурора создано отдельное управление по вопросам представительства интересов гражданина или государства в суде, противодействия преступности и коррупции на временно оккупированной территории полуострова Крым, в составе которого предусмотрено специальное следственное подразделение.

Именно оно и будет осуществлять аккумулированные в одном месте расследования всех указанных уголовных производств. Мы сейчас готовим их передачу по подследственности. Это достаточно правильное решение, потому что невозможно заниматься всем одновременно. А в этом случае, учитывая специфику производств, есть возможность расследовать их комплексно и вместе с другими средствами воздействия, предусмотренными законом «О прокуратуре».

— Это по предателям, оставшимся на территории Крыма. А в отношении военнослужащих, находившихся на момент аннексии в Крыму, а затем вышедших на территорию Украины, какие-то вопросы и претензии были со стороны военных прокуроров?

— Ну, военнослужащие, не изменившие присяге, которые оставили аннексированную территорию, жилье, свой ​​устоявшийся образ жизни, полностью изменили его вектор — к ним разве могут быть вопросы?

— Неисполнение приказа, не защищали военные объекты, не стреляли в сепаратистов, без боя сдали военное имущество ... Или другие, более важные события уже отодвинули это на второй план?

— Для того, чтобы дать правовую оценку верности или неверности принятых решений командованием частей, нужно получить результаты служебных проверок, которые должно провести Министерство обороны.

Именно выводы таких проверок являются основанием для обращения как в органы военного правопорядка, так и в органы военной прокуратуры для решения вопроса о наличии или отсутствия состава преступления.

По результатам тех служебных проверок, которые уже состоялись, хочу сказать, что государство Украина должно склонить голову перед теми людьми, которые оттуда вышли, забрали с собой вооружение, забрали свои семьи, и не всегда — нажитое.

Более того, львиная доля тех, которые перешел на дислокацию в южные области Украины, не только мужественно, а просто самоотверженно выполняют реальные боевые задачи в зоне АТО. Вы, наверное, знаете о героической гибели близ Мариуполя полковника Юрия Олефиренко из центра подготовки морского спецназа. Вопросов к таким бойцам за политические решения не может быть. Военных преступлений в их действиях нет.

В тему: Против членов тендерного комитета Минобороны открыто уголовное дело

— А для тех военнослужащих украинской армии, СБУ и других подразделений, которые находятся на Донбассе, но воюют на стороне боевиков и сепаратистов, в том числе командир батальона «Восток», бывший руководитель Донецкой «Альфы». Сколько установлено таких предателей, каково их количество?

— Государственная измена и создание террористической группы или террористической организации — это исключительная компетенция Службы безопасности Украины, которая и расследует эти преступления.

— Давайте вернемся к нескольким конкретным историям.

Осенью, за сутки до назначения нового министра обороны, состоялась беспрецедентная акция, когда Национальная гвардия Украины, бывшие внутренние войска, а не добровольческие батальоны, выступили, подняли бунт в Киеве, Харькове и других городах. Вы обещали тогда разобраться. Это была явно не спонтанная акция, а какой-то заговор. Каков результат?

— Я уже говорил о количестве военнослужащих срочной, подчеркну, службы, которые там были. Их более 500, по-моему, из шести частей Национальной гвардии, три из которых дислоцировались в городе Киеве. Другие, количеством от 15 до 30 человек, были подняты в Харькове и Борисполе посредством социальных и инициативных групп.

Само по себе такое количество, по сравнению с общим количеством военнослужащих срочной службы в государстве, мизерно. Однако я не верю в случайности. Такого количества СМИ, которые ждали этих нацгвардейцев под Администрацией президента, я еще в жизни не видел, а я же видел многое. Я насчитал более 28 телеканалов.

— У Вас была возможность допросить всех этих солдат и выдать нам конкретный результат, кто там во всем виноват, и кто должен быть наказан за этот демарш?

— Как бы это сказать более ...

— Честно?

— Честность — это субъективизм. А каждое мое слово как должностного лица имеет не только цель, но и следствие.

Всегда есть подстрекатели, всегда есть поводыри, и есть те, кто идет на поводу. Привлечено к уголовной ответственности с объявлением о подозрении и направлением обвинительных заключений в суд 6 человек — тех, кто стал первопричиной.

Это — один из командиров подразделения Национальной гвардии, который стал инициатором, члены суточного наряда, которые не выполнили требования Устава гарнизонной и караульной службы, когда пустили в расположение воинской части посторонних лиц, «раскачали» ситуацию — они назвались родственниками военнослужащих, но таковыми в своем большинстве не были, и командир караула, который не принял соответствующие меры.

— Еще одна резонансная история — побег из зоны АТО батальона «Прикарпатье». Поймали этот батальон под Кировоградом. Вы даже, кажется, лично выезжали на место. Какие перспективы наказания виновных в побеге батальона из зоны боевых действий?

— Всегда виноват тот, кто командует. Я когда-то приводил статистику, как они бежали. Вывозили 109 гранатометов РПГ-26, 11 гранатометов РПГ-18, 306 гранат ПГ-7, 353 гранаты Ф-1, другие боеприпасы ...

В тему: ГПУ: арестован командир батальона «Прикарпатье»

Привлечены к уголовной ответственности командир роты, командир батальона. Кроме того, подстрекатели, которые фактически побудили этот батальон к прямому неповиновению, привлечены к ответственности военной прокуратурой Западного региона, это 27 человек.

Единственный, кого не установили — кто именно из более чем 300 человек этого батальона совершил вооруженное противодействие и неповиновение представителям военной службы правопорядка Запорожья, которые пытались их остановить. Это было нападение с боевым ножом на офицеров ВСУ. Но как идентифицировать человека из 300 человек, если они не дают друг на друга показания? Все остальные, вина которых в совершении преступлений доказана, привлечены к ответственности.

В тему: «Сейчас все делается для того, чтобы батальон „Прикарпатье“ сделать крайним...»

— Уже прошло почти 5 месяцев с этого времени. За 5 месяцев можно предателя посадить в тюрьму или наказать, или сказать, что он не предатель. Ситуация же простая?

— Ситуация абсолютно непростая. Что вы имеете в виду? Кого мы не привлекли к ответственности?

— Командира. Точку же не поставлена.

​​-— Это суд принимает решение. Он был арестован, обвинительный акт направлен в суд еще в октябре 2014 года.

— Еще один пример. Начальник штаба АТО Назаров, которого подозревали в необеспечении мер безопасности, в результате чего погиб экипаж самолета Ил-76 с военнослужащими на борту, тоже вышел под залог. У нас все выходят под залог, по существу.

— Я абсолютно разделяю все ваши переживания. Но как бы мы с вами не хотели другого, я сейчас возьму Уголовный процессуальный кодекс и процитирую то, что там написано.

Следователь и прокурор — не судьи. Согласно Кодексу, следователь подает документы и ходатайство об аресте. Согласно тому же Кодексу, при рассмотрении ходатайства судья выбирает «арест или залог в таком-то размере». Командир 5-го батальона был арестован судом первой инстанции.

Народные депутаты в рамках предвыборной компании обратились с ходатайствами не только о внесении залога, но и об уменьшении его размера. Апелляционный суд применил залог. Это норма закона. У нас и Садовнику судья изменила меру пресечения. Прокуратура не может отвечать за судебную систему всего государства и тем более, по букве закона.

В тему: Экс-беркутовец Садовник сбежал в Крым, — источник

— Почему так долго принимается по этим резонансным делам решение? Ну скажите, что он невиновен, и отпустите, или скажите, что он преступник.

— Для того, чтобы дать правовую оценку деятельности или бездеятельности командира, нужно провести экспертизу. Следователи военной прокуратуры сами этого не делают. Оперативно-тактических экспертиз за 24 года независимости в государстве никто не делал, потому что у нас не было боевых действий, не было боевых распоряжений и боевых приказов.

Для того, чтобы оценить адекватность поступков, надо по решению суда изъять документы, посмотреть, какие приказы издавались, выяснить, правильно ли командир оценил угрозу и общую обстановку, правильно ли он действовал. Это могут сделать только независимые специалисты, имеющие статус экспертов и с которыми у нас сегодня очень трудно.

— Почему мы так спрашиваем? Если завтра какой-то другой батальон сбежит из зоны АТО, то он так же избежит наказания.

— Вы считаете, что они избежали наказания? 5-й батальон расформирован, боеспособные военнослужащие переведены в другие воинские соединения и подразделения. В отношении виновных — обвинительные акты направлены в суд и они привлечены к ответственности.

Несмотря на призывы, я хотел бы подчеркнуть, что хлеба и зрелищ, вроде «давай в суд, так как преступник» — не будет.

В каждом конкретном случае, а я вам сказал, что их более 16 000, надо объективно разбираться. Может, человек неадекватно реагировал на боевую реальность. Он попал под «Грады», у него психологический шок, страх смерти и, как следствие, неадекватное восприятие реальности, то есть вообще возможна ситуация ограниченной вменяемости. Это все прописано в Уголовном кодексе и его надо выполнять, а не идти на поводу у общества, которое жаждет наказания в любом случае.

— А что касается «Правого сектора» — батальйона такого нет ни в Нацгвардии, ни в МВД, ни в Минобороны, ни в пограничных войсках. Он подпадает под расследование военной прокуратуры или нет?

— Тот, кто не прошел военно-врачебную комиссию, не признан пригодным или ограниченно годным к несению военной службы, не зачислен на военную службу, он не является военнослужащим. Согласно его противоправные действия, если они есть, не относятся к компетенции военной прокуратуры. Это касается и «Правого сектора», и других батальонов, которые должным образом не оформлены. Единственным батальоном, который был с самого начала интегрирован в систему Министерства обороны Украины, является «Айдар».

— Там тоже, кстати, большие вопросы по «Айдару». Там постоянно появляется то один командир, то другой командир. Есть случаи мародерства и жестокого обращения с людьми из этих добровольческих батальонов, которые действуют даже в рамках Министерства обороны. Как навести порядок?

В тему: Батальон «Айдар»: бизнес на крови побратимов

— Нет в ВСУ, которые подчиняются Министерству обороны, «добровольческих батальонов».

Есть военная часть с номером и с полевой почтой, которая называется «Айдар», потому что они организовались и были призваны военным комиссариатом в городе Счастье. Затем, к тем, кто был призван в установленном порядке, присоединилось еще много людей на основе патриотизма. Они просто аккумулировались вокруг батальона «Айдар».

Сам батальон действительно является боеспособным подразделением. Но война — это страшная вещь, и все, что происходит на войне, вызвано войной и является следствием войны.

Что касается совершения преступлений его военнослужащими, то военная прокуратура реагирует на эти факты в соответствии с Уголовным процессуальным законом — начинает уголовные производства и направляет их в суды. Все остальные материалы в отношении лиц, которые фактически не являются военнослужащими этого подразделения либо не идентифицированы как таковые — передаются по подследственности в органы милиции.

Сейчас в зоне АТО любой носит камуфлированную форму и может прицепить к ней любой шеврон, в том числе с надписью «Айдар», поэтому доказать, что правонарушение совершено именно военнослужащим того или иного батальона очень трудно.

— Мы помним военные патрули, которые ходили по городу. Военные комендатуры были. Почему сейчас этого нет?

— Только сейчас в зоне АТО начали создавать военные комендатуры. На всю Украину есть только одна гауптвахта, где можно разместить 36 военнослужащих. Военные гауптвахты были уничтожены, дисбаты ликвидированы, изменено законодательство.

Все это было сделано в 2011- 2012 годах. И в процессе войны мы все это возобновляем, мы стучим во все двери, и нас слышат, но это достаточно длительная законодательная рутина.

— На территории ДНР действует военная полиция сепаратистов, страшный орган. Где появляется военная полиция, там даже все бандиты прячутся. А в украинской армии нужно восстановить эту военную полицию?

— В украинской армии есть полиция, она называется «военная служба правопорядка». Но в последние годы, предшествовавшие революции, было внесено более 600 поправок в законодательство, которые якобы адаптировали и оптимизировали что-то к чему-то, и, как результат, все важнейшие инструменты принуждения для соблюдения воинской дисциплины были уничтожены.

Военная служба правопорядка имеет ограниченное количество людей. Мало того, что ее в 4 раза сократили за эти годы, на нее возложена как борьба с диверсантами, так и с военными правонарушителями. У них нет сегодня ни одного реального средства воздействия, хотя массовое пьянство после боевых действий, каким бы стрессом оно не вызывалось, влечет за собой неадекватные поступки.

Верховная Рада уже проголосовала в первом чтении предложенные нами изменения в законодательство относительно возвращения института гауптвахт, административного ареста военнослужащих и др. Подготовлен и законопроект об обновленной Военной службе правопорядка.

— «Совершают неадекватные поступки» — что вы имеете в виду. Стреляют?

— Стреляют, творят многое, не хочу детализировать. И все это военная служба правопорядка не имеет реальной возможности пресечь ... Единственное, что может командир подразделения, это лишить нарушителя дисциплины премии или отпуска.

— Как вы относитесь к идее восстановить военные суды?

— Это потребность времени, которая обоснована и озвучена. Это очень правильно и очень нужно.

Ни для кого не секрет, что большинство судей — женщины. Когда она смотрит на призванного 22-летнего парня или 30-летнего мужчину с несовершеннолетними детьми, или дядю, которому 40 лет, который сказал, что он сбежал, потому что у него что-то случилось ... Наверное, есть субъективное сострадательное восприятие, но нет в статье такого понятия как жалость, а потому часто нет жесткости наказания согласно санкции.

Мы информировали об этих проблемах главу государства, который поставил соответствующую задачу перед СНБО, а он поручил правительству проработать наше предложение об усилении уголовной ответственности за военные преступления. То же касается проработки вопроса о возможности и порядке возврата к системе военных судов.

Начинать надо с Конституции Украины, реформирования системы судоустройства и так далее. Это достаточно длительная и сложная процедура. О проблеме знают и ее пытаются решить. СНБО на том настаивает, а Министерство юстиции вместе с нашими специалистами работают над проектом изменений в соответствующие законы.

— То, что всех до сих пор волнует — Иловайский котел. Была образована комиссия Верховной Рады, якобы будет и в новой Раде комиссия, но как-то уже сейчас пытаются об Иловайске не говорить. Обществу объявили, что виновны Гелетей и Муженко.

— Кто объявил?

— Командиры батальонов, депутаты. Председатель комиссии, Сенченко, критиковал Гелетея и Муженко. Но мы ждем решения прокуроров.

— Прежде всего, это решение суда.

— Следствие продолжается. Что с Иловайским котлом с точки зрения военной прокуратуры?

— Иловайский котел — это история, которую кто только не обсуждал, не давал свои якобы профессиональные или субъективные оценки.

Так вот, 3 сентября прошлого года было начато уголовное производство. Впервые в истории по такому поводу. Ничего подобного на всем постсоветском пространстве не было. Даже после Великой Отечественной войны.

Ни одного аналогичного расследования по фактам военных поражений. Поэтому после того, как было зарегистрировано производство, стал вопрос, как его расследовать. Пришлось нарабатывать уникальную следственную практику, которой никто никогда не было.

— В почему она так уникальна? Чем принципиально отличается преступление общеуголовное от преступления военного?

— Гражданское жизнь не расписана от подъема до отбоя, а военная жизнь полностью регламентирована уставами. Для того, чтобы понять, что происходило ежедневно вокруг Иловайска, надо было изучить все документы и другие свидетельства, которые бы предоставили полную картину события, какие отдавались боевые распоряжения и приказы, как были реализованы военные замыслы, кто их утверждал, насколько все это соответствовало Уставу и определенной системе подчинения в районе проведения АТО.

Так вот, после того, как было зарегистрировано производство, нам срочно пришлось оформлять допуск к государственной тайне, которого у нас не было, потому что Генштаб, который разрабатывал и руководил операцией, предоставил документам грифы «секретно», «совершенно секретно», «особой важности».

Спецпроверка для получения допуска для работы с секретными документами особой важности должна длиться 6 месяцев. В государстве, кажется, только 18 человек имеют такой допуск, который дается исключительно СБУ. Нам его дали за две недели, хотя успели и нас — следователей и прокуроров, и всех наших родственников проверить до третьего колена. После этого мы и в суде все согласовали без очереди, которые, кстати, там огромные.

Мы поехали в штаб АТО и изъяли около 2 тысяч секретных документов, в том числе, документов по секторам «Б», то есть Иловайску, и «Д», в котором командовал Литвин. Потом начали допрашивать военных, которые только что вышли из котла, и потому надо было отделять объективные факты от их субъективного восприятия.

В тему: Иловайский котел глазами офицера, вышедшего с боем из окружения на трофейном Т-72

— «Солдаты из окопа» их называют.

— Ну, солдат из окопа, командир из окопа. Важно проанализировать всю конструкцию военных решений и событий в Иловайске как по вертикали, так и по горизонтали, дать им профессиональную оценку, а это может только специалист-эксперт в военной сфере. У нас таких специальных экспертных учреждений нет. Это абсурд, но так есть.

Я первым несу ответственность за принятие правильного решения — особенно когда речь идет о человеческой судьбе. Без квалифицированного экспертного заключения такое решение принять невозможно.

Так вот, в государстве по состоянию на начало расследования и до сих пор нет специализированного учреждения, способного проводить экспертизы по военным преступлениям. Такое учреждение в соответствии с законодательством должно быть зарегистрировано в Минюсте и получить соответствующую лицензию. В настоящее время существуют только гражданские экспертные учреждения — Киевский научно-исследовательский институт, Харьковский, их там немного.

Мы долго искали юридически верную процессуальную конструкцию проведения такой специализированной экспертизы. В результате на базе Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз мы назначили комплексную комиссионную военно-тактическую и товароведческую экспертизы, и в рамках ее проведения привлекли специалистов, профессиональных военных, ученых — всего более 25 человек.

Их буквально собирали по всей стране, после чего повторили процедуру с оформлением допусков к государственной тайне всем экспертам, проверяли силами СБУ все их возможные контакты. Следовало учесть, что они получают доступ к ежедневным текущим боевым картам, распоряжениям, планам, силам и военным средствам, которыми располагает Украина.

— Но Вы примерно уже представляете, когда закончите расследование по Иловайску?

— Как только мы получим результаты комплексной экспертизы, мы их обработаем, если возникнет необходимость — допросим экспертов по сути предоставленных выводов. Предварительно мы рассчитываем, что экспертиза будет закончена в конце февраля.

— У вас есть представление, кто все же виноват в этой трагедии?

— У меня есть собственная в этом уверенность, но мое, даже твердое субъективное убеждение не может быть основанием для привлечения к уголовной ответственности. Основанием являются лишь доказательства виновности, то есть показания свидетелей, результаты осмотров места происшествия, заключения экспертизы.

Я вам скажу, у нас возникают определенные трудности и с допросами свидетелей. Например, мы до сих пор не смогли допросить командиров батальонов — народных депутатов Белецкого и Березу, ряд чиновников, поскольку для этого нужно или их собственное волеизъявление, или пройти определенную процедуру, чтобы их вызвать.

— А Корбана допрашивали?

— Да.

— Многие депутаты говорили, что есть часть его вины ...

— Депутаты пусть и дальше говорят. Берите интервью у депутатов. Корбан допрашивали в течение 4 часов, он дал подробные показания. Если результаты экспертизы выявят расхождения его показаний с документами, показаниями других свидетелей, или окажутся разногласия между показаниями разных людей, мы будем проводить совместные допросы, в народе — «очные ставки».

— Генерал Хомчак тоже был допрошен?

— Неоднократно.

— А почему Белецкий и Береза не допрошены? Они отказываются?

— Они не прибывают на вызовы следователя, как телефонные, так и письменные. У меня собралась даже целая переписка. Я написал каждому, в том числе с помощью смс-сообщений, с меня корона не упадет: «Прошу со мной связаться в связи с необходимостью. В удобное время следователь прибудет куда нужно по поводу допроса по Иловайску».

Сейчас, в силу того, что происходят активные боевые действия, их часто нет в Киеве. Мне бы не хотелось бы, например, в силу разных обстоятельств, согласовывать со следствием такую ​​форму вызова на допрос как фиксация на видеокамеру вручения повестки по месту работы в Верховной Раде, как это прописано в законе.

— Как Вы оцениваете работу парламентской комиссии, ее выводы, которые уже опубликованы?

— Следственная комиссия Верховной Рады еще ничем не закончилась, насколько я знаю ... Ни следственная комиссия в целом, ни отдельные депутаты не несут ответственности за политические решения и за политические суждения. Депутаты делали определенные запросы, получали ответ, но большинство из членов следственной комиссии, насколько я владею ситуацией, не имели даже допуска к государственной тайне, за редким исключением. Озвучивание и назначение виновных ... Закона о следственных комиссиях нет, инструмента имплементации ее решений в качестве доказательства тоже нет. У нас есть абсолютно все материалы.

Все, что отработала комиссия, мы сделали раньше и в более полном объеме. Я не хочу давать оценку действиям комиссии, но создавать пиар на трагедии — это, конечно, ни в коем случае не верно.

— И когда мы увидим первое какое-нибудь законченное дело, которое было расследовано военной прокуратурой и по которому уже состоялся суд? Относительно, например, какого-нибудь командира, генерала, полковника.

— А почему командира и генерала?

— Потому что рыба гниет с головы.

— Рыба гниет, а хвост убегает. Более 16 000 дезертиров — разве это вина генералов? Кстати, военными прокурорами привлечены к уголовной ответственности 1 генерал-лейтенант, 7 генерал-майоров, 2 адмирала, 1 контр-адмирал, 1 Герой Украины.

— Кстати, по 16 тысячам суды уже были?

— Не по всем, но больше 5 тысячам таких военнослужащих объявлено о подозрении, где нужно — объявлен их розыск, часть обвинительных актов направлена в суд. Я не хочу детализировать эти данные, потому что это излишнее экзольтирование общества, особенно в ходе четвертой волны мобилизации.

— Вы разобрались с военкоматом, когда активно призывали 40-50-летних мужчин, у которых якобы есть деньги, и призывали их только с одной целью — чтобы они откупились и не шли в армию? Много было таких историй, когда военкоматы призывали не ради призыва, а чтобы люди откупились.

— Уникальная вещь — Facebook. Там все большие специалисты по военному делу. «Многие случаи». Так, факты взяток действительно были и разоблачались, причем на сумму от 300 долларов до 3 тысяч евро.

За прошедшие волны мобилизации, начиная с августа, начато более 30 таких уголовных производств, в том числе по 8 военным комиссарам, включая заместителя военного комиссара Шевченковского района города Киева.

В настоящее время, уже после Нового года, как говорят в народе «на взятках взяты» два военных комиссара разного уровня, они задержаны и арестованы.

Возникают проблемы и после призыва. Многие люди хотели в армию, потому что там платят деньги. А когда выдали оружие, то оказалось, что надо стрелять, и в тебя стреляют. Бросил автомат, а еще лучше — забрал его с собой и сбежал. Кто его должен искать? Не военный прокурор. Военный прокурор должен собрать доказательства и дать им правовую оценку. И мы это делаем.

В результате напряженного труда, без преувеличения по 16 часов в сутки, мы смогли уменьшить тенденцию дезертирства в три раза. Цифры называть не буду, но это тоже работа военной прокуратуры. Ну а если вы обязательно хотите резонансных производств, так пожалуйста, Назаров.

— Он не посажен. Человек, после того, как ...

— ... Не просто человек, а генерал-майор, руководитель оперативного штаба АТО. Это очень существенная разница ...

— ...После того, как ему объявили о подозрении, он ложится в больницу с гипертоническим кризом. Потом выходит под залог. Простите, это, пожалуй, пробел нашего УПК, когда каждый, кому предъявлено обвинение, ложится в больницу с гипертоническим кризом.

— Если бы у нас было право задержать его, мы бы это сделали. В Кодексе написано, что арест или залог. Вот убрать слово «или» — и все. Такое решение принял судья. Мы подали апелляцию.

Это пример безалаберности отдельных норм законодательства нашего государства, но этот вопрос не к военному прокурору. Я вам точно скажу, что уголовное производство в отношении Назарова будет направлено в суд, даже если это может стоить мне должности.

— Когда?

— В ближайшее время. Мы ждем заключения экспертизы, которая должна быть закончена в ближайшие дни.

— Но все же этот человек, он же генерал-майор, кричит, что он невиновен, раздает интервью.

— Это его право на защиту, это не запрещено законом. У меня может быть субъективное мнение, но, насколько я знаю, следователь и процессуальный руководитель, которые несут ответственность и за первое следственное действие, и аж до вынесения приговора судом, убеждены в достаточности доказательств.

— Вы поднимаете руки на генералов.

— Ну это просто смешно! Я руки не поднимаю, потому что это будет рукоприкладство. Не надо говорить образно, когда речь идет о таких тонких вещах. Более того, я поднимаю руки не на генералов, как вы говорите, а просто делаю свою работу, как умею.

Кстати, именно военная прокуратура расследовала незаконное освобождение Лозинского, и 5 человек привлечены к уголовной ответственности. Среди них бывший прокурор Киевской области, Государственный советник юстиции второго класса, а это, по-военному, генерал-лейтенант. Он сбежал, он объявлен в международный розыск, внесены ходатайства в суд о его задержании и аресте.

Никто ни разу не принимал такое решение в отношении прокурора области. Это сделала военная прокуратура. Кроме того, также объявлено о подозрении первому заместителю прокурора области, который был прямо причастен к совершению этого преступления. И еще трое служебных лиц.

Кроме того, в суд направлен обвинительный акт по генерал-майору Службы внешней разведки, а это очень специфическая организация. К сожалению, даже Героя Украины следователь военной прокуратуры привлек к уголовной ответственности за присвоение средств государственного Концерна «Укроспецекспорт».

В тему: Генпрокуратура Украины расправляется с врагом Путина?

— Но они же звонят, все же здесь кумовья.

— Куда звонят?

— Генеральному прокурору, Вам.

— Вряд ли звонят Генеральному прокурору. Мне никто не звонит. У меня, наверное, очень плохая репутация. Когда мы с нынешним моим заместителем генералом Жербицким документировали совершение преступленийсудьей Зваричем во Львове, мне тогда тоже никто не звонил, потому что все не верили и не понимали, который «придурок» это сделал. Я сделал, что надо.

В тему: Судья-«колядник» Зварич: как стать украинским судьей. Протоколы допросов

— Как Вам удается не быть коррупционным островом в этом коррупционном море?

— Хорошо, пришел человек к врачу, вырвали зуб, сельский житель принесет лоток яиц. Дезертир мне может принести только гранату или пулю, генерал — проклинать до третьего колена.

— Генерал Вам может принести деньги, чтобы вы закрыли уголовное производство.

— Не приносит, мы эти деньги у них конфискуем по закону. К предыдущим цифрам по таким «особо важным персонам» могу добавить, что производство в отношении начальника департамента тендерных закупок Минобороны мы закончили и направляем в суд, при этом изъяли 420 000 долларов.

— Эти предприятия, которые занимаются оборонным заказом, там же тоже ...

— Директор Киевского бронетанкового завода: прокуроры в суде доказательствами убедили и добились, чтобы определили 12 млн залога. Начальник департамента оборонного ведомства, о котором уже шла речь — 16 млн залога. Оба эти суммы не внесли, потому арестованы.

Начальника тыла Нацгвардии мы сейчас задержали на взятке, подали в суд ходатайство об аресте, но судья определила размер залога. Мы это решение обжаловали. По всем этим случаям обвинительные акты или уже в суде, или будут там в ближайшее время.

— Вы не привлекаете каких-либо иностранных специалистов, чтобы получить опыт?

— В прокуратуре работает очень много высокопрофессиональных людей, грамотных юристов, которые знают свое дело и очень хорошо на практике изучили требования нового уголовно-процессуального законодательства. Оно является частично бестолковым, очень сложным в применении, но достаточно демократичным — в первую очередь, в части защиты прав подозреваемых и обвиняемых в совершении тех или иных преступлений.

Это признано Венецианской комиссией, но в силу некоторых подводных юридических мин нормы действующего Кодекса на самом деле существенно затрудняют или даже делают невозможным процесс привлечения к уголовной ответственности. Вот, например, в большинстве случаев, кроме убийства, установлена ​​альтернатива: арест или залог. Для военных преступлений — тоже.

Поэтому считаю, что новоизбранным законодателям необходимо полностью осознать угрозы государственности и общественного неприятия беспомощности судебной и правоохранительной систем в реализации принципа неотвратимости наказания. Все. Точка.

Вы говорите об иностранцах. Иностранец придет на зарплату в 4000 гривен? Ну пусть будет 6, будь 8000. Кто придет?

Подмена понятий — это самая большая проблема Украины. Общество комментирует многое, в чем, простите, не разбирается и пользуется лозунгами и речами людей, которые не слишком глубоко погружались в тематику того вопроса, который они обсуждают ...

Еще одна проблема — страшная пятая колонна в государстве. Это как больные клетки, метастазы, разъедающие здоровое тело. Мне трудно это объяснить. Только прямое действие, страх и голод может гнать человека вперед. Скажем, работнику Службы безопасности отдают приказ: «Ты едешь в зону АТО, реально командовать взводом». В ответ: «Нет, я не могу, у меня, простите, геморрой или язва». Все, до свидания.

— Мы не затронули тему военных предприятий, военных заказов. Насколько в целом ситуация сложная в этом секторе?

— Вопрос достаточно объемный и сложный. Смогли сдвинуть рутину нормативно-юридической бюрократической суеты в части прежних долгов, нынешних долгов, предоплаты, своевременного выполнения тех или иных обязательств. Уперлись во множество проблем, вызванных тем, что ОПК Украины и ОПК России достаточно тесно связаны, и до 80% комплектующих всего вооружения Советского Союза, которое перешло к Украине — это объединенный оборонно-промышленный комплекс.

Но я в работе исповедую принцип 9 месяцев. Что это такое? Это странная аналогия, но она связана с Божьим промыслом. Для того, чтобы родить здорового полноценного ребенка женщине надо 9 месяцев. Так и в любой работе. Или ты спешишь и «рожаешь» недоношенного или мертвого ребенка, или через 9 месяцев получаешь полноценный результат.

— У вас есть еще 4 месяца.

— У меня вообще нет времени. Мне все всегда надо на вчера. Так случилось как в силу сегодняшних обстоятельств, так и моих жизненных принципов. Но я никогда сознательно не переступлю закон ни человеческий, ни Божий.

— 

Мария Жартовская, Павел Шеремет, опубликовано в издании Украинская правда

Перевод: Аргумент

В тему:

• Где результат?!
• Тыл прогнил
• Так не воюют. Саботаж власти или тупость чиновников?