Как тиф выкосил Украинскую Галицкую армию

Версия для печати

Весна 1920 года принесла частичную победу над одним из самых опасных врагов Украинской Галицкой армии - сыпным тифом, который проредил ее осенью прошлого года ...

Осенью 1919 года положение Действующей армии УНР и Украинской Галицкой армии, которая влилась в нее в июле 1919 года, было незавидным. Ко всем военным и организационных проблемам пбыл ричастен сыпной тиф.

Тиф давно был спутником войны и бедности - недаром его называют еще военным тифом и тюремной лихорадкой, но чтобы эпидемия похоронила шансы целой страны на государственность - даже со всеми сопутствующими факторами - такое случалось нечасто.

Осенью 1919-го Украинская Галицкая Армия, по сути, попала в девятый вал эпидемиологической бури, которая поднялась вместе с Первой мировой войной. Тиф появляется там, где нет возможности хотя бы раз в неделю помыться, сменить белье и продезинфицировать верхнюю одежду. Платяная вошь, которая является разновидностью головной и основным переносчиком тифа, "живет" в складках и швах одежды.

На эту тему: Луцк в оккупации: побороть эпидемии и выжить!

Сам процесс передачи риккетсий Провачека (именно так называется возбудитель тифа) происходит не через укус зараженной вши, как можно было бы подумать. Вши при укусе одновременно испражняются на кожу жертвы. Укушенное место начинает чесаться и, пытаясь облегчить зуд, человек, почесываясь, втирает экскременты вшей в ранку, откуда они и попадают в кровь.

Проходило от шести дней до трех недель, и больной чувствовал слабость, через день-другой температура повышалась до 39-40 градусов, нарастала головная боль, ломота в костях. В тяжелых случаях лихорадка сопровождалась бредом, в котором больным являлись фантастические видения. Это заставляло их срываться с кроватей и то бороться, то убегать от монстров, которые мерещились в мареве. Этот период длился до месяца, именно тогда случалось основное количество смертей - людей убивала не лихорадка, а разрыв сердца, которое не выдерживало высокой температуры.

После того, как лихорадка спадала, человек еще некоторое время лежал полностью без сил - в этот период даже простой переход от кровати к двери палаты мог оказаться для истощенного больного смертельным. К лихорадке, благодаря которой тиф стал "узнаваемым", добавлялись высыпания, аритмия, дезориентация во времени и пространстве. Вследствие болезни можно было оглохнуть до конца жизни, а головная боль наблюдался еще несколько недель после окончания острого периода. После того, как нормализовалась температура, больной нуждался минимум в месяце на восстановление, которое обычно сопровождалось волчьим аппетитом.

Поскольку вши, как и положено насекомым, чрезвычайно плодятся, то меры вроде изыскания вшей в одежде в борьбе с тифом не помогают. Необходима массовая поголовная дезинфекция и обеспечение доступности регулярного мытья и смены белья.

Окопная жизнь времен Первой мировой создала все условия для распространения инфекции. Но только на территории бывшей Российской империи тиф приобрел катастрофические размеры. В 1914-1915 году именно выходцы из этих мест принесли болезнь в лагеря военнопленных. Причина была банальной: острая и хроническая нехватка в Российской империи медицинских работников. Земские врачи не могли стабилизировать ситуацию там, где требовалась жесткая государственная политика. Императорская армия, при всех ее недостатках, была местом, где с инфекциями достаточно стабильно, хотя и с переменным успехом боролись. Но и ее средства оказались бессильны перед одноразовым массовым наплывом тысяч людей из регионов, где вши были обычным явлением. Проблема усугублялась условиями окопной жизни.

В 1917-м, вместе с развалом фронта, демобилизованные по принципу "бери шинель, пошли домой" солдаты и унтер-офицеры бывшей императорской армии разнесли вши, а с ними вместе и тиф, по всей империи. Из-за всеобщего упадка и, в частности, разрушения медицинских служб, распространение болезни быстро стало неконтролируемым, а общий хаос 1919-го в Украине способствовал тому, что тиф буквально не знал границ. Вот в этот ад и попали галичане после перехода Збруча в июле 1919-го.

Несмотря на то, что тиф в целом считается болезнью холодной и влажной времени года, он начал распространяться еще с лета. Особенно резко количество больных "рвануло" вверх с 22 августа. По данным главного санитарного врача УГА Андрея Бурачинского, в начале октября 1919-го среди солдат и офицеров Галицкой армии было 6 тыс. больных, в конце месяца количество больных увеличилось до 11 тыс., а по состоянию на 12 ноября больных было уже 13 тыс.

По другим данным, общий итог по состоянию на конец октября 1919 года выглядел еще более неутешительным: из 40 000 солдат и офицеров Украинской Галицкой армии в строю оставалось только 10 000. Хотя, вероятно, к такой статистике причастен был не только тиф, но и другие болезни, а также последствия неудовлетворительного санитарного состояния и ранений.

Больницы Винницы, Жмеринки, Хмельника, Литина и Немирова оказались переполненными, в Жмеринке в тифозную больницу превратилось сооружение вокзала. Воин армии УНР, а впоследствии историк Лев Шанковский так описывал ситуацию: "Госпитали, предназначенные на нескольких больных, имели их по несколько тысяч. Больных не было где и на чем положить или накрыть, ничем накормить, не говоря уже о лечении, и больные массово умирали. С каждой неделей число заболеваний увеличивалось. В конце не было уже кому делать гробов, ни копать могилы. Были случаи, что мертвецы лежали по несколько дней между больными или что вывозили их за город и оставляли непохороненными".

Лекарств был острый дефицит. В распоряжении врачей УГА был препарат неосальварзан, впрочем, не хватало и его. Хотя такого дефицита могло и не быть - еще в июне 1919 года украинская дипломатическая делегация в Париже купила у Американской Ликвидационной комиссии лекарств, санитарного материала и одежды для солдат на общую сумму $8 млн. Весь этот груз уже стоял готовый для отправки в Украину - но отправка была заблокирована французским правительством. Кроме того, была длительная общая блокада украинских границ.

Единственным, что сумело прорваться к обессиленной тифом армии, стал санитарный поезд на 200 коек, который доставила миссия Международного Красного Креста. Руководитель миссии МКК, майор Эрнест Ледер так описывал увиденное: «Ад, который я увидел на земле, был в Жмеринке. Туда пришел транспорт с 2000 больных, а в строениях, предназначенных для них, могло примиститися всего 200 человек. Те, кто не нашел места и те, кого еще ноги носили, разбрелись по городу и разлеглись под дверями хат, по коридорам домов, неся с собой пошесть среди населения. Другие умирали от голода и холода таки здесь, на улицах в Жмеринке ... по госпиталях бедные и несчастные больные, которые кое-как двигались, сидят на своих топчанах и дрожащими руками выбивают вшей, их обсевших ...". 

Эрнест Ледер был едва ли не единственным, кто системно и вслух говорил о том, что украинская армия нуждается в помощи, а на территории ее пребывания разворачивается гуманитарная катастрофа. К сожалению, его голос не был услышан.

На эту тему: До "линии Керзона". Как Антанта галицкий вопрос провалила

С течением лет обстоятельства эпидемии - внезапность и высота "девятого вала" инфицирования; молчание мира, который даже не прервал блокаду, имея истинные данные о явной катастрофе - приведут историка Льва Шанковского ко мнению, не был ли тиф орудием бактериологической войны против украинской армии.

Подозрительного окраса вся ситуация набрала также из-за подозрительного стечения обстоятельств. В мае 1919-го, непосредственно перед отправкой на восток армии Галлера, составленной из поляков, оказавшихся вне Польши, из Института Пастера пропали пробки с возбудителем тифа. Армия Галлера, хотя это и нарушало договоренности Польши с французским правительством, была брошена против Украинской Галицкой Армии на Подолье. А вот виновника пропажи возбудителей тифа так и не нашли. Следует отметить, что в учреждениях Института хранятся "чистые" культуры, следовательно, с более сильной вирулентностью, чем обычно. А тиф вспыхнул в рядах Галицкой армии летом 1919 года, еще до того, как она перешла Збруч - и после начала боев с армией Галлера.

Версии о "бактериологическом оружии" имеют, однако, большой изъян - непонятным остается, почему и как тиф "ждал" вплоть до октября 1919 года - почему бы болезни не вспыхнуть сразу? Хотя тиф относится к болезням, которые имеют достаточно четкую динамику: вспышки обычно происходят в холодное время года, а признаки проявляются достаточно быстро.

Впрочем, у "соседей" и противников УГА - "белых" и "красных" россиян - дела с тифом были не лучше."Поезда были переполнены мертвыми и умирающими, до которых никому не было дела. Таким "поездам смерти” было запрещено останавливаться на станциях, а тела выбрасывали из вагона поездов на ходу так бесцеремонно, как курильщик выбрасывает окурок". ... 3 февраля 1920 года в снегах недалеко Новониколаевска (сегодняшний Новосибирск) лежало около 20 000 тел", - так описывает один из тысяч эпизодов современный исследователь темы. Всего на совести эпидемии тифа на территории боевых действий в 1918-1920 гг. по данным исследователя темы Артура Аллена, было от 25 до 30 млн больных, из которых погибло около 6 млн - как военных, так и гражданских.

Но, независимо от происхождения очага эпидемии, она же стала частью политической игры. Блокировка помощи Галицкой армии и Действующей армии УНР сочеталось с довольно активным продвижением среди политической верхушки ЗУНР и частично высшего командования УГА идеи договоренности с Добровольческой армией. "Мотором" всех этих мероприятий была Франция, которая преследовала двойную цель: сформировать "буферный пояс" против коммунистической угрозы, основным звеном которого должна была стать Польша, и закрепить статус континентального лидера. Кроме того, играла роль инерция союзнических обязательств в рамках Антанты и память о Брестском мире между Украиной и Германией, который с французского перспективы выглядел предательством - как отдельный субъект политического процесса Украина не рассматривалась.

На эту тему: Під “ковпаком” Антанти. Як українцям завадили Львів повернути

Проводниками, с помощью которых передавалась пораженческая информация вместе с соответствующими настроениями, стали представитель ЗУНР в украинской делегации в Париже Василий Панейко и часть офицеров.

Симон Петлюра на совещании в Жмеринке 4 ноября просто-таки умолял продержаться еще две недели, имея на руках донесения разведки. В ответ услышал от присутствующих на совещании офицеров УГА утверждение, что армия продержится максимум несколько дней. Переломить ситуацию попытался Степан Шухевич, который немедленно связался непосредственно с командирами частей и получил ответ, что армия может еще держаться - в конце концов, у самих деникинцев ситуация не была безоблачна.

Также полный разлад в армии отрицал Дмитрий Палиив, в то время - адъютант генерала Тарнавского. Однако, это все не помогло и 6 ноября 1919 года УГА заключила сепаратный договор с деникинцами. И хотя после огласки руководство УГА сначала отказалось ратифицировать это соглашение, уже 17 ноября в Одессе было заключено новое соглашение. УГА перешла на сторону деникинцев.

Без сомнения, эпидемия тифа стала весомым дополнительным аргументом в таком решении, несмотря на то, что не все соглашались с тезисом о безнадежности ситуации.

На эту тему: Цена карантина. Как пандемия продемонстрировала уязвимость слабого государства

В то время, когда стрельцы УГА умирали от тифа, уже была изобретена вакцина от этой страшной болезни - первая доза вакцины появилась в 1918 году, и первым, кто испытал ее на себе, был сам изобретатель - Рудольф Вайгль. До войны он преподавал микробиологию как частный доцент кафедры зоологии факультета философии. Родившийся в 1883 году, он не пересек верхней границы призывного возраста, поэтому был мобилизован в самом начале войны. Из-за характера его профессионального образования он не попал на фронт, но был отправлен как микробиолог в эпидемическую больницу в Кракове, а затем в Тарнове.

Во время военной службы он не прерывал свою научную работу, главной темой которой был тиф. В процессе исследований сам переболел тифом, причем, уже зная, что болен, попросил жену, чтобы наблюдала за ним и записывала все наблюдения, а сам не прекращал опытов, пока окончательно не свалился в тифозной горячке.

Впрочем, большинство жертв тифа в 1919-1920 годах, в том числе и бойцы Украинской армии, не имели шансов получить эту вакцину, производство которой и до сих пор остается весьма трудоемким делом. Поэтому пришлось использовать передышку, которую вырвали ценой сделки с деникинцами, а с февраля 1920-го - с красными, уже под аббревиатурой ЧУГА (Червоная Украинская Галицкая Армия). Свое сделала зима, которая позволила "собраться в кучу", переждать эпидемию, постепенно пошедшую на убыль. Уменьшению заболеваемости способствовали также жесткие меры "санитарной диктатуры", которые приняла советская власть в феврале-марте 1920-го.

На эту тему: «Вас выселяют, даем 15 минут на сборы, взять еду на один день и немного одежды»

Но для борьбы за украинскую национальную государственность "победа" над тифом была запоздалой.

—

Олеся Исаюк, историк, сотрудник Центра исследований освободительного движения;  опубликовано в издании  DSnews.ua

Перевод: Аргумент

На эту тему:

• «Я б не расслаблялась»
• Что общего у эпидемии и войны
• Московская церковь в Украине должна быть лишена Киево-Печерской лавры
• Ральф Бэйрик: Когда мы победим коронавирус
• Евгений Головаха: "Есть угроза, что мы окажемся вообще в 90-х”