Виктор Чумак: Справа Шеремета - это политическое давление и произвол

Версия для печати

«Юридические ошибки в деле Шеремета влекут за собой принятие абсолютно несправедливых или неправосудных решений. Это политическое давление и произвол».

Бывший заместитель Генерального прокурора Украины Виктор Чумак рассказал изданию "Тиждень" о том, чем дело Шеремета является политически мотивированным с самого начала, о чем он готов свидетельствовать в суде.

- Находясь в должности заместителя Генерального прокурора, вы постановлением от 3 февраля 2020 года удовлетворили ходатайство следователя Василия Бирко и продлили срок досудебного расследования в уголовном производстве об убийстве журналиста Павла Шеремета до двух месяцев. Какие материалы вы исследовали, чтобы убедиться в необходимости продлить срок?

- Я это сделал, потому что никто другой не мог продлить сроки. Я не был заместителем генпрокурора, который курировал полицию, и не был в группе прокуроров. Но в тот день, когда надо было продолжить это расследование, Генерального прокурора не было на месте, а мог продолжить или он, или первый заместитель Виталий Касько. Он оставался за Генерального, а я по взаимозаменяемости исполнял обязанности Касько. Посоветовавшись с ним и Рябошапкой (Генеральный прокурор в то время - ред), мы приняли решение, что я подпишу, как заместитель, о чем четко написано в 294 статье УПК Украины. Были ходатайство следователей и адвокатов о том, что есть необходимость исследовать определенные факты. Досудебное расследование проводится два месяца в отношении лица, согласно УПК Украины, после предъявления подозрения оно продлевается на определенный срок.

На эту тему: «200 дней лжи»? Куда Аваков завел расследование «дела Шеремета»

Касько составлял это постановление. Тогда мы понимали, что не проведены определенные экспертизы, не все факты исследованы, есть ходатайства адвокатов о невиновности лиц. Мы в постановлении прямо отметили, что продлили сроки с целью проверки объективности определенных данных, в частности тех, которые выдвинуты стороной защиты в ходе следствия; для обеспечения быстрого, полного и беспристрастного расследования прокурором дано в уголовном производстве указание по негласным следственным розыскным действиям. Для проверки в том числе приведенных стороной защиты доводов о непричастности подозреваемых. Вы же понимаете, что продолжение досудебного расследования - необходимое процессуальное действие, если не установлены факты, с которыми можно идти в суд. 

- Безусловно. Но можно или продолжить досудебное расследование, или закрыть дело, если нет доказательств причастности лиц к совершенному преступлению, не так ли?

- Да, если ты точно уверен, что там совершенно нет виновности. Но следователи настаивали, что им надо провести экспертизы, а дело резонансное. Понимаете, если бы мы с Касько были адвокатами, то надо было закрывать дело. А будучи заместителем Генерального прокурора, ты становишься на позицию ведомства, в котором служишь. И ты эту позицию отстаиваешь. Понимаете, дело мне никто не приносил. Дело было непосредственно у следователей, оно было не в здании Генеральной прокуратуры.

- То есть не знакомясь с материалами дела, вы приняли на веру слова следователей о том, что доказательств, подтверждающих вероятную причастность лиц к убийству Шеремета, достаточно?

- Да, на основании ходатайства и того, что это постановление лично готовил и правил Касько вместе со мной, мы в тот день находились в кабинете ... Не доверять первому заместителю генпрокурора у меня не было никаких оснований. 295 статья УПК Украины не требует знакомиться с материалами дела .. Дело нельзя было закрывать. Оно закрывается, когда, по большому счету, установленные доказательства свидетельствуют о совершенной непричастности этих лиц к преступлению. Таких доказательств не было, были только сомнительные. Прокуратура - это сторона обвинения, а не защиты. Хотя в принципе, если нет доказательств, это уже суд должен решать, принимать сторону подозреваемого или нет. Но задача человека, работающего в прокуратуре, - это в принципе собирать доказательства дальше. Если закон дает возможность это сделать, то так и делают.

- При продлении сроков предварительного расследования прокуроры оценивают обоснованность подозрения на основании уже имеющихся доказательств. Что вас убедило, что подозрение обосновано? Какие именно материалы дела дали основания Касько считать, что Кузьменко, Антоненко и Дугарь причастны к убийству Шеремета?

- Была не исследованной либо не законченной экспертиза. Предварительная экспертиза говорила, что лицо в капюшоне и второе по походке подпадают под признаки. Подозрение было обосновано судом. И оно до сих пор обосновано. Прокуроры это утверждают. Если ты являешься членом группы прокуроров, у тебя есть доступ к этим материалам, к каждой странице, и ты можешь их проверить. Заместители генпрокурора вводятся решением генпрокурора только в резонансные, крутые дела. Когда ты принимаешь это процессуальное действие (ставишь подпись в постановлении о продлении расследования, - ред), то принимаешь его на основании ходатайства, где описаны обоснованные доказательства. Прокуроры там не прописывают доказательства невиновности ...

- Мы говорим сейчас о доказательствах, подтверждающих виновность, по мнению следствия и прокуратуры. Зная, что дело громкое и резонансное, было ли у вас желание ознакомиться с материалами перед тем, как ставить свою подпись? Это не запрещено. 

- Да. Но для этого нужен был Генеральный прокурор и постановление о введении меня в группу прокуроров. Только после этого я мог бы ознакомиться с делом Шеремета. В противном случае я не могу. Но продолжение досудебного расследования в прокурорской деятельности - обычное дело. Это не касается ограничения свободы, а только сбора доказательств.

- Вы не хотели ознакомиться с уже имеющимися доказательствами?

- Я не хотел и не хочу лезть в чужие дела. Есть руководящий заместитель Генерального прокурора, дело которого касается непосредственно. Была еще дело Гандзюк, тоже интересное. Но там его вел бывший заместитель генпрокурора Виктор Трепак. Зачем мне туда лезть?

- Почему именно в тот день надо было ставить подпись?

- Заканчивался срок, там давалось пять дней. Они подали практически в последний день, когда можно было подписать продолжение досудебного расследования. Времени не было, время давило, это был цейтнот, принимать решение нужно было вот так, понимаете? Если бы у меня была неделя, это был бы другой вопрос. 

- Кроме этого процессуального действия, обеспечение ложного алиби для Андрея Антоненко также связывают с вами. Свидетель Алексей Ермилов на предварительном расследовании в январе 2020 года давал показания, что Антоненко в день убийства журналиста Шеремета находился у него дома. Алиби оказалось ложным, сначала его проверили и опровергли адвокаты, далее - прокуратура. Свидетель сказал, что перед предоставлением показаний общался лично с вами и вы давали ему советы, как лучше действовать. Расскажите подробнее об этом разговоре.

- На камеру и вам говорю, что я никогда в жизни лично не видел Алексея Ермилова. Никогда не знал его фамилии, семью и никогда с ним не встречался. 

Как это все происходило? Другим способом. 13 декабря 2019 года в соцсети Facebook в личные сообщения мне написала гражданка Марина Ермилова, которая является его мамой. Повторяю, я их никогда не знал. Пишет: "Доброе утро, срочное сообщение, тот парень Андрей Антоненко, который вчера был обвинен в убийстве Павла Шеремета, он в этот день был у моего сына, учил играть на гитаре и оставался ночевать. Это было в Ворзеле". Окей. Что мне надо делать, когда человек говорит о серьезном алиби для другого человека, которого обвиняют в преступлении?

- И что вы ей ответили?

- Я отвечаю, что ваш сын должен прийти сегодня в суд и заявить об этом, если это правда. А суд как раз выбирал меру пресечения. Она пишет: "Он сейчас в Днепре, на семинаре. Это правда, я этого парня помню". Я ответил, что тогда сегодня это никто не подтвердит. Она спросила, будет ли в понедельник поздно? Я посоветовал связаться с его адвокатами, они решат. То есть я не в деле, не в группе прокуроров и не руководящий зам. Я по делу наблюдаю со стороны с телевизора. Она спросила, как найти адвокатов. Я сказал, что так же, как и меня. Мать Ермилова ответила: "Мы с Вами давно знакомы. Сейчас пойдем в сеть и найдем. Спасибо за совет ". То есть люди следили за моими публичными сообщениями. Поскольку я дважды был народным депутатом, то у них было доверие ко мне. Однако я не понимаю, зачем Ермилов сказал, что был у меня лично.  

- В своих показаниях органам следствия он сообщил, что советовался о предоставлении информации полиции с вами. Это зафиксировано документально в протоколе дополнительного допроса и является доказательством по делу.

- Это ложь в протоколе следствия. Я готов идти на детектор лжи, куда угодно, чтобы показать, что этого не было. Лицо Ермилова я впервые увидел в том видео, которое опубликовала Нацполиция, когда он давал показания. 

- В феврале, когда я обратилась к вам с просьбой о комментарии, действительно ли вы советовали, как действовать Ермилову, вы ответили, что не комментируете уголовные производства, в которых вы не в группе прокуроров. Несмотря на то, что это распространенная практика для Генпрокуроров и их заместителей. Почему тогда отказались опровергнуть слова Ермилова? 

- Я тогда не знал, является ли этот клеветой, и роли Ермилова тоже не знал. Узнал только, когда пришел на 4 канал. Я не комментировал дело, ибо в должности, вообще не лез в него. Генеральный прокурор может комментировать все, что угодно. Это его ответственность. Но я не могу, потому что не знаю, что является тайной следствия, нет, насколько это будет влиять на дело. Я не могу комментировать тот или иной фрагмент без разрешения руководителя отдела или прокурора, ведущего дело.

- Однако из моего сообщения в соцсети Facebook усматривается, что я вам рассказала о показаниях Ермилова еще 10 февраля 2020 года, когда впервые об этом заговорили в СМИ, еще до вашего эфира на 4 канале. Но вы не захотели опровергнуть слова свидетеля. Я спрашивала только о его показаниях, а не о том, что может быть тайной следствия.

- Екатерина, я совершенно не комментировал дело Шеремета, потому что не имел отношения к нему, будучи в должности. Его могли комментировать Касько или Генеральный, я - нет, потому что оно не принадлежит к моему прямому руководству. Я могу комментировать то дело, которое в военной прокуратуре, без вопросов. Но дело Шеремета - это полицейское расследование, и я его не комментировал.

- Тогда вы отказались опровергнуть слова свидетеля о вас, а сейчас говорите об этом, чтобы защитить свое имя?

- И это тоже. Я с вашей подачи также узнал, что есть такой сайт "Правотворець", из вашего сообщению в Facebook. Я могу сложить один плюс один, поэтому понял, что если на сайте есть дело Шеремета и Стерненко, то надо посмотреть, нет ли там меня, ведь я работал в Генеральной прокуратуре.

- По моей информации, сайт "Правотворець” - это база данных лиц, причастных к политически мотивированным уголовным преследованиям. Создана она по инициативе адвокатов и общественной организации "Движение сопротивления капитуляции". 

- Я посмотрел сайт и узнал, что я якобы "друг семьи Ермилова". Это ложь, я им никогда не был. Я их вообще не знал. Также ложь, что свидетель на допросе 13 января сказал, что советовался с Чумаком. Также на сайте указано, что я продлил сроки на 4 месяца. Это неправда. Когда все отказались продлевать расследование, я продлил на 2 месяца, хотя органы следствия просили продлить на 4 или на 6 месяцев. Мы дали 2 месяца, и тогда было заявление Генерального, что если не будут найдены реальные факты, то мы дальше продлевать не будем. Если бы тогда не продлили, то по отношению к этим лицам дело было бы закрыто. Я написал по поводу лжи относительно меня на "Правотворец" экс-нардепам, которые принадлежали к РОК, а именно Андрею Левусу и Сергею Высоцкому. Опроверг тогда, что не являюсь другом семьи Ермилова, а переписка ограничилось только с его матерью. Кроме этого постановления, я не имел отношения к делу. То, что было продолжено досудебное расследование, другого выхода просто не было.

- Уже 20 августа в комментарии свидетель Ермилов отрицал влияние адвокатов и подозреваемого на его. Прокуратура до сих пор доказывает риск воздействия на свидетелей со стороны обвиняемого и его защиты исключительно наличием этого ложного алиби. Апелляционный суд каждый раз признает этот риск актуальным и продлевает содержание под стражей. Прокуратура не смогла объяснить, как адвокаты якобы повлияли на свидетеля. Будучи в должности заместителя Генпрокурора, вы посоветовали Ермилову дать показания, которые оказались ложными и навредили Антоненко. Чувствуете ли Вы моральную ответственность за это?

- Я не могу отвечать за человека, которого я не знаю. Он говорит о своем импульсивном решении давать показания. Мать импульсивно написала мне, что я должен был сказать? Я им сказал то, что должен был сказать. Я мог им написать три варианта куда идти: в суд, к адвокатам или к следствию давать показания.

Но будучи в должности заместителя генпрокурора и будучи нормальным человеком, если человек имеет алиби, я написал, если если есть алиби, то идите и расскажите, потому что невиновный человек будет сидеть.

- Если к вам обратятся с просьбой свидетельствовать в суде по делу Шеремета в этом ложном алиби, готовы ли вы прийти в суд и рассказать все?

- Да, абсолютно. Чего же нет?

- На днях в украинских кинотеатрах показывали юридическую драму "Мавританец". Это реальная история узника Гуантанамо, который провел за решеткой без суда и следствия 14 лет по подозрению в вербовке террористов во время терактов 11 сентября в США. Дело было очевидно политически мотивированным, поскольку Президент "лично следил", а "у правительства было недостаточно доказательств, чтобы удерживать его". Однако без предъявленного обвинения, следствия и суда мавританца назначают виновным, пытают и сажают на 14 лет. При просмотре этого кино у меня появились аналогии с делом Шеремета. На всем известном брифинге первые лица государства, игнорируя презумпцию невиновности и верховенство права, без суда и следствия назвали Антоненко, Кузьменко и Дугарь виновными в убийстве Шеремета без суда и следствия. Ваш коллега и друг тогдашний Генпрокурор Рябошапка назвал людей виновными только на этапе подозрений и отметил на брифинге "титанический труд коллег из полиции, поскольку в стране мало людей верили, что это преступление могло бы быть раскрытым. Удалось раскрыть преступление. Были установлены лица, совершившие убийство". По Вашему мнению, как юриста, генерал-майора юстиции запаса, разве это не нарушение верховенства права и презумпции невиновности? Это свидетельствует о политической мотивированности дела Шеремета с момента брифинга? 

- Вернемся в 2019 год, декабрь месяц. И просто вспомним ту ситуацию. Три месяца в должности Рябошапка, я не буду говорить о его опытности ... Вспомним обещания президента, когда он шел на выборы, что мы раскроем все дела: и Шеремета, и Гандзюк, и все коррупционные дела будут раскрыты. Я узнал об этой конференции где-то примерно в восемь часов вечера. Я работал у себя в кабинете, со своими, такое ... В восемь часов вечера мы пришли к Генеральному. Там совещание у нас каждый вечер такое было, какой-то определенный отчет, планирование на следующий день. Сказать, что Рябошапка был черный, - это ничего не сказать. Потому что он тоже человек с моралью и совестью, и все такое. И он понимал, что вот то, как он сказал, это было немного неправильно. И вот то, что он туда пошел в брифинг, тоже немного неправильно. То есть он был совершенно недоволен тем брифингом. Если вы спросите, было ли это нарушением презумпции невиновности, я не буду врать. Я не говорю, что это не так. Я говорю, что так не надо делать. И мы все это признаем. Это признал и он.

На эту тему: Вероятный убийца Павла Шеремета и агент ФСБ приближен к Авакову и дружит с сыном министра

- По состоянию на день брифинга Руслан Рябошапка был ознакомлен с материалами уголовного производства?

- Нет, конечно нет. Поймите правильно, что следствие вела Национальная полиция. Там работала небольшая группа прокуроров. Не может Генеральный прокурор, как вам сказать, ежедневно разбирать каждое резонансное дело.

- Но и не каждый день он идет на брифинг и без знания дела говорит, что лица виноваты.

- Я так думаю, что он даже не знал, чего туда идет. Его пригласил Аваков, а он даже не знал. И уже там по ходу ...

- Симпровизировал, что ли?

- Ну, я не знаю. Похоже, что да. Но лучше спросите у него. Но понятно, что никто из нас доволен этим брифингом не был. Ведь тогда Аваков призвал, а Зеленский прибежал, чтобы сказать, что вот его предвыборные обещания реализуются.

- А с какой мотивацией Рябошапка и Аваков с ним пошли?

- Потому что пригласили их. Насколько я понимаю, организовал брифинг Аваков, пригласил и Зеленского, и Рябошапку. Теперь на сегодняшний день кажется точно, что это дело политически мотивировано. Ибо брифинг давит на Авакова, на Зеленского и на Рябошапку. Аваков будет делать все возможное, чтобы довести это дело до обвинительного приговора. В своих недавних заявлениях он заявил, что убежден, что они виновны. Само собой, что когда президент после этого заявил, что если это не подтвердится, то будут наказаны. Кто? Аваков? Рябошапка уже наказан, он не генпрокурор. Аваков пока министр внутренних дел. И тогда какие-то действия должны быть от президента. А с учетом наших судов вы тоже понимаете, что с судами трудно. Однако поскольку дело слушается судом присяжных, есть надежда, что они скажут вердикт, что эти люди не виновны, оценив доказательства. Ну, или апелляция и кассация.

- На ваше убеждение, присутствие и публичные высказывания первых лиц государства на брифинге - это давление на суд и прокуратуру? Хотя бы ввиду того, что наши суды иногда руководствуются страхом, а не законом при принятии решений.

- Ну естественно. Не то, что бы давлением на суд ... Вы правильно говорите, учитывая нашу действительность, наши суды и наша прокуратура работают под страхом политического и административного давления. Без сомнения. Не могут политики участвовать в таких брифингах. Не имеют права. Я об этом десятки раз говорил. Ничего нового здесь нет.

- В таком случае Андрей Антоненко лишен сейчас свободы, учитывая и эти публичные высказывания? Возможно, суды просто боятся принять другие решения: признать подозрение необоснованным, а доказательства - недопустимыми? 

- Я не исключаю, что это один из мотивов принятия решений судом. Но суд об этом не пишет в мотивировочной части решения, которое он выносит при избрании меры пресечения. Мол, президент говорил, и мы боимся президента. Нет, суд этого не пишет. 

- Аваков на брифинге заявил, что "не факт, что после этого дела и еще ряда завершенных дел ему не захочется попросить об отставке". В недавнем интервью Наталье Мосейчук он говорил, в частности, о наличии экспертиз по делу, которые якобы подтверждают, что рост обвиняемых и лиц, причастных к убийству - одинаковый. В материалах дела этого нет: две экспертизы говорят, что рост не совпадает, а другие, что невозможно его установить. Что побуждает сейчас бывших или действующих правоохранителей делать публичные заявления? Для вас это дело совести или попытки "отбелиться" и получить новую должность?

- Сразу отбрасываем о должности и так далее, потому что об этом сейчас говорить не время. Я в жесткой оппозиции не к Зеленскому, а к тем решениям, которые он там принимает. Я был в оппозиции к Порошенко, теперь к Зеленскому исключительно потому, что, на мой взгляд, они принимают ложные для страны решения. Принимали бы нормальные решения, никаких вопросов не было. Кстати, можно сказать, что пока Чумак был в должности, до тех пор нормальные решения, по его мнению, принимал президент, а затем Чумак говорит обратное. Все проблемы у Зеленского начались, когда с должности пошли Богдан, Гончарук и Рябошапка. Это правда. Принятие публичных решений, разворот в сторону России, сейчас они снова разворачиваются в сторону Запада.

Я не буду прятаться. Скорее всего, меня волнует моя репутация. Я понимаю, что то, что освещается, бьет по ней. Со мной связывалась нардеп Мария Ионова три недели назад по свидетелю. Почему за год ко мне не обратился ни один адвокат? Я уже год не в должности. Если я просто буду в Facebook где-то там отбрехиваться, что я здесь не был, я здесь не был, я здесь не был, это не будет иметь смысла. А так наш разговор дает полную картину, а куски не дают понимания. Что делают правоохранители сейчас? Ну, защищают честь мундира. Но это ошибочная тактика.

- Почему?

- Венедиктова в своем отчете говорит: "Если прокурор допускает такой приговор, позор такому прокурору". Это бред. Потому что прокурор не должен осудить человека. Он должен делать все, чтобы установить истину в уголовном производстве, установить справедливость. Если прокурор не собрал достаточно доказательств, или собрал доказательства недопустимым путем, то увольняйте этого прокурора.

- В своей заметке от 24 февраля - реакции на обвинительный приговор Стерненко - вы указали, что его дело не о "юридических доказательствах или процессуальных ошибках, а о несправедливости и произволе". В комментариях в Facebook я вас спросила, касается ли это и дела Шеремета. Вы ответили, что "таких дел много". То есть подтверждаете, что дело Шеремета - о беспределе и несправедливость также, а не о юридических ошибках? 

- В том числе. Потому что юридические ошибки, которые были сделаны вместе с таким брифингом, влекут за собой принятие абсолютно несправедливых или неправосудных решений. В том числе это политическое давление и произвол.

Я хочу рассказать вам историю. У меня в военной прокуратуре было одно дело, когда я туда пришел, в отношении одного генерала. До этого, когда ему выбирали меру пресечения, выступал свидетелем защиты. И вот когда я стал военным прокурором, никаких проблем не было Руслану Рябошапке сказать: "Введи меня в это дело процессуальным руководителем". И закрыть его. Я убежден, что человек не виновен. Но я не могу этого сделать. Тупо не могу, потому что это явный конфликт интересов. И ситуация тут примерно такая же: куча людей, которые не могут сделать то, что им нужно. К примеру, тогда же не просто так убрали группу прокуроров по делу Шеремета, то есть заменили ее.

- Вы упомянули об изменении группы прокуроров. На вашем опыте, подобное происходило, чтобы за сутки новая группа прокуроров выделила 36 томов из 200 и направила дело в суд? То есть неожиданно пришли в дело новые прокуроры, которые сразу решили, что доказательств достаточно. Бывший прокурор по делу Сергей Зузак подтвердил, что физически это невозможно, а доказательств было недостаточно идти в суд. Так что случилось?

- Вы только скажите, что эту молниеносную замену сделали не Рябошапка с Чумаком, а Венедиктова. Это невозможно сделать физически, абсолютно точно. Как правило, вводится в группу прокуроров один отдел, который занимается многими делами. Потому что прокуроры болеют, командировки, такое, чтобы можно было маневрировать. Но реально занимаются делом 3-4 прокурора, которые ходят на все суды. Реально невозможно перелопатить 200 томов. Представим, что это возможно только в случае, когда они приходят к предыдущим прокурорам и говорят: "Скажите, где здесь реальные доказательства, а где фиктивные или нет доказательств, просто водичка налита". А те им говорят. Это единственная возможность. 

- Прокурор Зузак говорил, что такого не было. 

- Тогда это невозможно. О чем это говорит? Об определенной заангажированности ведомства. Причем как одного, так и другого. Чтобы зрители понимали, что педалирование этого дела происходит со стороны полиции, не со стороны прокуратуры. Само собой, что прокуроры - процессуальные руководители, они направляют следователей.

- Без их согласования ничего не будет ...

- Это абсолютно точно. Но и политическое, и административное педалирование по делу Шеремета происходит со стороны полиции. 

- Что является несправедливостью и произволом по делу Шеремета? 

- Если бы я знал это дело, то мог бы разбирать факты и говорить, что там несправедливость и произвол. Насколько я понимаю, экспертиза сделана на неутвержденных методиках, это достаточно, чтобы доказательство было признано недопустимым. История с Ермиловым показывает, что риски никто не устанавливает. Какая мотивация у Ермилова говорить неправду, никто не устанавливает. Далее несовпадение роста и походки, и так далее. То, что я видел, доказательства условно допустимые. Но я не готов это комментировать, потому что я не внутри дела. Вы тоже правильно сказали, что там был брифинг, который задал политически мотивированный тон.

- Следствие назвало главным доказательством портретно-психологическую экспертизу КНИИСЭ. 4 сентября 2020 года Минюст привлек к дисциплинарной ответственности эксперта Юрия Ирхина из-за этой экспертизы. Оказалось, что ее делали по методике, находящейся в стадии разработки. «Такую методику исследований мы разрабатываем уже два года. У нас через год, может, через полтора или два будет на выходе методика", - сказал Ирхин. Она не зарегистрирована и не является научно обоснованной, что подтвердил Минюст. По словам эксперта, для него загадка, почему следствие определило именно его экспертизу основным доказательством. Возможно, Вам известно, почему так? Подрывает ли отсутствие методики доказательный вес экспертного заключения? 

- Без сомнения. Потому что если эта экспертиза не прошла определенную верификацию, практическое исследование, не была опробирована в другой категории дел, то такое доказательство суд реально может признать недопустимым. А если это недопустимое доказательство, то о чем можно говорить?

- Прокурор Зузак уже не был в деле, когда оказалось публично, что методика в состоянии разработки. Он сказал, что это ставит под сомнение главное доказательство. Мне снова вспоминается эта голливудская юридическая драма "Мавританец". Я там впервые увидела, как прокурор отказался поддерживать обвинение, которое ему навязывали из властных кабинетов. По делу Шеремета никто не заявил о давлении и не вышел из дела.

- У нас был случай, когда прокурор заявил о давлении на него, не вспомню фамилию ...

- Прокурор Сергей Радионов по делу Стерненко?

- Да. Я знаю Радионова по некоторым другим делам. Я был в группе прокуроров, а Радионов был следователем по некоторым делам. Это очень колючий человек, поскольку он очень жестко стоит на том, что может и будет делать, как прокурор. Есть такие прокуроры в Офисе Генерального прокурора. Но в чем фишка ... Таких прокуроров не ставят на резонансные дела.

- Считаете, что ошиблись тогда с делом Стерненко, поставив Радионова? Кстати, я присутствовала при его допроса в суде на стороне защиты. Он прямо заявил о давлении, обосновал, почему не подписал подозрение и пожаловался на Венедиктову в Совет прокуроров.

- Очевидно, Радионов им показал, что надо подбирать правильных прокуроров ... В кавычках. Понимаете, Екатерина, здесь есть принципиальная разница между тем, что делали мы в прокуратуре, и тем, что делают они. Мы не успели все сделать, потому что за 6 месяцев это невозможно. Мы "вычистили" оттуда 710 человек. Должны были убрать нечестных прокуроров, к которым есть вопросы, что они принимают не процессуально независимые решения под давлением, а также прокуроров, которые не могли подтвердить свои доходы. Мы таких прокуроров увольняли. Вводили самостоятельность и процессуальную независимость прокурора в принятии решений. И они при нас расцвели и сказали, что "наконец нас никто не вызывает и не дергает". Только так мы работали. Я не знаю, как там сейчас. Хотя, как по мне, там сливаются и документы, и дела.

- Перейдем уже к персоналиям. Среди новой группы прокуроров, которые направили дело в суд, были в частности Михаил Тишин и Александр Тарасюк. Не возникали ли к ним вопросы, когда вы занимались реформированием органов прокуратуры?

- Эти фамилии мне ничего не говорят. У меня сначала были следующие подразделения: Главное следственное управление и Управление специальных расследований военной прокуратуры. Там я знаю прокуроров, а этих не помню. Хотя у меня хорошая зрительная память. Если бы мне их показали, я, возможно, узнал бы. 

- На упомянутом вами "Правотворце" есть их профайлы. 

- Посмотрю. Если они были в первой группе аттестационной комиссии, которую я возглавлял, тогда они прошли через меня.

- На днях стало известно, что Офис Президента хочет проанализировать судебные решения в отношении ветеранов и общественных деятелей с 2014 года. Можно ли это считать реакцией на события вокруг дел Шеремета и Стерненко, многотысячных протестов с требованием честного суда, перезапуска Высшего совета правосудия, нормальной, в конце концов, судебной реформы?

- Я оцениваю эти заявления Офиса Президента Украины, как бред. Реальный бред. Я больше ничего не могу сказать.

- Бред Офиса Президента?

- А что вы думаете, там мало бреда? Все очень просто. каков механизм реализации этого заявления о пересмотре судебных решений? Скажите, как вы это будете делать? Хорошие слова - это замечательно.

- Эти слова употребляют, чтобы успокоить протестующих?

- Любая власть боится протестов, а украинская - чем дальше, тем больше, потому что есть плохой опыт. И они знают, что революция для украинцев - абсолютная штука, которую можно реализовать тогда, когда власть перестает чувствовать землю под ногами. Почему это бред? Потому что судебный порядок пересмотра решений абсолютно четкий и понятный: это апелляция и кассация. Все. Здесь вопрос в другом, если хотите это сделать, то запустите суды.

- В законодательном порядке.

- Совершенно точно. Но они подают опять же дибильний, извините, закон о реформировании ВСП и ВККС. Иначе у меня не получается сказать. Вам общественность говорит, что надо ВСП перезапустить таким образом, что там должна быть комиссия, которая реформирует ВСП. И именно эта комиссия должна иметь решающий голос, чтобы проверить на добродетель ВСП и ВККС. ВККС не лолжна формироваться исключительно судейской властью. Об этом говорят общественность и послы. Ноль реакции. Однако на форуме Зеленский говорит, что у нас будет суд в смартфоне. Записаться, подать заявление можно, но как проводить дебаты в смартфоне? Бред можно комментировать только с медицинской точки зрения. А перезапускать судебное систему им невыгодно.

- На практике мы видим, что за фальсификацию многих дел ни следователи, ни эксперты ответственности не несут. Есть производство в ГБР по следователям и экспертам по делу Шеремета, зарегистрированное по инициативе адвокатов. Оно было закрыто, потом снова возобновлено защитой через суд. При каком условии правоохранители и эксперты будут нести юридическую ответственность за фальсификацию производств?

- Это произойдет, когда мы будем видеть реальную соответствие судебной системы критериям правосудия. А как доказать, что это была не ошибка, а направленное действие на фальсификацию? Это все надо доказывать. Если это ошибка, то это другая история. Была такая история, что судьи принимают ошибочные решения, а затем обвиняемые или потерпевшие доходят до Европейского суда по правам человека, и суд принимает решение в пользу истца. По моему мнению, тогда пусть платят денежную компенсацию за счет этих судей, а не из государственного бюджета.

На эту тему: Дело Шеремета. 10 простых вопросов к полиции

- Но никто не вернет год жизни за решеткой, как в случае Андрея Антоненко ...

- Никто. Я это прекрасно понимаю. Но есть бессознательная ошибка, которая основывается на ложных предположениях и доказательствах, а есть целенаправленное действие. И вот его надо доказывать.

- Андрей Антоненко уже год и три месяца лишен свободы по сомнительной доказательной базе. Недавно он лично обвинил вас в том числе, если с ним в СИЗО что-то произойдет. Как считаете, что будет в деле Шеремета дальше?

- Да, я видел. Это было мне очень и очень неприятно, хотя я в принципе выполнял свои обязанности, продлевая срок досудебного расследования, у меня другого выбора не было. Что будет с делом Шеремета? Суд присяжных, апелляция, ЕСПЧ, вот и все. Поверьте, когда мы с Рябошапкой были в прокуратуре, дело расследовалось всего два месяца. Мы продлили сроки досудебного расследования, и впоследствии "нас ушли" оттуда. Мы не дали этому делу так идти в суд. В делах Стерненко у нас также совершенно другая позиция была. Мы же забрали одно из дел из Одессы в СБУ, ибо было влияние одесских полицейских. Далее дело курировал Виктор Трепак. А сейчас Венедиктова рвет на себе рубашку по делу Гандзюк. Извините, но Трепак в Болгарии задерживал всех вместе со спецслужбой и прокуратурой этой страны.

--

Виктор Чумак родился в 1958 в Хмельницком. Окончил Хмельницкое высшее артиллерийское училище (1981) и юридический факультет КНУ имени Шевченко (1995). В 1994-2004 служил в пограничных войсках. Генерал-майор юстиции. Народный депутат VII-VIII созывов. В 2019-2020 - главный военный прокурор, первый заместитель Генпрокурора.

Катерина Петренко,  опубликовано в издании  Тиждень

На эту тему:

• Второе Рождество за решеткой. Заложники «дела Шеремета»: что изменилось за год
• Фальсификация дела Шеремета спровоцирует радикальный ответ общества
• Фальсифікація справи Шеремета: відомі українці записали кліп на підтримку підозрюваних у вбивстві (ВІДЕО)
• Фальсификация “дела Шеремета”: Аваков подставляет Зеленского?
• Ложь. Обман