«Google никогда не действует во зло»

Версия для печати

«Всех желающих получить доступ к аккаунтам наших пользователей мы отправляем в США ... Приоритет — оружие, торговля людьми и наркотиками. В этих делах аккаунты по запросу правоохранительных органов могут быть открыты». Об этом и многом ином — гендиректор «Google Украина» Дмитрий Шоломко.

Украинцам Google известен прежде всего как удобный поисковик. Однако Google давно уже вышел за рамки сервиса поиска. Сейчас это огромная глобальная компания, украинское отделение которой выполняет функцию маркетинга, пиара и обслуживания клиентов в нашем регионе.

«Google Украина» работает на отечественном рынке почти 10 лет. Руководитель компании Дмитрий Шоломко нечасто дает интервью, объясняет это большой занятостью. «Главкому» удалось «украсть» несколько часов из рабочего графика топ-менеджера и выяснить, в каком случае Google может предоставить правоохранителям доступ к аккаунту пользователя, почему на Google-картах параллельно можно найти как старые, так и новые названия населенных пунктов в Крыму, и как сделать так, чтобы результаты поиска в Google появлялись на украинском, а не на русском языке.

— Именно о «Google Украина» мало информации в интернете. Расскажите, чем занимается украинское отделение всемирно известной компании?

— Как юридическое лицо с 2007 года существуем. А так, с 2006-го, когда компания наняла меня в качестве консультанта.

Почему-то очень многие думают, что мы работаем как представительство американской компании Google. В Украине Google представлен как украинское юридическое лицо. Она называется ООО «Гугл». Мы очень прозрачны, вы можете посмотреть во всех реестрах и репортах, публикуемых государственными органами, всю информацию об уплате нами, например, налогов, кто является владельцем компании и тому подобное. Мы работаем как украинское юридическое лицо на базе договоров с другими ресурсами, скажем, ирландской компанией Google, поскольку именно эта компания является крупнейшей компанией Google в Европе. Фактически в этой компании прописано очень четко права и обязанности украинской Google.

Как компании «Google Украина» нам предоставили право делать несколько вещей. Во-первых, это обслуживать наших крупных клиентов и партнеров.

— Вы имеете в виду партнеров по программам AdSense и AdWords?

— Да. Еще разные партнеры есть. Например, Analytics у нас, очень большое агентство в Днепре, которое считается самым успешным в Европе. Оно обслуживает клиентов Google analytics.

Во-вторых, мы можем запускать маркетинговые инициативы, которые нацелены на развитие малого и среднего бизнеса, заниматься образованием, а именно помогаем людям разобраться с интернетом, как это все работает. Ну и фактически публичная презентация глобальных инициатив Google в Украине также на наших плечах, если такая инициатива имеет смысл. Например, Google запускает какой-то продукт и американская компания просит нашу распиарить его, рассказать о нем украинскому пользователю.

— Чем задачи Вашей компании отличаются от задач, скажем, «Google Германия» или представительства в любой другой европейской стране?

— Все в мире работают одинаково, и разница только в размере рынке. В Германии очень большой рынок и там гораздо больше работает людей, чем здесь, в нашем офисе, где сейчас 20 работников.

— Вопрос о Google Maps. В последнее время большой общественный резонанс вызвали переименования населенных пунктов. Если на континентальной части Украины переименование в картах произошло, то в Крыму — нет. Почему так и как технически происходит переименование?

— Карты, как и любой продукт Google, является управляемым из центрального офиса Google Inc. в Калифорнии. Это называется Property owner of all Google Products — они управляют нашими картами. Они принимают решения, что именно должно быть на картах, чего на них быть не должно. Они запускают и поддерживают активности, связанные с адаптацией или поддержанием оперативных изменений на картах у себя. Для Украины это работает через сообщество картографов. Если вы знаете, то у нас есть такой продукт Google Map Maker.

Вообще, сообщество Google-картографов в Украине одно из самых активных и известных сообществ картографов мира. У них очень много наград, они выигрывали несколько конкурсов, совершили очень много изменений и нарисовали фактически карты небольших городов Украины. Эта система позволяет любому лицу, являющемуся картографом, изменить что-либо на картах. Единственное, чтобы такие изменения были легитимными или корректными, существует очень большая, сложно выстроенная модерация, связанная с тем, что внесенные пользователем изменения не всегда могут утвердить.

Для этого нужно человеку, вносящему изменения, иметь хорошую репутацию. Когда проблема или изменение является очень важнной, значимой, кричащей, спорной, можно сказать, она выходит на уровень глобальной модерации, компания Google полностью позволяет своим пользователям исправлять то, что исправляется. Но есть очень важное условие в таких поправках — все должно быть по закону, все должно соответствовать реальности.

Что касается украинских названий украинских городов, в частности, в Крыму, то вы посмотрите на сам закон. В нем написано, что закон вступает в силу после освобождения Крыма. Сейчас на Google-картах можно видеть и старое, и новое название, даже если оно еще не стала законной. Именно поэтому глобальный Google Inc., насколько я помню, вынужден был новые названия вернуть на старые. Зато возможность искать населенные пункты по новым названиям оставили, они все нормально ищутся, на местности отображаются.

— А если очень много пользователей захочет переименовать новое название обратно, на старое. Это будет отражением реальности или нарушением закона?

— Еще раз говорю, что все эти переименования утверждаются наверху, и они должны отвечать закону. Я могу привести несколько примеров, как это работало в рамках декоммунизации. К примеру, была такая новость о том, что Гройсман публично поблагодарил компанию Google за то, что после смены названий улиц в Виннице новые названия на Google-картах появились на следующий день. А иногда бывают такие переименования, которые вызывают какие-то беспокойство и протесты с какой-то стороны, и они затягиваются. Я могу вам привести другой пример — переименование проспекта Бандеры в Киеве, которое происходило недели две. Такие вещи иногда происходят. Но, так или иначе, с течением времени все становится так, как должно быть в реальности и по закону.

— А вообще можно отследить, откуда пользователь пытается и вносит какие-то изменения?

— У меня к этому доступа нет. Пожалуй, можно. Google вообще пытается использовать как можно больше современных технологий, в том числе Machine Learning (самообучаемая машина). Ярким примером таких современных технологий является Google-переводчик. По подобному принципу работает и поиск.

Есть уже даже такое понятие, как Google Bomb. Есть такие веселые примеры, когда фактически систему настраивают так, через линки, через ссылки, через сочетание ресурсов к тому, что какой-то запрос, обычно скандальный запрос, отвечает чему-то очень неожиданному. Есть международный пример, когда на запрос miserable failure первым поисковик выдавал результат — сайт Буша-младшего. Именно это называется Google Bomb. Когда определенное количество людей хочет устроить какую-то акцию, они, зная, как это работает, делают что-то такое, что потом вызывает общественную реакцию — всем или весело, или очень грустно.

— Вы подаете сигнал американским коллегам о необходимости исправлений, если они необходимы?

— Не всегда. У них очень много механизмов следить самим. В каждом продукте есть такая система, называется On call. Если что-то аномальное происходит — или какой-то сигнал, или очень часто появляется какое-то название — они реагируют.

— Был момент, когда в Google Translate Революция достоинства переводилась как военный переворот.

— Да. У нас нет обязанности такие вещи исправлять, это не наша работа. Но когда мы видим, что что-то такое случается, то, конечно, мы сигнал подаем американцам.

— Вы говорили, что юридическое лицо зарегистрировано здесь, в Киеве, а почему все операции идут через Ирландию? Все выплаты идут из ирландского офиса, например.

— А именно потому, что мы продуктами Google здесь не управляем. Мы работаем только с AdWords, мы собираем деньги за AdWords. А все остальные продукты, именно американские продукты имеют договор с Ирландией, и именно ирландская компания является представителем Google Inc. в Европе. Это все (операции через Ирландию) можно объяснить исключительно бизнес-целью.

— А почему была выбрана именно Ирландия?

— Ирландский офис был первым офисом Google за пределами США, когда компания начинала расширяться. Между Ирландией и Америкой существуют особые отношения, Ирландия — давний союзник США в Европе. Это исторически, политически и экономически выгодно. Фактически треть американского населения европейского происхождения — это ирландцы. К тому же Ирландия — одно из ближайших мест к США в Европе, короткий перелет.

— Какие экономические условия должна была бы создать Украина, чтобы заинтересовать Google перенести офис из Ирландии в Украину?

— Очень интересный вопрос, ведь у нас действительно здесь не такие большие налоги, они не так страшны. Однако сама схема коммуникации с министерством, которое занимается налоговыми сборами, немножко сложновата, скажем так. Но не только это. Если посмотреть на глобальный рынок, на глобальную картинку ситуации, финансовые американские законы с европейскими не совпадают, а Америка и Европа — это два крупнейших рынка для Google в мире.

Не совпадают, например, законы по копирайту. Фактически мы не можем быть представителем Америки в Европе потому, что там уже есть Ирландия, и мы не является членом ЕС. Но было бы интересно в теории посмотреть, как работал бы главный европейский офис здесь. Наш рынок маленький, но по потенциалу очень большой. Люди у нас все больше используют интернет, новые технологии, и они все больше создают дополнительные продукты, экономика медленно, но растет.

Однако мы же говорим о сейчас, а рынок у нас маленький. Законы наши не синхронизированы ни с Америкой, ни с Европой, наша финансовая система не синхронизирована тоже. Поэтому нам очень тяжело выходить с любым предложением, с любым проектом новым на этот рынок, так как сама также оценка того, насколько это нужно, оценка потенциала уже стоила бы больших денег. Было бы гораздо легче работать, если бы еще наша налоговая система и система законов всех, связанных с операционной деятельностью, с таможней, с лицензионными правилами, была синхронизирована хотя бы с кем-то. Любая такая синхронизация вызвала бы моментальный интерес к Украине, потому что она позволит гораздо проще здесь работать. А поскольку мы до сих пор живем на советской системе, фактически построенной на базе советских бухгалтерских и финансовых систем, с нами очень трудно работать.

— Российские контролирующие органы угрожают Google большими штрафами и вообще обещают закрыть доступ к сервисам Google. Это технически возможно? И какой будет реакция Google, если это произойдет?

— Я не профессиональный сисадмин, но мне кажется, что закрыть можно все, что угодно. Посмотрите на Китай. Но чтобы закрыть, для этого нужны большие ресурсы. Вряд ли они есть (в России. — «Главком»).

В тему: Китай создал беспрецедентное средство цензуры в интернете

Мне вообще некомфортно комментировать то о России, потому что это не мой рынок. Могу говорить только об Украине. У нас построены такие системы и сети компьютерные, что закрыть доступ к Google из Украины фактически невозможно. Как устроено в других странах — я не знаю. Подозреваю, что в Беларуси, наверное, можно закрыть, потому что там «Белтелеком» занимается эксклюзивно интернетом и является монополистом, то есть с рынком может многое сделать.

— А попытки были такие?

— Были заявления. Только заявления.

"Чем больше люди будут использовать украинский интерфейс в настройках, тем больше контента появляться рідною мовою«

— Когда в поисковик в Украине прописываешь запрос, то в результате часто получаешь ответ на русском языке, а не на украинском. Почему так?

— Мы — зеркало, мы показываем объективную реальность в себе, что именно происходит на этом рынке. Проблема с распределением украиноязычного и русскоязычного контента в том, что украинского гораздо меньше, чем российского. Если вы посмотрите на топ-сайты в украинском интернете, там в пределах 65% охвата «ВКонтакте», например. В общем, если мы посмотрим на данные, каким образом и какими сайтами люди больше пользуются, то увидим, что там однозначно больше российского контента. Но в последнее время тенденция идет к тому, что украинского контента становится больше, растет он быстрее, но его еще намного меньше, чем российского. А мы просто эту действительность в целом показываем.

В тему: В Польше 96% «коммуналки» платят через Интернет, у нас — очереди в кассах, — Пышный

— Из наблюдений создается впечатление, что по-украински люди ищут в 5-6 раз меньше. Согласны?

— У нас нет такой статистики. Очень важно знать разницу между украинским контентом, существующим в интернете, и украинскими поисками. Например, вы ищете слово «закон» или «президент». На каком языке вы ищете? Наша система использует около 8 или 9 индикаторов, каким образом мы пытаемся понять, что это запрос на украинском языке или на русском. К нам, например, было очень много претензий относительно того, почему, мол, я ищу на украинском языке, а мне выдает российские результаты? Я говорю: чуваки, а страница Google на каком языке у вас настроена? А браузер языке у вас стоит? А операционная система на каком языке у вас работает? Все эти индикаторы очень воспринимаются системой и влияют на поиск.

Очень многие до сих пор пользуются русским языком в интерфейсах. Я, например, никогда не пользовался русским языком в настройках, у меня всегда весь интерфейс был украинским. Главная причина была в том, что украинский Google работает очень давно, и все эти продукты я сам фактически запускал, помогал их запускать, еще до 2009 года. Я смотрел на эту эволюцию и наблюдал за своими друзьями, которые тестировали эти вещи. Тогда, скажу вам, у меня было абсолютное большинство в окружении людей, которые пользовалась русским языком. А сейчас эта ситуация меняется потихоньку. Чем больше люди будут использовать украинский интерфейс в настройках, тем больше контента будут появляться на родном языке.

— Насколько корректно такое зеркало отражает увеличение украиноязычных запросов?

— Абсолютно корректно, ведь это автоматизировано. Мы фактически подстраиваемся под изменения реальности. Вы же понимаете, что интернет — это такая большая штука, которой вручную управлять нельзя. Интернет был «ручным» в 90-х годах, в начале, когда вместо сайтов были еще каталоги. Где-то уже в конце 90-х ситуация изменилась именно с появлением поисковых механизмов. Сейчас могу привести такие интересные факты по поиску Google. У нас около 10% новых запросов ежедневно не появлялись никогда в системе. Это пример того, как растет интернет, как он меняется и как трудно на это реагировать вообще. Поэтому у нас нет возможности это руками править.

— Могла бы компания принять политическое решение, чтобы предоставить украинскому языку предпочтение при поиске?

— У нас нет практических механизмов это делать. К тому же принять такое решение будет означать цензуру, это не очень корректно.

— Google три года назад запустил голосовой поиск на украинском языке. Насколько востребованным является этот сервис, люди ищут при помощи голоса?

— Голосовой поиск сделан для мобильных телефонов. Потому что на мобильном телефоне у вас, бывает, нет времени набирать кнопочки. Или вы в дороге, или просто заняты чем-то другим и нет возможности достать телефон. Голосовой поиск работает через Bluetooth или девайс, который носится в руках. Ищут люди таким образом расписание автобусов, поездов, самолетов, гостиницы, ищут, как добраться из одной точки в другую. Около 30% запросов, осуществляемых через мобильный телефон, связаны с географией. Украинский мобильный интернет только начал строиться, он самый молодой в Европе, если не в мире. И 3G у нас работает всего год, и количество смартфонов, дешевых смартфонов, которые люди могут себе позволить, было небольшим и только сейчас значительно возрастает.

У нас количество смартфонов среди пользователей мобильной связи, именно подключенных к интернету, который может быть главным источником использования этого сервиса, утроилось за два года.

— Сколько это по количеству?

— Данные по состоянию на 1 июля 35% мобильных телефонов в сетях связи — это смартфоны. А еще два года назад их было 13%. Я могу сказать четко, что их будет становиться все больше и больше. И какой-то момент смартфон станет главным. Потому что весь мир, где есть мобильная связь, давно к этому пришел. Польша, например, последняя из европейских стран, которая перешла границу обычный телефон — смартфон в пользу последнего. И у нас будет то же самое. Поэтому с запуском этого продукта мы работаем на перспективу.

— Есть ли существенная разница между украинскими пользователями и пользователями из других стран в том, что люди ищут в сети?

— Почему-то всегда было такое впечатление, когда я общался с теми, кто работает на интернет-рынке, о том, что украинские пользователи якобы чего-то не знают или не умеют. Или что-то знают хуже других. Скажу вам, что это неправда. Украина и украинские пользователи очень давно не отличаются ни от кого. По некоторым направлениям они делают даже быстрее определенные вещи, чем другие.

Например, несмотря на то, что в Польше смартфонов вдвое больше, чем в Украине, количество людей, которые используют мобильные телефоны или смартфоны при покупке или в коммерческих вещах, больше у нас, чем в Польше. Год назад у нас наблюдалась тенденция, что люди пользовались менее интенсивно YouTube, чем в окружающих странах. Но сейчас мы проследили, что использование YouTube у нас — и количество просмотров, и длительность этих просмотров, и тематика просмотров — расширяются и растут более быстрыми темпами, чем во всей Европе. И даже не только в Европе, но и в Африке, и Азии.

Таким образом, большой разницы нет. Украинцы даже интенсивнее используют некоторые более технологически сложные вещи.

В тему: Из Дании с любовью: как программисту из Украины живется в Копенгагене

— Опишите украинского пользователя Google, чем он отличается от пользователей, скажем, Яndex?

— Я принципиально не изучаю то, что делают мои конкуренты. В Google принцип очень прост. Мы хотим, чтобы наши продукты были настолько совершенными, чтобы пользователям было легко ими пользоваться и они гораздо больше пользовались этим продуктом, чем раньше. А если мы еще будем заниматься изучением наших конкурентов, то просто будем терять время. Мне, например, никогда такое изучение не было интересным. Честно вам скажу, был у меня один момент в жизни, когда я посмотрел, что делается в Яndex, когда они выходили на биржу IPO, кажется, больше пяти лет назад. С помощью Consumer Barometer можно самим посмотреть, что делают в сети наши пользователи.

Есть Интернет-ассоциация Украины (ИнАУ), которая публикует независимые объективные исследования. Мы им только предоставляем собственные данные, а исследования они проводят по своим технологиям. Например, по последним их данным, которые я видел, у нас ежемесячный охват пользователями поисковика Google составляет 74%, сервисом YouTube пользуются 66%. Более-менее с высокой долей вероятности я могу сказать, что пользователи Google — это все пользователи Украины. Я встречал несколько человек в жизни, которые мне говорили, что не пользуются Google. Ну, ОК, отвечал, я этим не занимаюсь. Кто пользуется «Яндексом» — не скажу, нет таких возможностей.

Google давно уже вышел за рамки только поисковика. Например, треть наших доходов, которые мы получаем в Украине, является «мобильными» доходами, то есть полученными от работы сервисов для смартфонов, мобильный поиск, мобильная реклама, в том числе от приложений, как, например, Google Play и тому подобное. В этой нише другие конкуренты, конкуренция там происходит по другим принципам. Там нет cookies, но есть так называемый UserID. В этой нише мобильный поиск играет значительно меньшую роль, чем магазины приложений и тому подобное.

Очень большой фокус сейчас на YouTube, а, например, у того же «Яндекса» нет соответствия, аналога этого сервиса. Зато есть «ВКонтакте», который на данный момент, насколько я знаю, крупнейший независимый ресурс видео для просмотра кино, прослушивания музыки и т. д. Хотя YouTube остается самым популярным в категории General video. Но если мы говорим о кино и музыке, то опережает «ВКонтакте». То есть иная конкуренция. Поэтому Google вынужден думать не только о конкуренции поисковиков, но и о конкурентах, которые занимаются другими направлениями бизнеса, делать сервисы, чтобы они были лучше, чем у конкурентов.

Отличаются ли запросы в поисковике украинцев, русских, американцев, немцев? Замечаете ли политизированность украинского общества в тех показателях, которые отслеживаете?

— Знаете, американцы сейчас очень политизированы, у них скоро выборы президента. О том, что люди ищут, то на это влияет множество внешних факторов. Действительно, наше общество политизировано, но если говорить о данных, которые мы собираем о поведении пользователей интернета, то оно мало чем отличается от поведения жителей других стран.

— Что ищут украинцы в сети интернет?

— Шоу и спорт. Знаете, я был очень удивлен, когда Янукович, было дело, не договорился с Тимошенко, и она попала в тюрьму, у нас было ощущение, что Тимошенко будет человеком года. Но она заняла десятое место в этом рейтинге в поиске. Всех пользователей интернета интересовали музыканты, звезды шоу-бизнеса, спортсмены. Мировая тенденция заключается в том, что когда кто-то умирает, то внимание к этой персоне заметно возрастает. Большого влияния политиков или политики как доминирующей категории в поисках мы не фиксируем, потому что этого нет.

«Все продукты Google Inc. работают по американскому законодательству»

Народный депутат Антон Геращенко в конце июля заявил, что правоохранители будут просить Facebook и Google предоставить доступ к аккаунтам погибшего журналиста Павла Шеремета. Обращались ли к Вашей компании правоохранители? На каком основании Google может предоставить правоохранителям информацию из персональных аккаунтов пользователей?

— Мы не имеем доступа ни к одному Google-продукту. Вы можете понять, что с возрастанием роли интернета в обществе, в экономике, в бизнесе, в государстве количество людей, которые используют интернет, в частности, для незаконной активности, также растет. Можем сказать, что наш офис получил достаточно большое количество писем с запросами по поводу того, каким образом можно получить доступ к тому или иному человеку.

Вы, наверное, видели также судебные решения о доступе к документам. У нас очень простой принцип работы с такими запросами. Мы благодарим людей за то, что они к нам обращаются, извиняемся, что у нас физически нет доступа к этим данным и отправляем контакты тех.команд в США, которые этим занимаются. Обычно это юридическая компания, которая сопровождает ту или иную систему, тот или иной ресурс. В Gmail это одна команда юристов может быть, а в YouTube совсем другая, потому что специфика разная. У нас есть такая штука, как Google Transparency report. Ежегодно мы публикуем количество государственных запросов на информацию из каждой страны. Из Украины, скажу вам, поступает большое количество запросов. Но каким образом принимаются решения там, в США, я не знаю. Они решают, открывать или не открывать доступ к аккаунтам. Это уже работа юристов, получающих соответствующий запрос в Америке.

Присылали ли к нам в офис правоохранители запрос по конкретному делу Павла Шеремета, о котором вы спрашиваете, я не помню. Потому что физически не я готовлю эти ответы. У меня есть юридическая компания, которая этим занимается, и если такой запрос был, пожалуй, они ответили. Но важно понимать такую ​​вещь, что все продукты Google Inc. работают по американскому законодательству.

Нюансы я комментировать не могу, но четко могу сказать: американские юристы прежде всего будут смотреть на американское законодательное поле просто потому, что речь идет об американском продукте. Приоритет — торговля людьми, оружие, торговля наркотиками. В этих делах аккаунты по запросу правоохранительных органов могут быть открыты. Что касается других дел, в которых нет угрозы жизни человека, ничего не могу сказать, просто не знаю, как поступают юристы.

— Самыми массовыми в Украине являются соцсети «Вконтакте» и Facebook. У Google есть сеть Google+, однако, она так и не стала массовой. Насколько это успешный проект? Следует ли признать, что это провал?

Почему провал? Смотрите, Google+ трансформировался в социальную надстройку над другими продуктами. Google+ как отдельная социальная сеть уже не существует. Он стал социальным приложением к большинству продуктов Google. Наибольшая интеграция состоялась с YouTube, вы можете сами проследить их общность. Много идет интеграции с мобильной связью, особенно с картами, с Google Play.

— С самого начала целью было создать таки соцсеть, а не надстройку?

— Возможно, но точно я не знаю. Человека, который в Калифорнии запускал Google+, зовут Вик Гундотра (Vic Gundotra), достаточно известный человек, который, правда, уже не работает в компании Google. Так или иначе, сейчас сеть является социальной надстройкой, не больше и не меньше.

— Тот же самый Facebook сейчас пытается сделать свою соцсеть максимально закрытой для внешних ресурсов, то есть аккумулировать все источники и каналы распространения информации на себе, чтобы пользователь максимальное количество времени находился в Facebook, не имея необходимости искать нужную информацию за пределами этой соцсети. Пойдет ли таким путем Google?

— То, о чем вы говорите, называется экосистемой. Любая компания, которая более или менее успешна на рынке технологий, пытается создать собственную экосистему. Я это говорю не только о Facebook или Google. Посмотрите на Amazon, например, посмотрите на Apple. Apple — это классический пример очень замкнутой, очень труднодоступной экосистемы, в которую очень трудно влезть. Подобную экосистему создает, например, Tesla, которая занимается автомобилями. Они производят аккумуляторные батареи, делают свою систему обслуживания, устанавливают свои станции подзарядки. Это все потому, что без создания такой экосистемы ты не выживешь на рынке.

Я не могу комментировать нюансы Facebook, потому что это другая компания, я не знаю принципов ее работы. Google свою экосистему строит вокруг своей миссии, которая называется «систематизировать мировую информацию и сделать ее максимально доступной и удобной для пользователя». Другими словами, наша экосистема строится вокруг информации. Tesla строит вокруг потребления электроэнергии, Amazon строит свою систему вокруг e-commerce (электронной коммерции). Apple — закрытая экосистема, Facebook и Google — открытые экосистемы. Есть сервисы, с которым мы моментально людей отсылаем. Например, поиск. Нам нужно, чтобы человек, один раз введя в поиск запрос, нашел то, что ему нужно, и шел дальше по ссылке, минимально задерживаясь в поисковике.

Гендиректор «Google Украина» Дмитрий Шоломко

— В том-то и дело, что Facebook пытается не пускать дальше человека на другие сайты, аккумулируя все в себе ...

— Вот когда Facebook запрещать выходить из своего сайта, тогда об этом можно будет говорить как о закрытой экосистеме. Но экосистема Google очень открыта, я это подчеркиваю. Очень хороший пример — это Android. Эту штуку может взять любой и делать с ней, что угодно.

— Сейчас в Google появилось такое новшество: когда человек направляет запрос в поисковик, на выходе в результатах он получает сначала короткую информацию о предмете поиска, а затем непосредственно перечень ссылок, хотя раньше результаты поиска заключались в «выпадении» большого количества ссылок сразу без дополнительной информации. Такие изменения в отражениях результатов поиска для чего были сделаны?

— Это для того, чтобы реализовать мировую информацию и сделать ее удобной для пользователей. Есть такая штука в мобильных приложениях, как Google Now (персонализированный сервис поиска от Google Inc.). Это очень продвинутый поиск, очень умный, который пытается вам давать ту информацию, которую вы еще не искали, но вы захотите попытаться найти ее позже. Система работает так, что показывает маршрут на работу, время, которое дорога займет. Если у вас есть билет на самолет, который находится в вашем нужном ящике, эта штука присылает вам информацию по этому самолету при посадке, на какой терминал следует идти, если будет задержка, то информацию и об этом. Если вы интересуетесь новостями, какими-то конкретными событиями, эта штука присылает вам апдейты (информационные обновления). Вот это умный поиск — Google Now, который очень ощутимо экономит время.

— По мнению блоггеров, Google уже сейчас имеет возможность не выпускать пользователей со своих ресурсов. Он обладает достаточным количеством информации о самих пользователях, которое может генерировать, аккумулировать и использовать с этой целью. Это так?

— Иметь возможность и делать, чтобы так было, — это разные вещи. Например, в США есть много ядерных бомб, которые они имеют возможность использовать. Но ни один человек в здравом уме на это не пойдет. Мы, даже если есть возможность, не факт, что это делаем. У нас нет таких принципов, такой цели — сделать систему, завязанную исключительно на себя.

«Это ноненс, если человек приходит в киевский офис и пытается решить проблему с Gmail»

— Можно ли ожидать, что соцсеть Google вскоре будет выполнять функции СМИ, фактически придя на замену традиционным нынешним медиа; возможно, даже и убьет их?

— Такая точка зрения существует в мире уже давно. Но новости мы писать свои точно не будем. Мы все еще ​​работаем зеркалом. Я понимаю, что существуют вероятности, какие-либо риски в любых интернет-технологиях, современных технологиях. Но за эти 10 лет, которые я работаю в компании Google, я не видел ни одного примера, когда любые наши возможности, технологии использовались во зло.

Поэтому не переживайте, пожалуйста. Google — очень крупная компания, которая оказывает существенное влияние на мир, и иногда некоторые вещи, которые она делает, могут казаться неправильными. Даже мне некоторые вещи, которые делает Google, кажутся такими, которые не нужно было делать по некоторым сервисам, но ничего страшного в этом нет.

— Что не нужно делать, например?

— Я до сих пор не знаю, почему закрыли Google Reader. Еще раз повторюсь, что у Google нет цели сделать кому-то плохо, что-то захватить, кого закрыть, что-то у кого отжать. Это очень важно. Все, что делает Google, — это организовывает информацию. Другое дело, что любая инновация создает проблемы для тех, кто немного отстает. Это природа инновации, она может одним помочь, а других уничтожить.

Замечательным примером является пример истории рынка хранения еды. Когда люди путешествовали по миру для того, чтобы собирать специи. Поскольку в специях продукты хранились лучше. Затем технологии ушли настолько вперед, что выяснилось, что можно быстро возить лед из Норвегии или Канады. Это было лучше, чем специи из Индонезии. Тогда же строили большие склады со льдом, это был очень большой бизнес. Но с появлением электрического холодильника этот «ледниковый» бизнес, который существовал более 100 лет, просто «сдулся». Поэтому можно сказать, что интернет создает более разрушительный эффект для традиционных бизнесов и для медиа в частности. Но исторически это не первый, и не последний раз происходит.

— Критикуют ли «Google Украина» коллеги и конкуренты, в чем именно заключается критика?

— Критика касается того, что очень многие люди не знают, над чем мы работаем. Кроме того, всегда будут люди — поскольку мы являемся большой публичной компанией, — которые нас будут критиковать и будут не очень рады тому, что мы такие есть.

— Если люди не знают, чем Вы занимаетесь, то в этом виновата именно ваша закрытость? Даже в офисе, в котором мы сейчас с вами находимся, трудно найти вывеску с названием компании ...

— Украинский рынок очень большой, он очень быстро растет и он очень важен с точки зрения всех индикаторов, особенно в отношении потенциала. Этот рынок является крупнейшим среди стран Восточного Европы и одним из крупнейших среди всех стран Европы вообще. Если я буду тратить время и объяснять, что я делаю, у меня вообще не будет времени выполнять свою работу. Поэтому думаю, что мы все делаем правильно.

Если кто-то думает, что мы в Киеве можем решить все проблемы Google, у этих людей ложное чувство реальности. К нам очень много людей обращается с вопросами, на которые мы физически не можем ответить. Вы даже не представляете, насколько много этих людей. Лучший способ что-то получить от Google относительно какого-либо продукта — это обращаться по интернету непосредственно к этому продукту. Если человек приходит в киевский офис и пытается решить проблему с Gmail, то это, извините, нонсенс. А таких людей много. Со своей стороны мы стараемся сделать так, чтобы человек сам занимался решением своей проблемы без привлечения нас физически, потому что это не наша работа. Google устроен таким образом, что каждый продукт имеет свою службу поддержки.

— 

Михаил Глуховский, Виталий Ермаков, Станислав Груздев (фото), опубликовано в издании «Главком»

Перевод: Аргумент

В тему:

• В Польше 96% «коммуналки» платят через Интернет, у нас — очереди в кассах, — Пышный
• Терабайты — «нефть» будущего. Метод анализа больших данных меняет социальную реальность
• Кибервойна: зачем государствам армии хакеров?
• Китайский вызов. Поднебесная и Интернет. Часть 1
• Китайский вызов. Поднебесная и Интернет. Часть 2: Огненная стена